После этих слов падре Учоа взмахнул кадильницей, бормоча слова канона «О разрешении грехов идущим на битву», а младший лейтенант Эухенио Бальбоа раскрыл том морских законов и громким четким голосом зачитал команде статью третью:
— «Каждый, кто в то время, как его корабль находится в бою, трусливо покинет свой пост, дабы укрыться, повинен смерти. Каждый, из трусости о пощаде просящий, повинен смерти. Каждый, кто спустит флаг корабля без приказа капитана, повинен смерти»…
— Да здравствует король! — рявкнул капитан, когда Бальбоа захлопнул книгу.
— Да здравствует король!.. Да здравствует король! — проревела толпа, и дон Орио снова поднес к губам золотой капитанский свисток.
Вторя его резкой трели, заверещали офицерские свистки и боцманские дудки, их заглушил топот сотен ног разбегающихся по боевым постам моряков.
А капитан первого ранга спустился в каюту, где переобулся в плетенные из кожаных ремней альпагеты, с наслаждением стащил с себя перевязь и камзол, стянул нижнюю сорочку и натянул чистую шелковую рубаху — как и положено перед боем. После чего влез в почтительно поддерживаемый денщиком пластинчатый танисский панцирь, намертво сшитый с поддоспешником — трофей, пятнадцать лет тому снятый с убитого навхуда шебеки реиса Ахмана Кобры.
От выстрела или арбалетного болта в упор не убережет, но скользящий удар клинка или пулю даже с двадцати шагов отразит.
Держа под мышкой морион с кольчужной пелеринкой, капитан поднялся на палубу.
Огляделся, машинально пригладил усы.
— Одерживай! — скомандовал дон Ронкадор рулевому ровным голосом. — Выходим на залп… Огонь по готовности!
— Выкатить орудия! — заорал обер-комендор под палубой.
Зловеще загрохотали лафеты — «Леопард» обнажил клыки…
* * *
— Им еще нужно не меньше получаса, — подумал Рагир вслух, глядя на надвигающийся галеон. — Прибавить парусов! — скомандовал он, и боцманы на мачтах повторили приказ.
Реи скрипнули и содрогнулись. Одновременно внизу у борта раздался лязг крюков, скрип талей — команда не бездельничала. Кто готовился к абордажу, кто снимал орудия с креплений.
— Реи на фордевинд! — ревел Корр о-Данн.
— Тяни! — вторил ему грозный оклик старшин.
— Эй, там, на брасах! Выбирай!
— Руль лево на борт, — скомандовал Морриганх.
Корабль резко накренился, развернулся почти на месте, и люди на снастях уперлись изо всех сил, чтобы удержать реи, которые развернулись сами.
Матросы впились в снасти. Под ритмичные выкрики и команды боцманов реи начали разворачиваться, пока не стали едва не вертикально.
— Ядрена мышь! — буркнул стоявший рядом с капитаном Йунус. — Это же надо что творят!
«Сын Смерти», летя как на крыльях, наконец, оказался на дистанции прицельного огня.
Самое время действовать. Канониры с зажженными фитилями уже стояли у орудий рядом с наводчиками, которые, колотя молотками по клиньям, ровняли прицел.
Главный канонир Габриель Эрро ждал только знака капитана, чтобы соскочить в люк на нижнюю палубу к своим батареям; рулевой следил за Рагиром с юта, готовый к маневру; матросы застыли у борта на брасах в ожидании приказа на разворот рей. Взгляды — пристальные, напряженные, горящие нетерпением — сошлись на облаченной в черное фигуре капитана.
А Морриганх стоял посреди верхней палубы, широко расставив ноги.
Ноздри его дрожали, втягивая соленое дыхание пассата; казалось, он чует запах пороха и крови, которую предстоит пролить. Крови эгерийцев, крови пиратов и главное — тех, кто осмелился покуситься на его господина!!!
Последний раз окинул взглядом экипаж, украдкой бросив взгляд назад, за корму.
Рагир решил все поставить на карту: дождаться залпа и, пока противник не успеет вновь зарядить орудия правого борта, атаковать.
— Два румба вправо! — скомандовал он.
— Есть два румба вправо! — повторил рулевой.
«Сын Смерти» накренился, входя в поворот, а когда прозвучала следующая команда — «Так держать!» — тут же выровнялся, словно чародейство управляло его стремительным полетом по волнам.
Рагир кивнул Габриелю, указывая цель.
— Реи и паруса! — прогремел он. — Нужно снести их первым залпом. На втором развороте лупи в корму, так чтобы их руль годился только на дрова. Потом выходишь на предельную дальность, и бей его брандскугелями, пока они не сжарятся. Йунус, шлюпки и плывущих не бить, тушить не мешать, может, этот пень под парусами нам еще пригодится! Когда примешь командование, не вздумай приближаться — только на предельной дистанции… И готовь шлюпки.
— Таиф, прости, я не понял… — удивился старший офицер. — Ты же сказал: не брать на абордаж!
— Готовь шлюпки! — заорал пират. — Мне нужно быть на берегу. Снимем всех, кого можно, с «Сына Смерти», и на берег, на берег!!
Последние слова Рагир почти прорычал, на губах выступила пена. Старпом отшатнулся — таким он своего капитана еще никогда не видел.
— Но эгерийцы… — начал было он в растерянности.
— В задницу Эллу эгерийцев!! — взвыл пират. — Пусть катятся на все румбы, пусть уплывают если смогут, пусть утонут, пусть…
Он наотмашь ударил по резным перилам мостика и даже не заметил боли.
— А мы сейчас сходим на берег и режем всех, кого там найдем, — Игерну, Эохайда, короля Арбоннского! Всех!! — взвыл Рагир, и Йунус понял — сейчас лучше не спорить.
Молча поклонился, коснувшись бороды, и, подняв мозолистую ручищу, сделал жест ладонью по горлу, после чего спрыгнул на палубу.
— Приготовиться к развороту! — крикнул старпом. — Привести его на залп! Габриэль, огонь по готовности!
О-Данн помчался на нос, боцманы отпустили брасы, матросы ухватились за снасти и «Сын Смерти» резко развернулся направо, входя под ветер, пересек собственный пенный след, вновь набрал ход.
Сейчас стрелки Эрро ударят по палубе галеона, где бестолково суетятся матросы. Залп «Сына Смерти» разгонит их по укрытиям, брандскугели и картечь запалят десятки пожаров, а засевшие на марсах пирата отборные снайперы убьют всякого, кто отважится высунуться.
И в этот момент галеон разрядил орудия — «Леопард» опередил пиратов.
Гром пушек сотряс воздух, ядра с адским воем и визгом пролетели над палубой «Сына Смерти» и обрушились в воду, вздымая в воздух огромные фонтаны брызг.
Корпус фрегата затрясся, звонко лопнул разбитый бимс; рой картечных пуль свистел над головами, врезаясь в мачты, дырявя паруса и расщепляя рангоут. Кто-то рухнул сверху, цепляя по дороге ванты и тросы, и с грохотом разбился в лепешку у самых ног Рагира, обагрив кровью палубу. Мельком взглянув на тело, капитан поморщился.
