С выдохом облегчения, так как невыносимое напряжение, наконец, отпускает, я сажусь у окна и наблюдаю.
За окном стена дождя. Она похожа на равномерную туманную дымку и в то же время, я вижу струи, которые, бам-бам-бам, вколачиваются в землю. Они собираются в ручейки и смывают пыль, сор, помет, волокут за собой мелкие щепочки, закручиваются в водовороты. От земли поднимается пар, влажные испарения смешиваются с холодными струями, и я чувствую себя как в тропическом раю. Воздух наполняется свежестью, остро пахнет травой, сырой землей, прибитой пылью и давленной на дороге алычой. Форточка может впустить лишь малую толику этого бодрящего, жизнерадостного коктейля.
Капельки ползут по стеклу. Каждая, чья-то жизнь: короткая и стремительная, длинная и неторопливая, прямая или извилистая, но все они рано или поздно оканчиваются рамой. Окно запотевает, и я раздумываю, стоит ли открыть его, но пугаюсь, что створки распухнут, и ничего не делаю. На улице уже не ручейки, а лужи, миниатюрные моря и реки. Весело журчит вода, плывут по поверхности крупные круглые пузыри-кораблики. Где-то рядом, кап-кап-кап, стекает по стене дома и срывается на бетонную дорожку ниточка хрустальной воды.
Дождь идет долго. Он начинается утром около одиннадцати и идет весь день. Изо дня в день. Постепенно добавляя по капле щемящую грусть и печаль в переполненную бочку горя.
Ему нет конца. Прохладу сменяют сырость и холод. Земля раскисает, превращается в непролазную грязь, чавкающую под ногами. Хляби небесные не желают закрываться, переворачивая ведра ледяной воды на мир внизу. Серое хмарное утро превращается в серый же день и серый вечер. Солнце не может пробиться сквозь ватное одеяло туч, а они лишь плотнее сбиваются на небе, подобно нежданным оккупантам.
Я ненавижу дождь.
Янат чувствовала, как дрожь охватывает все тело. Сладкие мурашки бегут от пальцев рук к спине и стекают волнами предвкушения. Одна рука Кэро скользила по ее ягодицам, вторая, зарывшись в волосы, поддерживала затылок. Губы птаирианца почти касались ее губ, и их дыхание смешивалось. Янат первая потянулась ближе, обняла за шею, закрыла глаза. В глубине души, ей казалось, что происходящее как-то неправильно, неестественно что ли, и хотела (совершенно точно хотела) отстраниться, но вместо этого рот ее покорно приоткрылся, впуская язык Кэро. Он вздохнул и жадно приник сильнее. Пальцы зарывались в короткие волосы, давили на затылок и не давали Янат отодвинуться. Она дернулась, сильнее и, наконец, упершись ладонями в его грудь, оттолкнула. Взгляд у Кэро стал недоумевающим. Она слышала звон в ушах, и тяжелые бухающие удары сердца. Воздуха не хватало, как не хватало и слов, чтобы выразить все охватившие ее противоречивые чувства.
— Янат, — Кэро шагнул ближе, и его черные глаза требовательно смотрели на нее, — ты впустишь меня, наконец?
— А… — она захлопала ресницами, а птаирианец шагнув вперед, схватил ее за плечи. Тряхнул, раз, другой. Почему-то встряхиваний она не почувствовала, зато где-то на краю сознания услышала назойливый пронзительный писк.
— Янат! — крикнул Кэро и его глаза заполнили все пространство, — сколько я здесь торчать буду?
Янат открыла глаза и безумным взглядом уставилась в потолок. Ей потребовалась пара секунд, прежде чем дошло, что она видела сон, а реальный Кэро стоит за дверью (согласно вчерашней договоренности пришел к десяти) и ждет. Она похлопала себя по щекам, пытаясь проснуться и прийти в себя. Голова оставалась дурной, все виделось мутным. Сказывались посиделки до четырех. Она приподнялась на локтях. Одеяло лежало на полу, видимо, соскользнуло во время сна. Янат любила спать голой и то, что сейчас открылось взгляду, заставило ее сначала подскочить на постели, а потом начать судорожно рыскать взглядом по комнате.
