– Смотри-ка, мы, кажется, выезжаем из города! – удивился я.
– Да, выезжаем. Но они уже близко, можешь мне поверить!
– Отлично. Так чему же Кима пытался тебя научить?
– У него спроси. Наверное, ему казалось, что он учит меня мудрости… Знаешь, в тот день, когда Алотхо уехал в свой грешный Арварох, я поехала к Киме. Я с детства привыкла идти к нему, когда с моей жизнью происходит что-то не то… Лучше бы я сразу отправилась поболтать с тобой! Одним разочарованием было бы меньше.
– Грешные Магистры, да что же он такое тебе сказал?
– Наверное, ничего особенного. Но мне показалось, что хуже нельзя было и придумать! Он начал издалека: «Меламори, девочка моя, я прекрасно понимаю, что с тобой происходит, бу-бу-бу…» Кстати, ты заметил, что этот Мир полон людей, которые совершенно уверены, будто прекрасно понимают, что происходит с остальными?.. А потом он и заявляет: «Тебе кажется, что с тобой происходит нечто необыкновенное. Но можешь мне поверить: с тобой случилось самое банальное событие, какое только могло с тобой случиться! Любовь – всего лишь уловка природы, с помощью которой она заставляет людей производить потомство». Вот что он мне выдал! Мне трудно объяснить тебе, Макс, почему, но эта фразочка меня доконала…
– Довольно цинично, – согласился я. – Нормальный влюбленный человек совершенно не в силах спокойно пережить сообщение, что с ним случилось нечто банальное… Попробовал бы мне кто-то такое сказать пару лет назад! Ябы умер на месте… или, по крайней мере, обиделся на всю жизнь.
– А сейчас? – осторожно спросила Меламори. – Хочешь сказать, что теперь ты спокойно относишься к подобным высказываниям?
Я пожал плечами.
– Просто теперь мне плевать на чужие высказывания… Хотя, может быть, я просто переоцениваю собственную терпимость, потому что мне уже давно не говорили ничего в таком роде…
– Скорее всего, – улыбнулась Меламори. – Видишь огонек впереди? В этом амобилере сидит твой драгоценный Мохи, я совершенно уверена!
– Вот и отлично. Что будем делать, незабвенная? Я ведь еще так и не решил.
– А, там видно будет! – отмахнулась Меламори.
Мои проблемы ее пока не беспокоили, и я прекрасно понимал почему. Когда Мастер Преследования приближается к концу следа, его волнует только одно: сделать последний шаг, а там хоть трава не расти! Так уж все устроено, и ничего не попишешь. Мне предстояло выкручиваться самостоятельно.
Легко сказать – «выкручиваться»! Я даже не был уверен, что Мохи действительно требуется моя помощь: у трактирщика вполне могло быть какое-нибудь важное деловое, или (чем черт не шутит) романтическое свидание, ради которого и любимое заведение стоит бросить на произвол судьбы… Впрочем, отступать было слишком поздно. Поэтому я сделал первое, что пришло в голову: прибавил скорость, на полном ходу пронесся мимо интересующего нас амобилера, лихо развернулся и рванул ему навстречу. Я спиной чувствовал, как Меламори сжалась в комочек на заднем сидении. Кажется, она даже не дышала. Мне оставалось только надеяться, что мчащийся навстречу возница не окажется каким-нибудь камикадзе…
Он не был камикадзе, этот очкарик в красном лоохи. Но он здорово испугался. И вместо того, чтобы просто остановиться, он попытался свернуть. Дорога была мокрая и скользкая, а гонщик из него вышел никудышный. Результат: через несколько секунд его амобилер лежал в придорожной канаве. Проклиная все на свете, я резко затормозил и бросился к поверженному амобилеру.
Сейчас меня интересовала только одна вещь на свете: здоровье господина Мохи Фаа. Мне очень не хотелось обнаружить, что моя дурацкая выходка угробила этого чудесного сердитого дядьку. Поэтому я сразу же кинулся к пассажиру на заднем сидении. Мокрая от дождя кожа лоохи не оставляла сомнений: это действительно был Мохи. И он был без сознания… или еще хуже.
– Мохи, не вздумайте умирать! – дрожащим голосом сказал я.
Конечно, это было глупо, но подействовало самым удивительным образом. Мохи открыл глаза.
– Как скажете! – покорно согласился он.
Я перевел дыхание. Такого облегчения я уже давно не испытывал!
– Вы в порядке?
– Не знаю, – равнодушно ответствовал Мохи.
Только теперь я заметил, что его лицо было в крови. Плохо дело однако!
– Я так хочу, чтобы вы были в порядке, – в отчаянии сказал я. – Больше всего на свете я хочу, чтобы вы были в порядке!
– Да, я в порядке, – неожиданно согласился Мохи. – Ядаже могу встать.
– Вот и отлично. Сейчас мы с вами поедем к Джуффину, он кого угодно способен на ноги поставить! – радостно забормотал я.
– Ладно, поедем к Джуффину, если хотите, – кивнул Мохи.
Он действительно поднялся на ноги и медленно пошел к амобилеру Меламори.
Только тут я вспомнил, что должен быть еще и возница. Япосмотрел на переднее сидение. Но там уже никого не было. Наверное, я так сосредоточился на Мохи, что парень успел удрать, или…
Далеко он не удрал, этот бедняга в красном лоохи. Он просто вылетел из амобилера при падении. Я нашел его в той же канаве, в нескольких шагах от машины. Парень был мертв, это сразу бросалось в глаза: живой человек не может лежать в такой неестественной позе! Видимо бедняга свернул себе шею.
По идее, я должен был бы огорчиться. Но мои сердца отреагировали на происшествие совершенно равнодушно. Почему-то я был совершенно уверен, что смерть этого человека в красном – не такое уж плохое событие.
Я подивился собственной душевной черствости, пожал плечами и пошел к амобилеру.
– Что с возницей, Макс? – спросила Меламори.
– Он умер. Наверное, это плохо. Но гораздо хуже другое: я почему-то совершенно не расстроен этим происшествием. А ведь я даже не знаю, был ли он хоть в чем-то виноват…
Я повернулся к Мохи, который уже успел удобно устроиться на заднем сидении.
– Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, хорошо. Только я почти ничего не вижу. Мои очки…
– Конечно, какой я идиот! Мне следовало поискать ваши очки. Хоть это я должен был для вас сделать!
* * *
Я отправился обратно. Спустился в канаву, подошел к амобилеру, внимательно огляделся. Одну пару очков увидел почти сразу же. Они лежали на мокрой траве, возле передней дверцы. Я подобрал их и еще раз огляделся: все же в амобилере ехали два человека в одинаковых очках, и я не был уверен, что нашел именно те очки, которые принадлежали Мохи.
Вторые очки действительно обнаружилась между передним и задним сидениями. К моему изумлению, все четырестекла были целехоньки, у одной из пар слегка погнулась дужка. Этим и ограничилось. «Мы, люди, удивительно хрупкие существа, зато нас окружают чертовски живучие вещички! – подумал я. – Здесь только что погиб один человек, чуть не погиб другой, а с их очками все в полном порядке!»
