- Ты знаешь, откуда он взялся? - заинтересовался Гэбриэл, чувствуя, что ответ кроется в этом самом секретаре.
- Понятия не имею, - ответила принцесса, нахмурившись. - Я не интересовалась, мне он не нравился, и я всегда старалась обходить его стороной.
- Почему?
- Что, почему? Почему старалась обходить? - не поняла она.
- Нет, почему он тебе не нравился? Только потому, что ты не любила дядю, а он работал на него?
- Нет, - Эрилин покачала головой, - не поэтому. Вернее, не только поэтому. Он меня.. э-э.. - она запнулась, подбирая нужное слово, - пугал. Да, именно. Он меня пугал. Всегда такой идеальный, абсолютно одинаковая улыбка, словно приклеенная раз и навсегда на его лицо. Я нагрубила ему как-то раз, а он даже не отреагировал, все та же улыбочка и совершенно спокойные глаза.
- И почему же ты ему нагрубила?
- Он "клеил" мою личную служанку, а она, дура, и уши развесила, будто не знала, что у него в койке уже перебывал весь женский персонал дворца.
А вот теперь Гэбриэл напрягся, все это напоминало ему... Нет, может быть, показалось?
- Как он выглядит? - спокойно спросил Гэбриэл, хотя от догадки сердце забилось сильнее.
Эрилин смотрела на него сначала удивленно, потом ее глаза превратились в щелки, очевидно, она поняла, о чем он подумал.
- Ох, - выдохнула принцесса.
- Эр, как он выглядит?
- Очень красивый молодой человек, - безжизненно ответила Эрилин. - Высокий, стройный, гибкий. Правильные черты лица, всегда безупречный внешний вид, - ее голос стал тише. - Женщины так от него и млели... Ох, ты думаешь...
Слишком много совпадений, Гэбриэл уже не думал, он не сомневался. Самое странное и не поддающееся объяснению это то, что люди прекрасно осведомлены о существовании сатанидов, но упорно продолжают попадаться на их удочку, не узнавая их и доверяясь снова и снова.
- ... Этаниэл - сатанид? - закончила Эрилин.
- О да, и никакой он не Этаниэл.
- Ну, тогда все ясно, - встрепенулась принцесса, - это все объясняет. Дядюшка Ридок не был способен на решительные действия, и он нанял специалиста в этом деле - сатанида.
Звучало гладко, но что-то во всем этом все равно не давало покоя.
- А чтобы нанять этого самого специалиста разве решимость не требуется?
- Меньше, чем потребовалось бы, чтобы убить брата собственноручно, - ответила Эрилин. - Ты думаешь, все было не так?
Думал? Подозревал? И то, о чем Гэбриэл в этот момент думал, его пугало до жути.
- Эрилин, - она вздрогнула и подняла на него глаза, он слишком редко звал ее полным именем, и принцесса это прекрасно знала, - сатаниды так не работают.
- Что значит - так? - не поняла она.
- Планы сатанидов безупречны, понимаешь? Абсолютно безупречны. Если бы план сатанида состоял в том, чтобы свалить все на тебя, ты бы умерла, и ни я, ни кто другой, не смогли бы тебе помочь. В действиях сатанидов не бывает слабых мест, все просчитывается на несколько шагов вперед, все варианты. Не один путь к победе, а все пути. Ты понимаешь?
Эрилин не понимала.
- Что ты хочешь сказать? Что Ридок не нанимал сатанида? Или что Этаниэл все-таки не сатанид?
Да нет, судя по всему, этот секретарь как раз сатанид. Кто его нанял - другой вопрос.
- Эр, я хочу сказать, что у него был другой план, - убежденно сказал он. - И в нем непременно предусматривалось, что ты сбежишь и бросишься за Эмиром.
Вот теперь глаза принцессы полезли на лоб, она, наконец, поняла, что он хотел сказать. Ее руки непроизвольно сжались в кулаки.
- Ты хочешь сказать, что Эмир во всем этом замешан? - прошипела она.
Мог ли Гэбриэл сказать это с уверенностью? Откуда вообще взялись эти подозрения? Он чувствовал неприязнь к Эмиру с первой встречи, но, чтобы обвинить его в таком страшном заговоре, в ходе которого был убит его отец и чуть не погибла сестра, нужны были более веские аргументы, чем просто личная антипатия.
- Эр, я сказал именно то, что и хотел сказать. Я знаю только одно: сатаниды так не работают. А в работе Братства я разбираюсь, как ни в чем другом.
- Но ты подозреваешь моего брата, - это не было вопросом, Эрилин прекрасно поняла и все, что он сказал, и то, что не озвучил вслух.
- Я знаю, как работают сатаниды, - повторил Гэбриэл. - И работают они именно так. Не знаю, какая роль во всем этом отведена Эмиру, но я уверен, что он знает гораздо больше, чем говорит.
- Ты... обвиняешь.... моего... брата, - прошипела она, отчеканивая, каждое слово.
Ну как же ей объяснить? На самом деле, Гэбриэл вовсе не был уверен, стоит ли вообще пытаться ей объяснять.
- Я еще ни в чем его не обвинял, - напомнил он.
- Ах, значит, "еще"?! - вскинулась принцесса.
Гэбриэл пожал плечами:
- Нам нужно больше информации.
Эрилин смотрела на него просто убийственным взглядом.
- Послушай меня, - ее голос звенел от ярости, - я скажу это только один раз, потому что я не хочу, чтобы разговор на эту тему когда-либо повторился. Я прошу, умоляю, требую, - ее руки поднялись, как если бы она хотела схватиться за голову, но потом опустились и снова сжались в кулаки, - чтобы ты никогда не выдвигал подобных предположений о моем брате. Он мой брат! Моя семья! Я верю тебе, как себе, но ему я верю еще больше, потому что Эмир мой родной брат! - голос Эрилин стал еще громче. - Если ты, и правда, любишь меня, никогда больше не смей говорить что-то о моем брате. Это жестоко! Это неправильно! Потому что я все равно не поверю! Ты не заставишь меня выбирать между ним и тобой. Это моя семья, понимаешь?
Что он мог на это сказать? Гэбриэл чувствовал себя отвратительно, но со своими подозрениями ничего поделать не мог. У него никогда не было семьи, чтобы так слепо кому-то доверять.
- Эр, я не хотел сделать тебе больно, - это все, что Гэбриэл мог сказать.
- Но сделал! - ее щеки пылали. - Да, я признаю, твои ощущения не обманули тебя тогда с Андресом, но Эмир не он. Здесь ты ошибаешься!
"Надеюсь, что именно я..."
В этот момент снизу из кают показался Джоф. Он выпучил глаза.
- Вы? Ссоритесь? - ахнул он, будто считал такое совершенно невозможным. - Что случилось?
- Ничего! - отрезали Гэбриэл с Эрилин в один голос.
Генти испуганно попятился.
- Да я-то... Да я просто спросил... - и он убежал обратно вниз, чтобы не вызвать огонь на себя.
Глаза Эрилин все еще яростно блестели.
- Разговор окончен, - отрезала она. - Я пойду спать. Теперь меня тошнит не физически.
Гэбриэл ничего не сказал и не стал ее останавливать. У него на сердце тоже было скверно, но ощущения не обманывали его ни разу!
