Он открыл глаза и увидел такие же потоки, но в сотни раз меньше по количеству, и менее запутанные, чем в клубке внутри сознания Славы. Его разум осознал, что всем на свете насущным управляет энергия, и у каждого она своя. Эти потоки, походили на неоновые, разноцветные нити, энергетические линии, которые тянулись ко всему вокруг. Синие, зеленые, розовые, красные, пурпурные, бирюзовые, желтые — все. И в этих невероятных вихрях и размеренной вязи вокруг, он сперва не заметил нитей тянущихся в него самого. Они входили в середину его кристалла, сплошным и сложным энергетическим потоком, растворяясь внутри. Он не испытывал из-за этого дискомфорт или же каких-нибудь других эмоций, и он решил в них разобраться.
В начале, он мысленно взял синий поток, и попробовал его на ощупь. Поток энергии был упругим и эластичным, мягким, но с плотной структурой. Он попытался надавить на него, но поток не поддался. Затем он решил его растянуть и разорвать его, войдя в его понимание, но и это не удалось. Славик немного подумал и решил перестать лезть нахрапом. Он решил соединиться с потоком на ментальном уровне. Мысль, формирующаяся у нас в мозге, ни что иное как поток информации, и если ее запрограммировать и настроить на определенную частоту, влиться в поток лучей, то может тогда, они ему откроются.
Он так и поступил, а перед его глазами в магическом зрении, где он учился оперировать энергиями, потоки собственной силы протянулись от кристалла и эти красные лучи, раздвинув волокна в плотном жгуте энергий, сплелись с ними. Он начал получать заряд жизненных сил, но испугавшись напора, его контакт с потоком прервался. В попытке защитить организм кристалл потратил много энергии на магическую защиту и Славик серьезно ослаб. Его энергия освободилась от синего потока и усмирилась. Он погрузился в беспокойный сон, то и дело резко просыпаясь и вновь, тревожно засыпая. Синий, зеленый и желтый потоки энергий, по-прежнему ему передавали свои силы, но лишь пока он был близок к их источнику, а такое редко встречается.
* * *
Огромный грозовой фронт бушевал, над чудовищной, по своим размерам, территорией. Матово-черные огромные тучи, валунами-исполинами клубились в темно-фиолетовом небе, перемалывая собственные туши о бока еще больших своих сестер. Молнии магической сеткой окутали разрушенный город под собой. Они били, не переставая, то и дело, разбивая в пыль и разбирая на камни, полуразрушенные строения и здания, окрашивая и без того черные стены, другими отпечатками нагара. Дождь бушевал над огромной могилой, которой город и был, и лишь там молнии освещали пространство, поэтому видеть окружающую территорию ему не удавалось. И вот он словно становиться меньше. Он теряется в ночной темноте, словно тлея, как печной уголек, и Славик понимает, что это он удаляется от этого мертвого и жуткого места. Как вдруг молния чертит замысловатый узор, размашистым росчерком огненного пера, и освещает одинокую гору закрывающую горизонт. И наступила пустота.
Вячеслав пробудился от жуткого сна и заворожено огляделся. Вокруг сияли бриллианты росы на листьях деревьев и траве, а солнце наполняло эти драгоценные капли различными красками из радужной палитры, превращая их в самоцветы. Воздух был по-утреннему свежим, и приятно пахнущим. Бархатный ветерок легко обдувал его пыльную кожу, и дарил ему искреннее наслаждение. Он попытался встать из колыбели, в которую за ночь слегка провалился и выпрямился на руках, упертых в дерево за спиной. Птицы взбудоражено перезванивались на ветвях деревьев, хлопали крыльями и вели себя очень взвинчено. Он еще раз осмотрелся и внизу обнаружил, спящих ящеро-псов, но лишь завидев макушку своей будущей жертвы, псы резко оживились, и вновь стали скрестись в дерево. Мелких зверьков в окрестностях видно не было, значит, ждать, что его сторожа отвлекутся на новую жертву, не приходилось.
Вячеслав попил из фляги воды и осмотрел свой колчан. Не хватало несколько стрел, чтобы расправится со всей стаей одновременно, прямо с дерева. Пара стрел лежала на земле, уже разгрызенная жуткими пастями остроносых ящерок. Хотя даже если бы он их не выронил, когда падал с дерева на дерево, то ему все равно осталось бы две твари для рукопашного сражения, которого, по правде говоря, он боялся не выдержать. Их было девять, а стрел осталось пять. Узник эвкалиптового дерева решил найти вопрос в своем подсознании и легко скользнул на его изнанку. Пока он перебирал там нитку за нитку, ленту за лентой, поток за потоком, окружающая обстановка едва заметно поменялась. Вокруг воцарилась гнетущая тишина. Птицы закрыли клювы и перестали бойко переговариваться, а в кустах и траве, словно все замерли. Даже насекомые, казалось, перестали дышать. Эта тишина, пришла извне, вместе с внешней информацией и нерешенной завесой, замаячила у него в голове. Он вышел из транса и увидел все собственным, человеческим зрением. Все замерло вокруг и лишь, ящеро-псы, увлеченные своим карабканьем и скулежом, ничего не замечали. А из чащи внезапно выпрыгнула тварь, которая накинулась на ящеро-псов, и уже вспоров шею одному из них, грызла глотку другому. Не осознавшие сразу момент нападения псы накинулись на зверя, который был похож на огромную ящерицу с головой дракона. С острым шиповатым хвостом, который так и метался над рептилией, нанося удары неосторожным, прыгающим на нее ящеро-псам.
Славик понял, что другого шанса у него не будет, и неуклюже слетая с дерева, упал с его задней стороны. А за столбом исполина, происходила ожесточенная грызня, животная битва, и это все будоражило его сознание, придавая приятных победных эмоций. Но он понимал, что мешкать не стоит. Рано или поздно, но победитель будет объявлен судьбой, и новая битва заблестит на горизонте. Едва успев отбежать на полсотни ярдов от неистового сражения, он с ужасом понял, что исход битвы имел и третий вариант. Ящер, размером с корову, но значительнее ниже и длиннее ее, позабыв о своих прежних соперниках, мчался вслед за ним. Три ящеро-пса бежали следом, и один из них уже почти нагнал и поравнялся с ящером. Он на бегу выхватил одну стрелу и в полу развороте выпустил ее в монстра, но она глухо брякнув, словно ударившись в хитиновый панцирь, отскочила в сторону. Лучник такого уровня, как он, не мог не промазать и во второй раз, но оперенный снаряд, угодив животному в голову, также не поразил его плоть. Как вдруг один ящеро-пес прыгнул на василиска и смог уцепиться когтями за нежную кожу, под брюхом, где природные латы заканчиваются грубой панцирной мозаикой на больших расстояниях друг от друга. Ящер взвыл, но бег не прекратил, и вот когда они уже были в десятках саженей от жертвы, Славик выпустил третью стрелу, которая угодила в длинную шею ящеро-пса, и сбросила его с ящера. Последний, резко затормозил и в мощном развороте, опрокинул двух других гончих своим мощным хвостом, дробя внутри все кости. Драконья морда добила их агонизирующие тела и принялась рвать на порции, а беглец помчался за ходом солнца, к неизведанным горам.
