Евгения Федорова - Чувство времени (СИ)

— Но не нанесенные временем, — возразил Мархар. — Вспомни, как Мастер умирал от удара бесплотного призрака?

— Умирал, — эхом ответил я, вернувшись на мгновение в ту часть своей жизни, которая теперь казалась сущим бредом больного разума. Разрушенные здания из стекла и бетона обступили меня, я снова ощутил на мгновение ужас преследования и пустоту города, жители которого были мертвы. В той жизни мне удалось спасти мага лишь чудом. На самом деле это была не моя — его заслуга, потому что Мастер рискнул распорядиться смертью для создания новой жизни. Если бы тот мир был до сих пор жив, по камням все еще журчал бы кристально чистый ручей, чья вода стирала прикосновения смерти. Чудится, это невозможно повторить. Создать нечто неподвластное времени возможно лишь единожды.

— Ты заблуждаешься в своем желании видеть в Мастере того, кем ты сам его назвал, — вернул меня обратно, в тесную каюту, похожую на мое узилище, Мархар. — Друга, опекуна, заступника. Послушай меня, Демиан, твой дракон постоянно вливает в твое тело время, но я не ощущаю этих действий. Никогда!

Но если ты не веришь мне…

— Да верю! — выйдя из себя, я повысил голос.

— Почему? — наивное любопытство заданного вопроса остудило мое возмущение.

— Ты мой друг, — нелепо ответил я, чувствуя, что окончательно запутался.

— Я уже однажды предал тебя, отдал магам, подверг опасности, обманул, утаил правду.

— Меня терзает не это, а то, что ты не пришел и не сказал мне все это тогда, — признался я, хотя, на мой взгляд, все это было очевидно. — Честность, вот что я хотел видеть в друзьях. Всего лишь честность.

— И ты не готов все это простить.

— Не готов забыть, но ведь такая жизнь в сотню раз лучше, чем неминуемая смерть.

— Это ты убеждаешь себя или меня? Да, я подарил тебе шанс, но ты считаешь его предательством!

— Парадоксально, согласен, — засмеялся я. — Мы не можем понять друг друга. Если бы ты только сказал правду перед тем, как отправить с магами… Или потом, когда я очнулся в Форте. Все было бы иначе, и эта жизнь далась бы мне куда более простой ценой! Если бы ты только объяснился! Вот, что я называю предательством.

— Ты упрекаешь меня за средства, но я знаю, что именно они сделали тебя сильнее, именно мой обман смог сделать тебя и твоего дракона именно теми, кто вы есть. Это мой выбор!

— Манипуляции, — я покачал головой. — Ты и вправду думаешь, что можешь менять все по своей прихоти?

— Пока это у меня отлично получалось. Ты был мягким и податливым, что бы сделал с тобой Мрак? Подчинил себе? Или вовсе убил, отдав предпочтение девчонке, в которой было больше жажды и силы, чем в тебе?! То, что я делал, давало мне до определенной степени какие-то гарантии в успехе мероприятия.

— И как я могу быть уверен, что твои действия нам во благо? — разозлился я.

— Благо — крайне коварное слово, — Мархар казался удовлетворенным, будто до меня, наконец, дошел смысл того, что он мне втолковывал все это время. — Мое благо и твое, но мы из разных миров и кто знает, какова наша цель? Какова твоя?

Это было слишком для меня, вести такие разговоры сейчас. Его обычные провокации приводили меня в ярость.

— Единственное мое желание, чтобы ни один мир больше не погиб от прикосновения таких как ты! — процедил я.

— Любой ценой, — поддакнул фантом. — Ты позволишь себе чувство времени, уверенный, что сам никогда не используешь его против мира. А что, если тебя вынудят? Что, если встанет выбор — жизнь любимой женщины или лучшего друга против магии времени?

