собственным именем. — Регол снова поднял лицо, его прежняя улыбка вернулась на место, хотя и несколько кривоватая.
— Разве он… Я имею в виду, он...
— Выжил? Нет. Он погиб у Янтарных ворот, но ты должна была слышать, как он упал. Он убил так много скифроулцев, что... Ну, об этом есть песня.
— Ему бы это понравилось.
— Да, понравилось бы.
Регол поднялся на ноги, а Нона поднялась на свои. Он взял ее за руки.
— Калтесс научил меня, что иногда все проигрывают, но делать это нужно с достоинством, потому что никогда не знаешь, что может случиться. — Он поднял ее правую руку и поцеловал тыльную сторону ладони. — Но все равно больно. До свидания, Нона Грей.
Регол отпустил ее руку и направился к зданиям монастыря, сначала медленно, потом все быстрее. К тому времени, когда он был на полпути к ближайшему из них, он начал насвистывать.
— До свидания, Регол.
После ухода Регола Нона долго сидела на краю провала. Она смотрела в глубины, которые заполнили тени. Она думала о тех, кого потеряла, и о тех, кого спасла, и о тех, кто спас ее. Она подумала о загадке своей жизни и о том, что даже лучший совет Настоятельницы Стекло на этот счет состоял в том, что люди сложны, особенно изнутри.
Солнце начало садиться, целуя лед, чтобы закончить еще один день. Нона вздохнула и снова попыталась встать, но на нее упала тень.
Нона подняла глаза.
— Лорд Йотсис... — Рядом с ней стояла Ара в брюках и тонкой куртке, расшитой золотом. Ветер развевал ее плащ за спиной, а заходящее солнце подсвечивало огненные волосы.
— Нет, только Сестра Шип. Я сделала лордом свою младшую сестру. Она всегда этого хотела.
— Ты вернулась. — Нона обнаружила, что говорит шепотом.
— Однажды ты оставила меня охранять монастырь, а потом вернулась за мной, — сказала Ара. — Ты же не думала, что я брошу тебя, когда я тебе нужна?
— А как ты узнала об этом? — У Ноны пересохло во рту. Дрожь пробежала по ее телу. Она не знала, плакать ей или смеяться.
— У нас есть связь. — Ара потянулась к ее руке.
— Нить-связь. — Нона переплела свои пальцы с пальцами Ары и позволила поднять себя на ноги.
— И эта тоже, — сказала Ара.
Долгое мгновение они стояли лицом к лицу, всего в дюйме друг от друга, ветер дул то туда, то сюда, как будто никак не мог решить, в какую сторону дуть. А потом, взявшись за руки, обе повернулись и медленно пошли обратно к Милому Милосердию.
Луны могут восходить и падать, империи могут расти и угасать, даже звезды приходят и уходят, но есть константы, и, хотя история нашего рода постоянно меняется, он всегда один и тот же.
КОНЕЦ
ТАЯНИЕ [5]
— НОНА!
Нона подняла голову. Рули бежала к ней через причал, не обращая внимания на юбки и шляпу мастера, закувыркавшуюся, когда Рули прыгнула на ноги. Она крепко обняла Нону, и та, несмотря на мрачное настроение, подчинилась мгновению, подхватив свою старую подругу. Ее разум никогда не отпускала мысль, что они были одного роста, Рули, возможно, на дюйм или два выше, поэтому то, что теперь Рули стала крошечной женщиной, всегда удивлял Нону.
Нона подняла ее с земли. Рождение трех сыновей несколько утолщило Рули, но дополнительный вес не бросал вызов рукам, привыкшим к постоянной игре с мечом.
— Эй! — Рули рассмеялась.
— Что? Хентон этого не делает? — Муж Рули был восьми футов ростом и вдвое шире в плечах, чем Нона.
Когда Нона и Арабелла прибыли на пристань, вид двух монахинь не привлек особого внимания. Хотя обе были Красными Сестрами, они предпочли анонимность черной рясы. Однако теперь головы повернулись при виде визжащей от счастья мастера торговли Рули Вайнесонг, которую подняли в воздух, как ребенка.
— Ара! — Как только Нона позволила ногам Рули коснуться каменных плит, та снова бросилась к Арабелле. Они обнялись, и Ара изобразила ожидаемую улыбку, проделав это более убедительно, чем Нона. Ара всегда лучше умела уклоняться от спора, и, несмотря на то, что она сама начала этот спор, Ара казалась, по крайней мере внешне, менее затронутой им, чем Нона.
— Лодка готова? — спросила Ара.
— Это корабль! — Рули закатила глаза, на мгновение став такой, которой она была, когда все они были послушницами в монастыре. — Лодки предназначены для того, чтобы болтаться у берега. Мои корабли пересекают море! — Рули унаследовала флот своего отца и зарабатывала деньги, экспортируя вино в Дарн, а обратно привозя уголь. Войны и вторжения делали на удивление краткие перерывы в необходимой торговле через воду. — И да, он готов. Клера приехала сегодня утром. Она ждет на борту.
Нона взглянула на Ару, которая не сводила стального взгляда с корабля. Спор шел о полудюжине тем, которые каждая из них могла затронуть, чтобы сгоряча причинить боль другой, но сердцем всего этого была Клера.
— Она отдала тебя врагам! — крикнула Ара тем утром, ее лицо было затенено не только серым светом рассвета. — Она пыталась проткнуть меня копьем! — Она скатилась с кровати, чтобы задрать ночную рубашку и показать шрам на спине. Как будто Нона забыла. Как будто она не провела по этому месту кончиками пальцев тысячу раз и не знала его лучше, чем любую свою собственную рану.
Нона покачала головой.
— Она знала, что корабль-кожа не сдастся. — Броня, которую носили Красные Сестры, была тонкой, но легендарной прочности. — И она помогала нам так же часто, как вредила.
— Ты говоришь так,
