- Обязательно, если буду жив.
Она возмущенно зашипела.
- Ты так легко говоришь о своей смерти, что это просто невыносимо.
- Поверь, Эр, если я буду трястись над своей жизнью, это мне не больно-то поможет, - заметил Гэбриэл. - Может, поэтому-то я все еще и жив. Смерти не интересно забирать тех, кто к ней равнодушен.
Принцесса снова издала звук, напоминающий шипение.
- Стоило только отъехать от Хортона, и ты снова невыносим.
Она была права, у доброго рыбака он позволил себе размякнуть. Но теперь - хватит. На этот мир нужно смотреть с усмешкой, именно это его всегда и спасало.
- Мне многие говорили, что я невыносим. Так что будем считать, что это мое истинное лицо, - ответил ей Гэбриэл с ехидной улыбкой.
Эрилин закатила глаза.
Он нашел ее на палубе. Эрилин стояла, опершись о борт судна, и смотрела вдаль. Она была бледной и выглядела подавленной.
Гэбриэл подошел ближе.
- Если тебя укачивает, то почему ты не внизу? - поинтересовался он.
Принцесса обхватила себя руками и поежилась.
- Там еще хуже, у меня вообще все плывет перед глазами, когда я вижу, как качаются стены каюты. Тут хотя бы свежий воздух.
- Иди сюда, - он положил ей руку на плечо, вынуждая повернуться.
Эрилин нахмурилась, но не протестовала. Гэбриэл протянул руку и нажал нужную точку у нее на шее. Глаза принцессы удивленно распахнулись.
- Как ты это сделал? - выдохнула она.
Он пожал плечами и сцепил руки за спиной, чтобы больше не было соблазна к ней прикоснуться.
- Это просто. Сатанидов учат полностью контролировать свое тело. Больше не тошнит?
Эрилин покачала головой.
- Прошло, будто и не было.
- Хорошо, - Гэбриэл тоже облокотился о борт, море было ярко-синим и спокойным, стояло почти абсолютное безветрие. - Что? - даже не поворачиваясь, он почувствовал на себе пристальный взгляд принцессы.
- Значит, полностью контролировать свое тело, - задумчиво произнесла она. - И свои чувства?
- Разумеется.
- Знаешь, - в ее голосе появилось раздражение, - там, на берегу у домика Хортона, мне так не показалось.
- Упрекаешь? - ему удалось сказать это беспечно.
Эрилин молчала целую минуту прежде, чем ответить.
- Нет, - сказала она, наконец. - Конечно же, нет. Просто хотелось бы так же научиться контролировать свои эмоции.
- Научишься, - уверенно ответил он. - Члены королевских семей обычно умеют это делать лучше других.
- Наверное, все внутри должно окончательно выгореть, чтобы этому научиться, - теперь ее голос звучал обреченно. - Что ж, думаю, у меня получится, когда ты уедешь... - принцесса вдруг вскинула голову: - Ты ведь не сразу уедешь, едва мы сойдем с этого корабля? Ты поедешь с нами в Иканор?
Она боялась того момента, когда он уедет, но это совсем не радовало.
- Эр, я ведь обещал, - ответил Гэбриэл, - я провожу вас до самого Иканора и никуда не денусь, пока не буду уверен, что у тебя все в порядке.
- А как же Лорис и его отец?
Конечно же, она была права, и подобная задержка была нечестной по отношению к Эдвину, который нанимал его для конкретного дела, но уехать, не зная, что случится с Эрилин и ее братом, Гэбриэл не мог. Король ждал сына двадцать два года, и пусть это звучит жестоко, но ему придется подождать еще лишние несколько дней.
- Лорис не против, - заверил Гэбриэл. - Мы это с ним уже обсуждали. Он сказал, что хочет помочь вам, чем сможет.
Принцесса вздохнула, ее плечи немного расслабились.
- Кто знает, что ждет нас дома, - тихо произнесла она. - Боюсь, что дядюшка уже прочно устроился на троне моего отца.
Эмир и Эрилин часто упоминали коварного дядюшку Ридока, но никогда не говорили ничего конкретного. Ридок выступал, как некая темная фигура. Как мог он так долго жить при дворе и ни разу не вызвать ни у кого подозрения в своих нечистых намерениях, ни разу не проявить себя?
- Расскажи мне о своем дяде, - серьезно попросил Гэбриэл. - Если дела пойдут плохо, лучше побольше знать о своем противнике.
Эрилин задумалась.
- Да нечего особо рассказывать, - сказала она. - Неприятный тип. Я никогда его не любила, но это было чисто на подсознательном уровне. Он никогда не делал ничего плохого, по крайней мере, явно, только смотрел на всех злым взглядом. Ридок - младший брат отца, и никогда не рассчитывал на престол, как мы думали. В делах государства участвовал постольку - поскольку, хотя в последние годы стал проявлять больший интерес. Отец этому радовался, говорил, что хорошо, что Ридок участвует в принятии многих важных решений, мол, будет Эмиру помощник, когда он займет трон.
- Твой отец любил его?
Эрилин зябко повела плечами.
- Раньше я бы ответила однозначно, но теперь я ни в чем не уверена. А главное: я не уверена, что хорошо знала свою семью. Рассуждая здраво, думаю, что папа не мог его не любить в любом случае, ведь он был его родным братом. Я ведь не могу не любить Эмира, что бы он ни сделал? - почему-то в ее тоне просквозила вопросительная интонация, будто и в этих своих словах она была не слишком уверена. - Они не были друзьями, не были единомышленниками, но отец заботился о Ридоке, как о младшем брате.
- И Ридок никогда не претендовал на трон?
Принцесса решительно помотала головой.
- Никогда. Ни у кого и мысли не возникало. Дядюшка всегда был труслив. Даже если был не согласен с решением отца, никогда не возражал, сверкал глазами и молчал. А когда папа хотел услышать его мнение по тому или иному вопросу, Ридок пытался уйти от ответа, не хотел брать на себя ответственность. Боже! - Эрилин устало потерла глаза. - Да никто и никогда бы не подумал, что Ридок способен на нечто подобное. Хотя нет, - поправила она сама себя, - то, что способен, я могла бы предположить, а вот, что решится, ни за что бы не поверила.
Гэбриэл слушал внимательно, но пока тоже не находил никакой полезной зацепки. Не может слабый трусливый человек вдруг ни с того - ни с сего устроить дворцовый переворот, убить своего родного брата, избавиться от племянника и, в довершение, свалить все на племянницу и приказать ее казнить. Люди не меняются настолько, так не бывает.
- Но ведь что-то должно было его подтолкнуть? - предположил Гэбриэл.
Эрилин закусила губу.
- Или кто-то, - пробормотала она.
"Ого! Все-таки кто-то!"
- Кто же? - Гэбриэл склонил голову набок, обратившись в слух.
- В последний год дядюшка Ридок завел себе помощника, Этаниэла, - сказала Эрилин, - он называл его своим секретарем. Тот всюду таскался за ним и все время что-то записывал.