— Янат! — в голосе Кэро зазвучало даже не возмущение, откровенная злость.
Она, не глядя, ткнула в кнопку над кроватью и заорала:
— Кэро, прости, проспал, у меня некоторые физиологические трудности. Погоди минуту, я не одет.
— Трудности? Проспал? Не одет? — птаирианец замолчал, видимо, переваривая услышанное. Янат схватила одеяло и завернулась в него. Растерянно оглянулась, увидела, наконец, комбинезон, вцепилась в рукав и отправилась в санузел. На полпути спохватилась, вернулась к двери.
Вошедший Кэро разглядел лишь спину Шептуновой. Более всего его поразил вид волокущегося за ней по полу комбинезона.
— Я сейчас, — услышал он голос Янат и шипящий звук закрываемой двери. Удивленный и немало раздосадованный ее поведением (к которому надо сказать, он начинал привыкать) Кэро сел возле портативного компьютера и любопытства ради заглянул в него, проверяя свою догадку. Довольно хмыкнув, несчастная Шептунова опять просидела почти всю ночь, в попытках найти недоступную или просто-напросто несуществующую информацию, он хлопнул себя по коленке и спросил:
— Ты объяснишь?
— Извини! — приглушенный голос Янат звучал виновато, и Кэро немного остыл, — Просто понимаешь, я чертовски раздражен, устал, проспал и еще тут. Короче, подожди.
Птаирианец возвел очи долу и вздохнул. Делано.
Когда Янат вышла из санузла, вид у нее был вполне приличный, не считая помятого от сна лица и несколько сумасшедшего выражения в глазах.
— Начну с главного, — она чуть замялась, и Кэро подумал, что это выглядит так, словно Янат испытывает неловкость. Она раздраженно повела плечом и продолжила, — Что ты знаешь про меня? Про расу шанта. Про шантийцев?
"Ого! Сколько слов" — птаирианец подбадривающее улыбнулся, начиная догадываться о причинах столь странного поведения.
— Вы андрогены. Твоя фаза? В этом проблема?
— Да нет никаких проблем, — он увидел, как Янат приходит в себя, и понял, что перед ним снова знакомое лицо, — с сегодняшнего дня и месяца на три-четыре переходим на "он", хорошо?
— То есть, с сегодняшнего дня ты мужчина? И как ты проводишь эту границу? Мне интересно, как ученому. Я читал о вас, но это другое, сама…сам понимаешь.
— В другой раз, — отрезал Ян и Кэро готов был поклясться, что он смущен.
Они немного помолчали, словно никак не могли преодолеть некий барьер. А потом, Янат сел напротив и мрачно пробормотал:
— Знаешь, Кэро, я просто подыхаю. От скуки и раздражения. Мой интерес остался неудовлетворенным. Я потратил три дня, пытаясь найти хоть что-нибудь. Бесполезно. Мне не разрешили допросить Самойлова. Более того, выяснилось, что с момента прибытия на орбиту Нави, он становится мои непосредственным начальником. Очень, знаешь ли, возбуждает. И это не все новости. Через пару дней, мы останемся без связи. Далеко. Только на орбите Нави, сможем получить доступ к оборудованию, возможности которого шире. И то, каждое сообщение идет около трех-пяти суток до Папайи, а с нее переправляется. Оказывается, около Нави почти построили станцию, кстати. Уже десять лет, как процесс идет. Интересно, да? И возможно, года через три достроят. Там постоянно курсируют грузовые корабли, а на станции проживают и работают около ста человек. Вот так. Мне хотелось бы знать, когда мы получим конкретные инструкции, и что я буду делать еще полтора месяца. Да, я проспал опять, прости. Но ты же сам вызвался узнать новости и послушать Самойлова.
