Белка странно кашлянула.
– С ума сойти! Я-то думала, он тебя даже не признает!
– Признал. Не сразу, конечно, но признал – во мне же кровь сразу двух Л'аэртэ. Папы и…
– И моя, – совершенно спокойно закончила Белка. – Кто же тебя просветил относительно прошлого, красавица? Каррашик не стал бы, иначе я бы ему хвост оторвала. Ирташ у нас очень послушный. Ракша – девочка умная и не станет портить кровной сестре настроение. Траш – тем более. Тогда у кого хватило ума показать вам то, что там случилось здесь двадцать лет назад?
– Лабиринт, – с досадой поджал губы Таррэн. – Кроме него, больше некому. Если Милле даже с Ясенем нашла общий язык, то наш Дом точно ей ни в чем не откажет. Торк! Я об этом даже не подумал!
– Я тоже. Но теперь поздно сожалеть. Тир, я только удивляюсь, что ты вообще рискнул тут остаться вместе с сестрой. И не порешил половину личной охраны Владыки прежде, чем красиво отсюда исчезнуть.
– Мы из-за Вала остались, – тяжело вздохнул юноша, нервно теребя полу короткой куртки. – Он был так плох, что я вообще боялся – не справится. Вот и решил: дождусь исхода, а потом заберу Милле и сбегу. Если он умрет, похороню. Если выживет, прикрою и потом тоже вытащу.
– Кстати, а где этот мерзавец? – вдруг кровожадно огляделся Шранк. – Что-то я нигде не заметил его наглую морду, пока мы тут с деревяшками махались!
Владыка Тирриниэль устало присел на поспешно предоставленный пенек.
– Без сознания он. Ранен был тяжело и до последнего времени не приходил в себя.
– Ни разу?!
– Нет. Аттарис истратил на него весь свой резерв, но почти ничего не добился. Рана от копья поджила, конечно, но не полностью; ожог тоже до вчерашнего дня держался… даже не знаю, радоваться вам, что он жив, или нет. Возможно, лучшего мы не добьемся, хотя я, конечно, приложу все усилия, чтобы помочь. Если… э-э, если выживу, разумеется.
– Гм, – озадаченно пожевал губами Воевода, покосившись на молчаливого Хранителя, который, как и остальные Равные, старательно пытался не привлекать к себе внимание. – Одно из двух: или я плохо знаю рыжего и он вдруг резко потерял свои способности к регенерации, которые даже нашего Велимира заставляют иногда чесать затылок… или же кто-то кого-то здорово надул! Причем, я даже не знаю, что из этого лучше.
Тирриниэль непонимающе посмотрел.
– Да кому ты нужен? – фыркнула Белка прямо ему в лицо. – Скажи спасибо, что амулет из тебя вынули, не то летать бы тебе сейчас по небу с крылышками и орать дурным голосом слащавые осанны небесному царю! За то, что грязью облила и дураком кликала, извини – не хотела, чтобы Иттираэль почуял неладное или шарахнул по вам сдуру всем, что нахапал. У меня ведь всего две руки, тогда как у него разом оказались все ваши силы. Без стаи пытаться его остановить было дохлым делом, вот я и сыграла немного на ваших чувствах, чтобы выиграть время. Да и, если честно, должок за тобой, остроухий.
Тирриниэль взглянул на Тира и Милле, покосился на сына, а потом странно улыбнулся.
– Наверное, да. И, я полагаю, не один?
– Точно. Шапка с тебя новая. И сапоги! Только хорошие, кожаные, крепкие! И куртка добротная, в придачу. Тогда и будем квиты.
Тирриниэль чуть вздрогнул и изумленно распахнул глаза, но она не шутила – действительно имела в виду только то, что сказала. Мстить за ошибки больше не будет, в глаза ими тыкать тоже не собирается, как в прошлый раз. Простила его самонадеянность и гордыню, да и просто простила. Даже не ненавидит уже, хотя могла бы. А теперь требует лишь свое, законное – новую одежду, чтобы не смущать больше его подданных откровенным нарядом, от которого у него самого внутри уже поселилась здоровая зависть к младшему сыну, отыскавшему себе такое сокровище, и искреннее сожаление от того, что даже приблизиться к нему никогда не удастся.
– Так как? Устраивают тебя мои условия?
– Бери все, что захочешь, – устало улыбнулся Владыка, наконец-то, позволяя себе расслабиться. – Действительно все. Если честно, я даже не знаю, как тебя отблагодарить за сына. И за детей, конечно. Никогда бы не подумал, что вживую увижу женщину Л'аэртэ… Спасибо тебе, Белка. Я у тебя в неоплатном долгу. Ты – настоящая Гончая. И ты действительно бесподобна, а Таррэн… что ж, сын, мои поздравления: у тебя превосходный вкус.
Таррэн настороженно кивнул, отчего-то резко вспомнив, где именно и рядом с кем находится. Осторожно спустил с рук Мелиссу, после чего неуверенно кашлянул и вопросительно посмотрел, не очень понимая, как теперь себя с ним вести. Отец, Владыка все-таки. Живой. Оскорбленный накануне его строптивой парой далеко не один раз. Ослабленный, измученный, но все равно – на данный момент именно он являлся повелителем Темного Леса. Его Хозяином и полновластным владельцем. А ну, как вспомнит прошлые обиды? За старое возьмется? Теперь опасаться за жизнь ему не надо, Иттираэль мертв, никто на него не покушается, хмеры ведут себя спокойно… как бы не надумал Тирриниэль задержать нерадивого сына насильно.
Таррэн даже подобрался от последней мысли, потому что в свое время отец действительно не терпел отказов. Но потом вдруг подметил стремительно заливающую его лицо бледность, ненормальную вялость, которую Владыка больше не мог скрывать, и нахмурился.
– Отец? Тебе плохо?
– Нет, мой мальчик. Мне как раз хорошо, – улыбнулся эльф побелевшими губами. – Именно сейчас все просто замечательно. Даже жаль, что не удастся долго наслаждаться этим зрелищем. Я так давно перестал надеяться, что когда-нибудь увижу всю свою семью… здесь… вместе…
– Что с тобой? Отец?! – вконец встревожился Таррэн, опускаясь перед ним на корточки и беспокойно заглядывая в глаза. Белка немедленно оказалась рядом, мгновенно все поняла и возмущенно вскинулась.
– Как? ОПЯТЬ?!!! Этот нелюдь снова собрался помереть у тебя на руках?!!! Сейчас?! После того, что мы для него сделали?!! Да я ж его за это…
Она не успела закончить: царственный эльф виновато улыбнулся и под испуганный вздох своих подданных неожиданно потерял сознание.
-24-
Чертоги взволнованно зашумели и поспешно распахнули двери, позволяя внести впавшего в беспамятство хозяина внутрь уютной спальни. Уложить на широкую кровать, заботливо подоткнуть одеяло, взбить пышные подушки и вообще – вести себя по-хозяйски там, где прежде никогда не было чужаков.
– Как он? – испуганно спросила Мелисса, настойчиво теребя Таррэна за рукав. – Он будет жить?!
Эльф торопливо провел рукой над телом отца, стараясь уловить слабые отголоски его ауры. На какое-то время потребовал тишины, чтобы не ошибиться. Коснулся тусклого изумруда в его Венце Силы, к чему-то прислушался, подумал. Но вот, наконец, с облегчением отнял ладонь и успокаивающе кивнул.
