продолжал промахиваться.
Офицер, с которым я ехала, выхватил револьвер и большим пальцем повернул его рычаг, чтобы зарядить. Затем он переключил байк на более высокую передачу.
О, Боже, он попытается перепрыгнуть. Он попытается улететь с вершины нашего холма туда, где другой офицер боролся за свою жизнь.
Я крепко держалась, пока он срывал нас с вершины гребня. Мы летели по воздуху — оба наших колеса вращались в пустом пространстве, и ближайшая земля внезапно оказалась в пятнадцати футах под нами.
Я была в ужасе. Я схватилась за пояс офицера и изо всех сил пыталась удержаться на сиденье. Пока я пыталась не кричать, офицер навел пистолет и выстрелил.
Нормалы не мигали и не промахивались. Он попал человеку с длинноствольным ружьем в указательный палец. Я видела, как он отшатнулся и выронил пистолет на землю, но я успела увидеть только это.
Внезапно у меня в глазах появилась кровь.
Кто-то прострелил моему офицеру шлем. Это произошло так быстро, что я не заметила, кто это сделал. Фонтан теплой влажной крови хлестал меня по лицу и обжигал глаза. Я ощущала, как мы оторвались от сиденья, оторвавшись от мотоцикла под весом тела офицера.
Я ничего не могла сделать. Я ослепла, и мои руки были прикованы наручниками сзади к его ремню. Даже если бы я могла протянуть руку вокруг него, чтобы схватиться за руль, я бы ни за что не смогла совершить этот прыжок. Так что я цеплялась за заднюю часть его одежды и пыталась удержать его тело между собой и землей.
Мы оторвались от мотоцикла — это была хорошая новость.
Плохая новость заключалась в том, что я так сильно рухнула на офицера, что, похоже, снова сломала себе ребра.
— Ах! — закричала я, но это не имело значения. Я не думала, что кто-нибудь мог услышать меня из-за шквала выстрелов, доносившихся с соседнего холма.
Все они попадали по телу второго офицера. Я не знала, как давно он на самом деле умер — потому что сейчас казалось, что они просто пытались посмотреть, смогут ли они превратить его в кашу. Пока я смотрела, его шлем и его содержимое разлетелись в крошки, а окровавленные куски упали на землю во все стороны.
Наконец, пронзительный свист остановил стрельбу.
— Довольно! Хватит тратить пули, — крикнула женщина. — Обыщите тела.
У нее был знакомый голос. Ясный и очень властный голос.
— Вы слышали босса Маурью! За дело, — крикнул второй знакомый голос.
Это был Джексон, человек, который смеялся, когда одному из его друзей прострелили голову. Я надеялась, что он не найдет меня. Если он смеялся, когда его людей убивали, я могла только представить, что он нашел бы мою смерть забавной.
Я лежала на спине с закрытыми глазами, руки были болезненно вытянуты над головой. Мертвый офицер лежал позади меня. Наши тела образовали жесткую букву «Т» на земле. На мне все еще была шляпа Уолтера. Это удивляло, потому что ветер от того прыжка должен был сорвать ее. Наверное, моя коса была заправлена в нее так туго, что она застряла на месте.
Я держала глаза закрытыми, пока тень не упала на них. Я приоткрыла один.
Ко мне склонился мужчина. Он был толстым и волосатым, как Брендон. Но его борода, похоже, росла только пятнами. Между его губ торчала сигарета. Он сделал затяжку, погружая голову в лихорадочное сияние.
Затем он обдул мое лицо горячим облаком.
— Эй, ты проснулась?
Я открыла другой глаз и кивнула, борясь с кашлем от дыма. Моя шляпа и поврежденное лицо могли скрыть тот факт, что я была женщиной. Но если я заговорю, все будет кончено.
Через мгновение мужчина надо мной кивнул. Он обошел тело полицейского и вернулся с ключом от моих наручников. Он снова сел на корточки и грубо прижал ключ к моему носу.
Мои глаза слезились от боли.
— Ой, эй, не плачь. Я не собираюсь причинять тебе боль, — сказал он с резким смехом. — Если я выпущу тебя, тебе лучше быть со мной добрее. Не кричать, не убегать…
— Джексон! — рявкнула Маурья. И, наконец, она появилась в поле зрения.
На ее бедрах в кобуре была спрятана пара пистолетов. Они покачивались, когда она шла ко мне. Маурья выглядела не так, как все. Во-первых, она была крошечной — на пару дюймов ниже меня. У нее была чистая кожа, темные глаза и прямые черные волосы. Меня смущала форма ее глаз. Я никогда не видела ничего подобного.
И они придавали ей грозный вид.
— Либо держи ее, либо убей. Не тормози, — сказала она, холодно глядя на меня. — Я хочу вернуться на базу в надлежащее время.
— Понял, Босс, — сказал Джексон. — Эй, это был хороший выстрел.
Маурья пожала плечами и постучала по одному из своих пистолетов.
— Да… я всегда хотел сбить кого-нибудь с неба, — она с ухмылкой ушла, оставив меня наедине с Джексоном.
Я вздрогнула, когда он снова наклонился надо мной.
— Итак… мне убить тебя или оставить? Хм…
Он провел ладонью по моим распухшим, бугристым щекам, и я изо всех сил старалась не закричать.
— Это явно больно. Бьюсь об заклад, они сильно ранили тебя. Поражаюсь, что ты не кричишь во все горло, — он грубо схватил меня за подбородок. — Знаешь, что? Я оставлю тебя. Я уже давно не выигрывал скачки, и я думаю, что ты можешь оказаться крепкой лошадью.
* * *
Эти люди были не из Ничто. Я помнила, как Уолтер называл их янки, наверное, это означало, что они были с Севера.
Я знала это, потому что они не переставали говорить, что они с Севера, ни на одну секунду.
Погода там была намного лучше, видимо. И земля была красивее. Люди были намного умнее нас, и место было более цивилизованно. Меня втиснули в кузов крытого брезентом грузовика с двадцатью другими техасскими заключенными. Здесь с нами были только двое янки, охраняющие открытый люк грузовика с парой смертоносных винтовок — и все же я слышала от них больше жалоб, чем от людей, связанных рядом со мной.
— Это просто дерьмо, понимаете? Будто все к югу от Делавэра — просто дерьмо, — говорил один из них. — Здесь жарко и влажно, а ты видел, каких жуков они здесь завели?
— Да тебя все кусает, — хмыкнул в ответ его спутник. — Даже мухи, а я и не знал, что мухи могут кусаться.
Казалось, они умели только ворчать. Это действовало мне на нервы до такой степени, что я считала минуты до заката, когда караван
