- А потом, они ушли, - вступила в разговор его спутница. В ее глазах горел фанатичный огонь. - Ушли, растворившись в лунном свете. И лишь ветер, перебирающий песок, донес до нас детский голос: "А кто ты?". И один из ликов ответил: "Я - эль...". И было молчание и сердитый шепот: "Заткнись! Их пугают эльфами! Таш, он демон! Добрый-добрый остроухий демон! И очень молчаливый демон! Понятно, Мирн? Я сказал - молчаливый!!!" И все стихло...
Старик молча кивал, вторя ее словам, и лишь когда отзвучал восторженный голос девушки, мужчина кивнул, так что длинная седая борода коснулась земли, и продолжил:
- Шарки ушел, забрав с собой с собой священного сына великого Ренки, и не сказав, как нам жить дальше. Мы идем, чтоб спросить об этом...
* * * *
Взять Аларию в клещи решил император Благоземья. Влариэль был абсолютно против. Он говорил, что два фронта, со стороны светлых и темных земель - крайне нерационально, что это распылит усилия войск, что... Его никто не послушал. А когда вопль дивного достиг наибольшей громкости, Гэлерм даже любезно предложил будущему зятю возглавить одно из войск. Нападающее или на светлые, или на темные земли. По выбору
Влариэль замолчал. И больше провокационных предложений не делал...
Эльф понятия не имел, что фронтов будет не два, а несколько больше. В самом деле, если от зятя можно будет быстро и легко избавиться, какой смысл рассказывать, о существовании, так называемых, "червоточин"? Много лет назад, еще до пришествия Царицы Тьмы именно ими и воспользовались предки нынешнего императора Благоземья, сбегая из Аларии. А вот теперь... Теперь предстояло воспользоваться ими вновь.
По большому счету "червоточины" представляли собой что-то вроде проколов в пространстве. В какой-то мере они напоминали темные Врата, разве что открывались магией крови, а не тьмы. Да и провести чрез червоточину можно было целый флот, чем и воспользовался император Благоземья, открыв еще один фронт.
Людей хватит. А темные и светлые, разбредшись по Аларии, не смогут одновременно отразить все войска, и будут уничтожены.
* * * *
Если герцог Ниравиэнэ рассчитывал, что в его кабинете можно будет поговорить с глазу на глаз, то он жестоко просчитался: поперек стола была небрежно брошена карта, придавленная, дабы не сворачивалась, двумя золотыми бокалами, щедро украшенными драгоценными камнями, а вокруг стола стояли трое: Вангар, Тайма и гном. А в дорогое, привезенное из Дорфа, кожаное кресло забралась с ногами хрупкая зеленоволосая девушка.
- ... Ты всерьез считаешь, что вражеская армия пойдет через перевал?! Какого маргула?! Здесь, - Вангар черканул пальцем по пергаменту, - можно пройти намного проще. Тем более, если не ставить своей целью Темную Империю!
- Да причем здесь Империя! - взорвался гном. - Достаточно пробить вход в Подгорные города, захватить их и вся ваша хрупкая система темные-светлые рухнет к мархангу лысому!
Тут в разговор вмешалась Тайма. Женщина отбросила с лица прядь серебристых волос и тихо, не пытаясь повысить голос, поинтересовалась:
- Позволь узнать, Торм, какие именно Города ты имеешь в виду? Официально вступившие под руку Властелину или те, что поддерживают вооруженный нейтралитет, не относясь ни к темным, ни к светлым?
- К кому бы они не относились, и как бы не назывались, в любом случае это мои земли! - не выдержал гном. - И если вражеская армия начнет движение в их сторону, я должен быть там!
Зеленоволосая, до этого момента молчаливо прислушивавшаяся к разговору, хихикнула:
- Так бы и сказал, что тебя интересуют Подгорные города и возможность их объединения! А то...
Что именно "а то", девушка не договорила. Бросила короткий взгляд на неслышно распахнувшуюся дверь, разглядела замерших на входе эльфа и герцога и чуть слышно ойкнула.
Впрочем, спорщики ее прекрасно услышали. Замерли. Оглянулись.
Все, на что хватило герцога, это осторожно поинтересоваться:
- Я не помешал?
- Проходи, - кивнул Вангар. - Расскажешь, что известно о нападающих, и какая из версий кажется тебе более верной. Моя или Торма, - помолчал и добавил с легким кивком-поклоном: - И вы присоединяйтесь, светлый князь.
Именно Миритиль первым и оценил комизм ситуации. Эльф закусил губу, чтоб не расхохотаться в полный голос, но, увы и ах, незваная улыбка все-таки выползла на губы. А потом рассмеялись и остальные присутствующие в комнате. Все, кроме зеленоволосой.
Та замерла, не отрывая потрясенного взгляда от молодого герцога. А с губ уже срывалось восторженное:
- Ой, какой... какой краси...
Торм, шагнувший к клиричке, поспешно зажал ей рот.
* * * *
Темный Властелин вздохнул и устало откинулся на спинку кресла. Очередной разговор. Проверить боеспособность армии. Обсудить тенденции движения фронта. Уточнить... Усталость накатывала мягкой, но от этого не менее ощутимой лавиной.
Один за другим выходили из комнаты генералы. Надо воевать. Это понятно всем и каждому. Вышел последний. В кабинете оставались только император и начальник императорской гвардии. Наконец, к выходу направился и он. И тут Властелин решился:
- Гойр, подожди.
Мужчина замерЈ обернулся:
- Да, Ваше Величество?
На стол неспешно легла смятая, кое-где порванная бумага:
- Возьми, прочитай. Тебе стоит это знать.
Граф гар Ашхайт неспешно поднял письмо, пробежал взглядом первые строчки... И его щеки залила мертвенная бледность:
- Что это?..
На лице императора не дрогнул ни единый мускул:
- Его нашли сегодня утром.
Хорошая все-таки вещь - зомби. Найди письмо живой слуга, и к вечеру бы уже весь Кардмор обсуждал, что и как.
Тишина, царившая в кабинете Властелина, казалось, сгустилась настолько, что хоть ножом режь. И даже скрестившиеся взгляды не смогли разбить ее...
- Откуда?.. - только и смог выдохнуть мужчина.
- Маргул! Гойр, - не выдержал Властелин, - неужели ты думаешь, что если бы я написал это, я показал бы его тебе?! - Гвардеец молча отвел взгляд, а Аргал продолжил: - Хвала Богам, что его никто не нашел, иначе...
- Уже...
Короткое слово прозвучало подобно грому небесному.
- Что?!
Лишь теперь Гойр поднял взгляд на Властелина:
- Кея нигде нет. Третий день подряд.
- И ты молчал?!
На лице гвардейца заиграли желваки:
- Честь и долг важнее.
- Боги, Гойр... Какой же ты идиот... - только и смог выдохнуть император.
- Ар, разве ты на моем месте поступил бы иначе?
