Приказы здесь выполнялись молниеносно. На меня накинули мешок, так что видел я только маленький пятачок дороги под ногами. Подтолкнули в спину. Пошел родной!
У Маят не в Редиссон-Славянской — карцер. Высоко под потолком маленькое окошко, под окошком лежак из плах и больше ничего: ни стола, ни стула, ни воды, ни параши. Ваши апартаменты князь!
Прислушался к звукам. Тишь. Как в гробнице. Поковырял пальцем раствор кладки каменных блоков. На тысячелетия сложено! Можно не волноваться, раз способность проходить сквозь стены, не входит в невеликий перечень моих талантов.
Завалился на лежак, покрутился, приспосабливаясь к деревянной перине. Ни чего! На старость лет хондроза не будет. Если доживу до старости.
Прилежавшись, вспомнил о жрице. Мысль соскользнула к первой нашей встречи, далее к лекарю в малиновых шоссах и… Как заклинило! Ни сладких грез, ни томных воздыханий… Прямо какая-то душевная импотенция. Ни тестостерон, ни адреналин в кровь не ударили, небо в глазах не закружилось от счастья. Именительный… Эйжа. Родительный… Эйжи. Дательный… Эйже… Лучше винительный… Кого? Что?… Эйжу… Эйжу так и Эйжу эдак… Мда… Любовь прошла, завяли помидоры, сандалии жмут и нам не по пути*.
Придремал. По соседству ударили последнюю Декту. От густого баса бронзовой махины дрогнули стены…
…Блазнилось последнее геройство. Самое последние. Воздух сотрясают значимые слова и от них чувствуешь себя очень… очень нужным.
— Если не вы то кто? Подскажите, укажите, и мы отправим вместо вас их! Сопливых солобонов, маменькиных курсантов, землекопов-окопников… Скажите кого? Вы сами прекрасно понимаете, кроме вас ни кто не справится! Никто! А для вас это обычная работа… простая работа… знакомая работа…
Герои становись! Песню запевай!…Ведь это наши горы! Они помогут Нам!*…Троим из двенадцати… Как говаривал Олежка Тихонович… Усе осталося на троюх…
…Звук колокола вновь густо ахнул о стену. Не часто ли? Зашумел дождь. Капли, влетая в окно падали на меня.
— Плащ палатку бы выдали что ли, — буркнул я, ворочаясь.
Долго нежиться мне не позволили. Растолкали, напялили мешок, и повели в том же храм, предстать перед ликом дайвы Аиры. Она заговорила сразу по уходу конвоя.
— Ответь. Что в основе твоих деяний?
Увидев мое непонимание сути вопроса, пояснила.
— Человеческими поступками движет: дхарма — долг, артхи — выгода и кама — любовь. Каков твой движитель?
— Полагаю долг, — рассудил я. — Разбогатеть, как не старался, не разбогател, ну, а любви нажил еще меньше чем богатства.
— Неважно обрел ты или потерял. Важно, что заставило тебя поступить, так как поступил и собираешься поступать.
— Долг, — был краток и категоричен мой ответ.
— Твое слово, — отложила Аира себе на память сказанное мною. Дальнейшие её слова напоминали сказку перуанских индейцев. — В ожерелья Жриц-матерей вставлены шесть камней из Четок Гарбхадхана100 Змея Прародителя, символизирующих основу мира. Красный — кровь Змея… (Оно понятно, что ж еще). Оранжевый — слюну его… (Спасибо не мочу!). Желтый — плоть (Ага, китаец!). Зеленый — кожу (Как не вспомнить Зеленого Змия. Случаем не Брат?). Голубой — слезы (Хорошо не стеклоочиститель). Синий его семя (Без понятия какого цвета сперма у гадюк.).
Говоря дайва, бережно перебирала украшения, некогда носимые порубленными ею жрицами.
— Но есть еще один камень. Камень Духа… Его ты и должен отыскать, — Аира указала на блюдо. — Над Акхарамом знак. Знак Джаят101. Потому отправишься туда. Упсара102 Эйжа будет тебя сопровождать. На границе к вам присоединиться мать Рона и две опции Махиши103.
— Камень для чего? — спросил, не надеясь получить ответа. Не надеялся и не получил.
— Что бы говорить об этом его надо найти! — учтиво отказали мне в информации.
— А если откажусь? — хороший способ свести счеты с жизнью, встать жрицам поперек.
В ответ:
— Ты Пилигрим!
Понятно! В комментариях нет нужды!
— А кто другой не сгодится? — спросил я лишь бы не молчать. — А я бы пока отъелся, отоспался, в баньку сходил…
Водить дело со жрицами не хотелось никак. Во-первых — бабы, во-вторых, потому, что бабы, в-третьих, из-за того, что бабы. Амуры куда ни шло, а в одну шеренгу…. Тьфу! Тьфу! Тьфу!
— Поедешь ты, — утвердили меня вне конкурса.
— На мне, что свет клином сошелся? — сопротивлялся я "своему счастью".
Не это ли обещанная попом работенка? В самый раз для героя. Ничего особенного!
— Ты…, - решение Аиры апелляции не подлежал.
— А если не найду? — выказал я сомнения. Но варианты кроме положительных не рассматривались.
— Найдешь!
— Мне бы вашу уверенность! — высказал я трезвое сомнения по поводу успеха в розыскной работе. Пришить кого завсегда, пожалуйста, но Шерлок Холмс из меня как из пипетки клизма.
— Должен найти!
Ну, раз должен! Тогда что ж! Найдем-с!
Вслух ничего ответить не успел
— Война в империи! — растолковала мне дайва, сложившуюся геоситуацию. — Дикие Кланы нарушили границы Геттера.
Война! Ох ты, боже мой! Война! Как по заказу! Господин герой! Мы чуть не забыли о вас! Извольте присягать и целовать штандарт!
— Убедили, — согласился я в виду бессмысленности дальнейших пререканий. Все одно покоя не дадут. Да и контракт у меня. Не зря Маршалси мною гордился. Я человек при исполнении. Опять же Эйжа…
— Как понимаю, финансовую сторону экспедиции вы берете на себя, — перешел я к уточнениям деталей рейда. — Не помешает подорожную выписать, типа беспрепятственного въезда-выезда. Шенгенская виза подойдет. Ещё у меня на службе двое хлопцев. Без подручных мне ни как.
— Упсара Эйжа проследит за всем, — заверила меня Аира.
— Тогда поехали, — предложил я, и в этот миг был спокойнее удава в алмазах.
— Пришло время войн, мора и голода, — не очень оптимистично напутствовала меня дайва Аира.
— Значит, ищем вакцину по прокорму страждущих, лечению болящих и умиротворению махающих мечами? — "обрадовался" я — Всегда видел себя в роли Спасителя.
— Ты дерзок, — не одобрила словоблудия дайва.
— Лех фон Вирхофф, если забыли, — напомнил я и вытянулся в рост. — Посыльный по особо важным делам.
