На несколько мгновений волшебник решил, что его предали. Его кольцо могло защитить от высокой температуры каменного потока, но такой массой его наверняка раздавит. Бог-зверь плюнул на него, чтоб выбить из него жизнь?
Его замешательство переросло в любопытство мгновением позже, когда эта извергнутая лава преобразовалась и перегруппировалась, поднявшись на толстых каменных ногах, трижды превышая его рост. Глаза дроу-волшебника пылали, отражая чудовище, лавового элементаля, существо огромной силы и волшебной мощи.
Оно высоко нависало над магом, и каким маленьким и уязвимым Брак’тэл чувствовал себя в этот ужасающий момент. Он затаил дыхание в страхе, что это будет последний вздох, который он когда-либо сделает.
Тиаго и Гол’фанин сидели напротив стены коридора за много поворотов от комнаты кузни. Другой дроу слонялся рядом, больше всех задыхаясь или морщась от множества ожогов.
Тиаго натянул капюшон своего пивафви, плащ, зачарованный в волшебных палатах Дома Бэнр. У молодого Бэнра не было отметки на нем, и благодаря своим быстрым действиям и зачарованным вещам кузнеца, Гол’фанин тоже сбежал невредимым.
Более важные для них обоих, Orbbcress и Vidrinath, свиток и бутылка с джинном были спасены и лежали в стороне от Гол’фанина, накрытые массивным одеялом.
— Мы оставили бы кузницу, так или иначе, — сказал он своему компаньону. — Позволь шадоварам заняться этим новым вторжением.
— Если исконный вырвался на свободу, то все силы Нетерила не удержат его, — ответил старый кузнец. — Кузница Гонтлгрима потеряна для нас.
Крики «Шевелись!» заполонили пространство, эхом отражаясь от коридоров и возвращаясь в комнату кузницы.
— Возможно, Гонтлгрим пробудился от угрозы, — предположил Гол’фанин, и они с Тиаго поднялись и пошли прочь.
— Что случилось? — донесся крик с другой стороны, от Береллип Ксорларрин, когда она и другие дворяне Дома поспешно спускались в пещеру, в окружении множества дроу и нескольких драуков Йеррининэ, следующих сзади для охраны.
— Крупный прорыв, — ответил Тиаго. — Комната кузницы была разбита огнем и лавой существ из Плана Огня.
Джерт проехал на своем ящере мимо молодого Бэнра и повернул в коридор, ведущий в комнату кузни, мчась с глаз долой.
— Где Брак’тэл? — спросил Равель, и взгляд, брошенный на Тиаго, прояснил, что тот лелеял надежду, что его брат все еще был в комнате, предпочтительно мертвый.
— Это вы мне скажите, — ответил Тиаго голосом, полным интриги, ведь все были уверенны, что Брак’тэл, сломленный и озлобленный, приложил свою руку к этому бедствию. — Я не видел его.
— Найти его! — Береллип огрызнулась на ближайших незнатных дроу, и те, налетая друг на дружку, начали отползать прочь.
— Боюсь, мы потеряли небольшую группу багбиров, всех гоблинов в комнате, а также несколько дроу, — сказал молодой Бэнр, но его наигранный тон противоречил сказанному, будто он боялся таких вещей.
Фактически ему было наплевать. Гол’фанин выжил, чертежи целы, и все части и компоненты, необходимые, чтобы закончить Колыбельную и Паутину, спасены. Что еще кроме этого имело значение?
Все глаза устремились дальше, за спины дворян Ксорларрин, где Йеррининэ прошёл мимо своих драуков тыловой охраны и присоединился к беседе.
— Шадовары приближаются большим отрядом, — предупредил он.
Береллип кивнула и начала говорить, но Равель перебил ее.
— Давайте отступим в более глубокие туннели, — сказал он. — Позволим им разобраться с опасностью в комнате кузницы, и покончим с ними нашей магией и клинками.
— И нашими переговорами, — сказала Береллип.
— Дому Ксорларрин не пойдёт на пользу развязывание войны между Мензоберранзаном и Империей Нетерил, — предупредил Тиаго, поддержав жрицу.
Береллип быстро глянула на него и кивнула — благодаря за поддержку, как понял Тиаго.
Ничто не прекращало борьбу между дроу быстрее, чем появление общего врага.
Тогда Равель взял на себя инициативу, отдавая приказы и расставляя свои силы таким образом, чтобы они могли начать быстрое отступление с области. Пока это происходило, Береллип пошла ближе к Тиаго, и только она достигла его, как Джерт возвратился с новостями о большой битве, происходящей в комнате кузницы, вода против огня.
— Это самое изумительное сооружение, — громко объявил Равель. — Не нужно недооценивать умение дварфов и древней магии, которую использовали их союзники.
Он напоминает нам, что именно он привел нас к этому месту, которое мы вскоре назовем нашим домом, пальцы Береллип просигналили Тиаго.
Рука Тиаго тонко ответила с единственным вопросом:
Сарибель?
Береллип посмотрела на свою сестру — сестру, которая строила заговор против нее. Сарибель была поглощена работой, отдавая команды вокруг себя, на вид не обращающая внимания на полный ненависти взгляд Береллип.
Тиаго видел боль на лице Береллип и понял, что отчаянное положение вынуждало ее, прежде чем она ответила, Уступить место.
Она не могла позволить Тиаго убить Сарибель сейчас, пока они не узнают, какую роль сыграл Брак’тэл в этом большом прорыве. Сарибель надула Береллип своим намерением примкнуть к Равелю, став против Брак’тэла, но если их подозрения насчёт старшего сына Ксорларрин подтвердятся, и Матрона Зиирит прознает об окончательном предательстве Брак’тэла, насколько сильным будет заявление Береллип против голоса Сарибель?
Учитывая победу Равеля, Тиаго не поддерживал намерения убить Сарибель в любом случае, как не хотел и выдавать Береллип эту маленькую правду.
Кроме того, Береллип могла бы стать более важной жрицей, но Сарибель, безусловно, была лучшей любовницей. Возможно, это незначительная деталь в огромной системе вещей, но такие мелкие детали часто давали Тиаго большее удовольствие в жизни, а для него оно, в конце концов, было самой сутью … всего.
Брак’тэл инстинктивно пытался сделаться меньше, присев и защищаясь, плотно обхватив себя руками. Он почти смеялся над этим рефлекторным движением, поскольку оно было бесполезно, когда эта могучая элементаль размозжит его в груду тлеющей запекшейся крови.
Удара не последовало.
Постепенно Брак’тэл осмелился взглянуть на зверя, так близко возвышающегося над ним. Но тот не надвигался на него, и таким образом волшебник немного успокоил себя, и выпрямился перед ним.
Только тогда он услышал голос лавового зверя, зовущий его через силу кольца.
— Хозяин.
Исконный сделал этот подарок ему, понял маг, чуть ли не визжа от ликования.
