– Отчего же нет? Я давно собирался… Ах, да ты же еще не знаешь, наверное… я тут уже со многими познакомился, пожалуй, только с Элмаром еще не успел…
– Считай, что успел, – горестно простонал Кантор. – Удирай отсюда, скорей, прямо сейчас, в библиотеке кто-то есть… Да что ты стоишь, забыл, как телепорт кастуют?
– Перестань психовать, тебе нельзя нервничать. Подумаешь, в библиотеке кто-то есть… что с того? Это, наверное, Мафей…
– Я его убью! – донесся из библиотеки рев его высочества, полный отчаяния и бессильного гнева. – Тханкварра! Своими руками убью! Без суда и прочих разбирательств! Оторву мерзавцу башку, насажу на кол и поставлю в кабинете в назидание его преемнику!
– Элмар, брось теперь разоряться, – не в тон весело ответствовал голос Жака. – Не фиг было подписывать что попало.
– Ну вот, опять… – развела руками Ольга. – Что он, интересно, на этот раз подписал?
Дверь библиотеки рывком распахнулась и предмет папиного нежного томления вломился в гостиную, на ходу взревывая куда-то в направлении кухни:
– Ужинать! Немедленно! И водки! Бездельники!
Вслед за ним в дверь проскользнул Жак и резко остановился, заметив гостя.
– Опаньки… – ошалело произнес он. – А ты что здесь делаешь?
– Я… в гости пришел… – растеряно произнес вождь и идеолог, слегка испуганный таким поведением хозяина. – Я сейчас объясню… Я, вообще-то, уже ухожу…
Элмар, заметив, наконец, что в комнате находится посторонний, немедленно прекратил орать и внимательно оглядел гостя с ног до головы.
– Прошу прощения… – на полтона ниже проворчал он. – Этот казначей меня окончательно достал… С кем имею честь?
– Это… – Начала Азиль, но Жак торопливо ее перебил.
– Постой, не надо, я сам скажу. Ладно? Элмар, я тебе потом тихонько на ушко скажу. А ты иди сюда, – он быстро подмигнул и скрылся в библиотеке, поманив с собой невезучего товарища Пассионарио.
– Извините, – развел руками так ничего и не понявший вождь и последовал за ним, на прощанье одарив присутствующих своей очаровательной улыбкой и не удержавшись от скромной попытки хоть на расстоянии немного успокоить разгневанного Элмара. Жак тут же закрыл за ним дверь и, ухватив за рукав, поволок в самый дальний угол.
– Ты что здесь делаешь? – сердитым шепотом вопросил он. – Как ты здесь оказался? Опять ошибся?
– Я к Ольге пришел, – в который раз пояснил Пассинарио. – Амарго мне велел ей сообщить, что Кантора убили… А в чем дело? Что-то не так?
– Что-то не так? – издевательски повторил королевский шут. – Во-первых, кто, по-твоему, лежит на диване?
– Так я же не знал! Я думал, его правда убили!
– Вот недотепа хренов, Амарго с четверга знает, а ты еще нет! Ты что, только сегодня в родной мир добрался? Все это время с зелеными торчками траву курил? Фу, да от тебя до сих пор этой травой штыняет!
– Да, только сегодня. А что, Амарго уже знает? Так мне можно не торопиться…
– Балда, он же не знает, что ты уже дома! Сейчас же пойди покажись ему, на него смотреть страшно! Не бойся, он ругаться не будет.
– Ну ладно, сейчас найду его… Только скажи, как же вы нашли Кантора? И что у тебя в доме случилось?
– Он сам нашелся. Он вообще парень самостоятельный до охренения… Я тебе потом все подробно расскажу, что у меня в доме случилось, и про Кантора тоже, и как поживает король, а то ты сейчас и про это спросишь. Найдешь меня через Мафея, где-нибудь спокойно сядем и поговорим. А сейчас поторопись… только сначала знаешь что… продай покрышки.
– Какие покрышки?
– Одежку вот эту продай.
– Тебе?
– Папе римскому. Мне, конечно. Зачем они тебе, тебе все равно эту раздолбайку надеть некуда, соратники засмеют.
– А тебя?
– Я же шут, мне положено одеваться прикольно, чтобы все смеялись. Ну продай, жалко, что ли?
– Прямо сейчас?
– А ты что, хочешь поносить? Твоя охрана коллективно уписается, как тебя увидит.
– А что я, в исподнем отсюда пойду?
– Тогда давай меняться.
– Да ты в мои штаны не влезешь.
– Влезу.
– Не влезешь. У тебя задница шире.
– Спорим на пять щелбанов, что влезу.
– А кто разобьет?
– Элмар! – воззвал Жак. – Зайди на минутку! – и, обернувшись к Пассионарио, деловито кивнул: – раздевайся.
– Ну какого тебе надо! – ворчливо рыкнул с порога Элмар и застыл в дверях, уставившись на двух господ без штанов. – Вы что делаете, извращенцы?
– Штаны меряем, – пояснил Жак. – Закрой дверь, там же дамы.
– А я тут причем? Ширинки вам застегивать?
– Да перестань ворчать! Мы тут поспорили, и разбить некому.
– Дети малые! – сердито буркнул принц-бастард, подходя ближе. – Ну, давайте.
– Спорим, что я влезу в твои штаны, – немедленно объявил Жак. – На пять щелбанов.
– Спорим, не влезешь, – азартно возразил Пассионарио, сцепляя руки, как полагалось при споре. Элмар молча разбил, затем напомнил, наблюдая, как Жак втискивается в упомянутые штаны: – Ты, помнится, обещал нас представить.
– А, я уже забыл… Я не хотел при девчонках государственные тайны разглашать. Знакомься, это Орландо.
– Это?.. – потрясенно переспросил принц-бастард, повторно окидывая взором наследника престола Мистралии. Наследник представил себе, на что он похож в этой раздолбайке, без штанов, непричесанный, с опухшей мордой, и подумал, что Жаку за такие представления неплохо было бы по шее надавать. Да еще этот папа со своей несчастной любовью… Да еще Кантор сейчас еще полчаса будет возмущаться и опять обзывать его вруном и плагиатором… Угадайте с трех раз, что Шелларов кузен о нем подумает? Вот позорище…
– Я счастлив с вами познакомиться, – нашел в себе силы улыбнуться он. – Прошу простить мой неуместный наряд… я только что вернулся из другого мира, а там одеваются именно таким несуразным образом…
Элмар, видимо, спохватившись и вспомнив о манерах, опустил глаза и протянул новому знакомому свою огромную лапу.
– Я тоже очень рад. – затем повернулся к Жаку и ворчливо поинтересовался: – Ты что, затеял все это безобразие со штанами ради интереса влепить щелбана принцу? Так я тебе и на глаз скажу, что ты в них не влезешь.
– Влезу, – упрямо заявил Жак. – И вовсе не за этим, я просто хочу купить эти штаны, раздолбайку и кепочку. Меня замучила ностальгия.
– Да? – заинтересовался Элмар. – Это в твоем мире так по-идиотски одеваются? И ты тоже такое носил?
– И буду носить, – ответил Жак, все еще пытаясь как-то стянуть на талии штаны, которые совершенно явственно не сходились пальца на два. – И мне приятно, и люди будут видеть, что я шут, а не кто попало…
– Это и так видно, – засмеялся Пассионарио. – снимай штаны и подставляй лоб.