— Я отдал Марику Лааль, — деревянным голосом ответил я, пытаясь сам уличить себя во лжи, пытаясь понять, в какое место ударят следующие слова фантома.

— Верно, но Марика — лишь ребенок, она не успела стать тебе по настоящему дорогой. Ты не знал близости с ней, ни духовной, ни физической. Она тронула твое сердце, но я не могу быть уверенным, что это было нечто настоящее. А что будет, если в твоей жизни появится человек, который дороже всего на свете?

— Что ты хочешь от меня услышать? — спросил я тихо.

— То, что ты услышал меня. Чувство времени слишком опасно, ты не должен использовать его. Так нельзя! И ты должен убедить Мастера отказаться от этой магии. Ох, путь назад будет долгим и трудным

— Почему?

Я внезапно подумал, что в мыслях уже схожу на берег и улаживаю скандал, который разразился, когда прибыла Каторина и не застала меня. Хорошо, если ее приняли другие маги Форта, не нанеся оскорблений. И что же случилось с драконами? Возможно, нам придется подняться в пещеры, чтобы понять это.

— Потому что по пути водяных змеев я не пойду.

— Я убил одного и других не видел, а это самый короткий путь, — возразил я. — Пятнадцать дней, и мы на материке!

— Нет, мы пойдем вдоль песчаных островов на запад, пока корабль не подхватит Тарадос. С этим попутным течением мы со временем выйдем туда, откуда будут видны туманы звенящих водопадов. По самым скромным подсчетам этот путь вдвое длиннее.

— Сколько? — просто спросил я.

— Не меньше четырех недель, но я бы брал в расчет больше. Сейчас плохое время для других проходов, и от того нам придется пополнять запасы воды и еды в самом нежелательном месте. Ты слышал о эрвинах?

— Мужчинах-рыбах? А я думал, что это я тут запьянел…

— Отрицание очевидного — всегда залог невежества, — упрекнул меня фантом.

— Да тож сказки, — я был совсем озадачен. — У моряков таких пруд пруди. Эта, кстати, не самая остроумная. Мужчины воины с рыбьими хвостами, захватывающие корабли путешественников, если я только что-то не путаю.

— Везде невежество, — пожаловался Мархар. — И ты туда же. Умей извлекать существенное из красивых сравнений. Эрвины, или точнее эрвинааны — так они себя называют, потомки аборигенов, издревле заселяющих песчаные острова. Те самые острова, которые нам придется миновать. Множество кусков суши, соединенных рифовыми мостами или разделенных проливами, которые вполне преодолимы, хотя и кишат хищными тварями. Некоторые состоят из одного лишь песка и кажутся мертвыми, другие высятся скалами и темнеют гротами, из которых доносятся призывные крики. Многие корабли сели на мели или разбились о камни, ища источники этих звуков, похожих на крик о помощи.

— И что же это, сирены? — насмешливо поддел я Мархара и решительно глотнул еще сливовицы.

— Это детеныши киричей — морских выдр, которые в глубинах гротов зовут своих матерей или просят еды. Их крики рождают эхо и с ним легенды, но я и сам слышал этот зов, он удивительно похож на человеческий голос…

— На самом деле все эти острова не бесплодны, — продолжал Мархар, наблюдая за мной. — На одних есть вода, на других растительность, рифы дают жителям пищу и строительные материалы. Эрвинааны делают посуду из того, что выносит море, одеваются в ткани, сплетенные из водорослей и способны погружаться на огромные глубины за раковинами. Это их способ выживать и именно он делает островитян опасными. Эрвинааны могут находиться под водой длительное время не испытывая неудобств из-за нехватки воздуха, а по воде ходят на узких лодках, в основе которых склеенные дельфиньи скелеты. Их ребра, залитые вязкой смолой, которая часто выходит из-под камней у горячих источников, отлично подходят для округлых бортов лодки, а выделанная рыбья кожа, пропитанная особыми составами на основе жира, не дает воде проникать внутрь.