– Нет. Ничего страшного. Кажется, он просто очень устал.
– Эльф?!! И устал?! – не поверил Шранк, массивной статуей возвышаясь у входа и чутко следя за тем, чтобы ни одна собака не проскользнула внутрь. Только Аттариса Белка потребовала впустить, да Линнувиэля допустила к Владыке, но первый был слишком растерян такой неожиданной слабостью повелителя и не мог ничего толком объяснить, а второй чересчур выдохся во время короткой схватки в Тронном зале. Так и вышло, что проводить спешное обследование пришлось еще более уставшему Таррэну. Правда, он и сам вызвался добровольцем, а перечить ему никто не стал.
– Нет, ты в своем уме? Как он может устать до банального обморока? Вы же живучи и выносливы, как не знаю кто!
– Очень просто. У него резервы на нуле, а восстановится он еще очень не скоро. Отец истощен и физически, и магически, и вообще. Не уверен даже, что ему хватит целого века, чтобы вернуть прежнюю форму – Иттираэль слишком сильно повредил и ослабил его ауру. Может, я бы попробовал рискнуть, но у меня самого сейчас запасов почти не осталось, с неделю придется теперь копить, а тянуть время… впрочем, вмешиваться без надежного резерва еще опаснее, но мне будет очень жаль, если он никогда не сможет коснуться Огня.
Дети тревожно переглянулись.
– Отец, он что, может таким остаться навсегда?!
– Вполне, – огорченно кивнул эльф. – Из всех нас только Эл остался более или менее в форме, но его сила тут не поможет: мы слишком разные.
– Вы же побратимы, – непонимающе обернулся Линнувиэль. – В нем же твоя кровь, Таррэн. Разве это не поможет?
Элиар тоже склонился над кроватью и через пару секунд покачал головой.
– Боюсь, что нет. Наша магия умеет исцелять, это верно. Но одновременно с этим она будет ему мешать, а Тирриниэль слишком слаб, чтобы бороться еще и с этим. Если Хранители не помогут, тут никто ничего не сделает.
– Да кто из них поможет? Аттарис пуст, как твоя кладовка, а я лишь немногим лучше. Таррэн тоже все уже… сказал.
– А я? – робко предложила Мелисса. – Мама, я могу попробовать?
– Тогда уж лучше мне, – вздохнула Белка. – Ты еще маленькая для таких вещей. Да и слабенькая, если честно.
– Я ему уже помогала! И ему стало лучше!
– Милле, девочка моя, сейчас речь идет не о том, чтобы временно пополнить его резерв, а о том, чтобы попытаться восстановить ауру! Таррэн, ты ведь это имеешь в виду?
Эльф неожиданно отвел глаза.
– Да. Но это будет опасно.
– Знаю, – спокойно кивнула она. – Собственно, поэтому и молчу. Но раз уж ты первый об этом заговорил… пожалуй, моих сил сейчас хватит на вас обоих, но тут есть одно "но".
– Иттираэль…
– Точно. Я слишком много от него хватанула. Могу и вспыхнуть ненароком или спалить твоего родителя к Торку. Знаешь, я ведь на него все еще немного злюсь. Особенно за то, что этот дурацкий Уход ВСЕГДА был ничем иным, как искусственно наведенной смертью. Из-за которого все ваши прежние Владыки помирали во цвете лет, даже не предполагая, что это – дело рук их собственных Хранителей! И ради чего? Ради того, чтобы новый повелитель был более покладистым и сговорчивым, да не забыл оставить после себя наследника, тем самым еще на шажок приблизив Изиара к возвращению. Гады какие, да? Столько времени готовились! По одному устраняли тех, кто оказывался бесполезным, сами же выпалывали ваш Род, будто сорняки какие, а потом терпеливо дожидались этого крысюка! Кстати, очень странно, что Иттираэль вдруг не стал выдерживать назначенный срок и приблизил Уход для Тирриниэля аж на тысячу лет. Что такого случилось, что он начал забирать его силы себе? Неужто устал ждать? Или захотел власти побольше? Совет встал поперек горла или просто решил поменять династию?
– Нет, малыш, – неожиданно тяжело отозвался Таррэн, пристально взглянув на отца. – Просто именно двадцать лет назад, как ты помнишь, я достиг второго совершеннолетия и стал для Рода бесполезным. Да еще рискнул заявить об этом перед всем Советом.
– Ну и что? Во-первых, я это уже тогда изменила, а во-вторых, Иттираэль сам давно бесплоден! Чего дергаться, если у него все равно не было никаких шансов?
– Просто с Уходом старого Владыки у него появилась редкая возможность начать Изменение заново и закончить то, что не сделал в свое время Талларен. Кажется, он восстановил утраченные записи Изиара и даже подумывал о том, чтобы создать себе новую игрушку. Как раз для того, чтобы избавиться от Родового проклятия и чтобы больше никто не задумал начать "Уход" против него самого.
– М-да? – скептически приподняла брови Белка. – А что ему помешало сделать это десять лет назад? Или пять?
– Чужую силу не заберешь в одночасье, – покачал головой Таррэн. – Отец не должен был почувствовать подвоха, пока оставался силен. А потом, конечно, стало поздно: Иттираэль забрал почти всю его магию, а вместе с ней – и жизнь. Если бы Тир не помог, отец умер бы на неделю раньше, и тогда Темный Лес к нашему приезду уже обрел бы нового Хозяина, с которым справиться было бы гораздо труднее. Так что нам сильно повезло с Элиаром и его порталом – опоздай мы всего на пару дней, и с Чертогами появились бы большие проблемы. Наверняка пришлось бы их полностью уничтожить или хорошенько подпалить. А так обошлось: они снова послушны отцу и больше не станут вредить.
Тир смущенно шевельнул кончиками длинных ушей.
– Я просто хотел, чтобы он с тобой поговорил. И высказал, наконец, все, что так долго хотел сказать. Я видел у него в мыслях, когда вынудил открыться. И именно тогда понял, что он не так плох, как нам казалось.
– Хороший урок для тебя, сын, – одобрительно кивнул Таррэн. – Молодец. Отличный ход для того, кто с малых лет практиковал Единение. Ирташ уже все тебе рассказал?
– В общих чертах.
– Так и знал, что вы друг без друга долго не сможете. Небось, уже решили, когда сбежите проведать Рощу? Ладно, не сверкай глазищами: я не возражаю. Только не разнесите ее окончательно, потому что отец, когда придет в себя, будет расстроен. А сейчас угомони своего кровного брата, что скребется с той стороны, отойди к сестре и не мешай. Линнувиэль, бери своего ушастого соседа и тоже тащи в угол. Мне бы не хотелось потом проблем с чьими-то обгорелыми задами.
– А чего сразу я-то? – неожиданно вскинулся Аттарис. – Чего сразу обзываться?
– Ничего. Какую морду отрастил, по такой и кличем. Был бы троллем, звали бы толстым и пупырчатым, а раз нацепил по дурости длинные уши, то и терпи теперь. Или личину свою снимай, болтун, пока не помогли.
Лекарь сердито засопел, замялся, зыркнул по сторонам, слегка отступив от изумленно вздернувшего брови Воеводы, чтобы не зашиб сгоряча, а потом неуверенно кашлянул.
