– У меня руки связаны, – пробормотал я.
Я отчаянно искал выход из положения, в котором оказался, или хотя бы возможность использовать его с выгодой для себя – и ничего не находил. Я вдруг понял, что от меня действительно страшно воняет. На мгновение мне стало стыдно, но потом я вспомнил уроки Чейда. Давным-давно он мне рассказывал, что иногда бывает полезно лишить человека гордости и уважения к себе и только потом начинать допрос. С некоторыми эта тактика дает результаты гораздо быстрее, чем пытки.
Лиши человека чувства собственного достоинства, держи его в клетке, точно дикого зверя, и, когда ты вернешь ему малую толику удобств, его благодарность будет безграничной. Иногда расположение можно завоевать небольшим проявлением доброты. Если ты держишь своего пленника в холодном подземелье, в темноте и не даешь ему еды, то даже свеча и миска горячего супа покажутся ему спасением. Кроме всего прочего, чтобы сломать человека таким способом, нужно затратить гораздо меньше сил – в отличие от пыток.
Бледная Женщина улыбнулась мне.
– Ах, да. Со связанными руками мыться трудно. – Она махнула рукой одному из стражников. – Подведите его к ванне и развяжите руки.
Меня подтащили к ванне так, что у меня не осталось ни малейших сомнений: они сделают все, что пожелает их госпожа. Если я буду сопротивляться, они получат отличный повод, чтобы хорошенько меня отделать. Если же буду вести себя прилично, получу хотя бы одно преимущество: мне развяжут руки. Я сжал зубы и заставил себя забыть о гордости. Как только мне освободили руки, я повернулся к Бледной Женщине спиной и разделся, умудрившись спрятать в ладони лисичку, которая была приколота к вороту рубашки. Затем я забрался в ванну и быстро помылся, стараясь не расслабляться в теплой воде. Одна из служанок принесла мне мягкое мыло в миске, и я с самым серьезным видом поблагодарил ее. Ответа я не получил. Выбравшись из воды, я заметил, что она стала серого цвета.
Ко мне тут же подошли две служанки. Я взял у них из рук полотенца и отвернулся, чтобы вытереться. Через пару минут они вернулись и принесли мне мягкие сапожки из шерстяного войлока и просторный балахон из белой шерсти. Моя собственная одежда куда-то исчезла. Я надел то, что мне дали, и незаметно приколол лисичку изнутри к воротнику. После этого я повернулся к присутствующим. Бледная Женщина развернула свое кресло, чтобы было удобнее за мной наблюдать.
– У тебя интересные шрамы и тело воина, – заметила она и улыбнулась и сразу стала похожа на кошку, которая играет с мышью. – Побрей его, Хения. Я хочу видеть лицо человека, чуть не ставшего королем.
Меня ее слова потрясли. Я никогда так не думал о себе. На мгновение мне даже показалось, что это чистая правда. Впрочем, я тут же сообразил, что это просто смена тактики. Две служанки вернулись и принесли стул, следом за ними появилась Хения, которая держала в руках миску, мыло и лезвие для бритья.
– Я сам, – поспешно сказал я, поскольку мысль о том, что эта женщина будет размахивать ножом около моего горла, была невыносима.
– Нет, – заявила Бледная Женщина и едва заметно улыбнулась. – Тебя опасно недооценивать, Фитц Чивэл. Я знаю, какое обучение ты прошел. Твоя семья сделала из тебя убийцу, а не принца. Они не позволили тебе узнать, что они у тебя отняли. Я покажу. Ты увидишь, что такое наследование по праву, которого тебя лишили. Однако до тех пор, пока я не увижу, что ты осознаешь, какое предложение я тебе делаю, ты не получишь никакого оружия. Сиди спокойно. Хения опытная служанка, но я не стану ее винить, если ты дернешься и с тобой что-нибудь случится.
Не думаю, чтобы еще когда-нибудь в жизни я чувствовал себя так ужасно. Пока Хения брила меня, а потом причесывала, другие служанки привели в порядок мои руки, почистили и подрезали ногти. А Бледная Женщина наблюдала за мной, как кошка, вышедшая на охоту. До сих пор никто так за мной не ухаживал, однако я находил эту роскошь унизительной. Один раз я открыл рот, чтобы спросить:
– А где Шут?
И тут же нож Хении проткнул мою кожу. Я почувствовал, как по шее потекла тонкая струйка крови. Хения прижала к ранке полотенце, а Бледная Женщина ответила:
– Мне кажется, он перед нами, разве нет?
По правде говоря, в моем положении я вряд ли мог с ней спорить. Стражники угодливо фыркнули, но она бросила на них мимолетный взгляд, и они сразу затихли. Пока служанки занимались мной, а стражники стояли и холодно наблюдали за происходящим, другие слуги принесли стол, накрыли белой скатертью и поставили тяжелые серебряные приборы и блюда. Затем появился канделябр с шестью толстыми белыми свечами. За ним последовали накрытые крышками тарелки и супницы, от которых поднимались дразнящие ароматы. Наконец пришла очередь вина и бокалов, а также двух мягких стульев, которые поставили у противоположных концов стола. Хения закончила работу, шагнула в сторону и поклонилась своей госпоже. Бледная Женщина подошла ко мне, но оставалась вне пределов досягаемости. Склонив голову набок, она принялась холодно меня рассматривать, словно я был лошадью, выставленной на продажу.
– А ты довольно привлекательный, – заявила она. – Если бы твоя семья тебя берегла, ты был бы красавчиком. Ну что ж, поужинаем?
Бледная Женщина подошла к стулу, который выдвинул для нее один из стражников. Я встал и последовал за ней к столу, другой стражник от меня не отставал. Взмахом руки Бледная Женщина показала, что я должен сесть напротив нее. Как только я опустился на стул, она снова махнула рукой, и стражник, стоявший у меня за спиной, скрылся в темном углу. Повинуясь ее воле, свет в комнате стал приглушенным, и мы оказались словно на острове, освещенном желтым сиянием свечей. Это создавало иллюзию уединения, хотя я прекрасно знал, что стража и слуги наблюдают за нами, притаившись в тени.
Стол был маленьким. Бледная Женщина налила в тарелку суп и поставила передо мной, а потом из той же супницы наполнила и свою тарелку.
– Чтобы ты не подумал, что я хочу тебя отравить или опоить какой-нибудь дрянью, – объяснила она и взяла ложку. – Ешь, Фитц Чивэл. Вот увидишь, это очень вкусно, а ты наверняка проголодался. Пока я не стану отвлекать тебя разговорами.
Несмотря на ее заверения, я подождал, пока она съест две ложки, прежде чем сам попробовал суп.
Он действительно оказался очень вкусным: наваристый, ароматный белый бульон с кусочками овощей и нежного мяса. Я не ел ничего лучше с тех пор, как покинул Баккип, и наверняка проглотил бы все единым духом, если бы не вспомнил вовремя про манеры. Но самообладание было единственным оружием, что у меня осталось, поэтому я заставил себя есть медленно, взял из корзинки хлеб, намазал на него масло. Бледная Женщина налила нам обоим белого вина, а когда мы доели суп, предложила мне взять с тарелки несколько кусочков мягкого мяса какой-то дичи. Оно было восхитительным, и мое тело, насытившись, расслабилось, хоть я и дал себе слово держаться с Бледной Женщиной настороже. На десерт нам подали белый пудинг с ванилью и специями. Пока мы его ели, она молча, с задумчивым видом за мной наблюдала. Вино пело в моей крови, постепенно снимая напряжение. Я некоторое время сражался с этим ощущением, но потом узнал его, сделал глубокий вдох и расслабился. Сейчас не время воевать.
Бледная Женщина улыбнулась. Неужели она решила, что я сдался? Неожиданно я почувствовал запах ее духов – аромат нарциссов.
Закончив есть, мы встали. По мановению ее руки из теней появились слуги, чтобы убрать стол, один из них добавил дров в жаровню, и огонь разгорелся с новой силой. Перед ней поставили полукруглый мягкий диванчик, Бледная Женщина подошла к нему и села, похлопав по подушкам рядом с собой. Я последовал за ней и опустился на диванчик, наслаждаясь комфортом. Ее доброта была обезоруживающей, вино и еда сняли напряжение, и я понимал, что она попытается получить от меня нужную ей информацию, задавая самые невинные вопросы. Я старался ни о чем не думать. Я знал, что должен оставаться начеку и в свою очередь, выяснить у нее как можно больше, открыв самую малость. Она мне снова улыбнулась, и мне показалось, что она разгадала мои мысли. Но в следующее мгновение она подобрала под себя ноги – совсем как Шут – и наклонилась ко мне. Ее круглые колени едва не касались меня.
– Я напоминаю тебе его? – неожиданно спросила она. Отрицать очевидное было бессмысленно, и потому я ответил:
– Да, напоминаешь. Где он?
– В безопасном месте. Ты к нему очень хорошо относишься, верно? Ты его любишь? – И прежде чем я успел ответить, сделала это за меня. – Конечно любишь. Когда ему нужно, он умеет вызывать к себе любовь. Он такой загадочный, такой обаятельный. Разве тебе не льстит уже одно то, что ты получил возможность с ним познакомиться? Он пляшет на грани твоего понимания и предлагает мимолетные намеки на то, кто он такой на самом деле, – так мы даем собаке кусочки сахара. И с каждым новым откровением ты испытываешь гордость оттого, что он тебе доверяет. А он тем временем извлекает из тебя те знания, что ему нужны, подвергает опасности и заставляет страдать ради достижения собственной цели и отнимает все, что у тебя есть.
