— В целом, — сказал я, — многие, считающие себя хорошими людьми, таковыми не являются.
— Именно так. Вы были в Скае. Я — нет. Оставим в стороне Великанов зимы и древней ночи. В большей части своего существа они порочны, насколько я понимаю, а некоторые утверждают, что целиком и полностью. Не будем говорить о них. Но среди оверкинов есть ли такие, в которых худшая часть природы перевешивает лучшую?
Я объяснил, что, по слухам, один такой есть и что остальные — хотя и наказали его — сохранили ему жизнь, ради братьев.
— А здесь, в Эльфрисе?
— Эльфы порочнее нас, во всяком случае.
— Так и в Муспеле. Многие обитатели Муспеля сильны и мудры, но безнравственны. Гренгарм был не самым сильным и не самым худшим из нас. Они замышляли захватить и разорить этот прекрасный мир. Я пытался отговорить их, ибо мы должны поклоняться эльфам, как вы поклоняетесь оверкинам. Я пытался, как я сказал. Но безуспешно. — Он вздохнул так тяжело, что я проникся к нему самым теплым чувством. — Убедившись в бесполезности своих стараний, я исполнился решимости расстроить их планы. Я пришел сюда. — Он раскинул руки и криво улыбнулся, словно насмехаясь над самим собой. — Самым почтительным образом я предупредил эльфов об опасности. Некоторые поверили мне, но большинство — нет. Эльфийский народ разделен на множество кланов, как вам наверняка известно. Я предупредил, что, если они не объединятся в борьбе против нас, мы покорим один клан за другим. Отказавшиеся поверить мне не вняли и моему предостережению. Из поверивших мне многие не пожелали объединяться. Среди них и ваша королева Дизири. Видите, я с вами предельно честен.
— Вы были мне другом, — сказал я, — когда я был ранен и отчаянно нуждался в друге. Теперь я должен спросить вас насчет других своих друзей, которые находятся на острове Глас. Как они оказались там?
Гарсег пожал плечами:
— Они случайно забрели в Эльфрис. Как мальчиком забрели вы, не так давно.
Я кивнул.
— Я и мои друзья отправили бы их обратно, но белый дракон — вероятно, вы его видели — похитил их у нас и отнес на остров Глас.
— Вы хотите, чтобы я сразился с этим существом?
— Конечно нет! Я не говорю ничего подобного! Вы погибнете.
Я внимательно посмотрел на него.
— Вы спросили, как они там оказались. — Гарсег положил руку мне на плечо. — Но вам следовало бы спросить, как вы сами здесь оказались. Я велел Ури привести вас, понимая, что вам захочется узнать об участи ваших друзей. Я намереваюсь снова захватить свою башню, коли получится. И в случае удачи я поднимусь на самый верх и позабочусь о них. Но события здесь происходят медленно, тогда как в Митгартре время течет быстро.
— А именно там они и находятся.
— Совершенно верно. Для них могут пройти десятилетия, пока я собираю войско. Вы пользуетесь влиянием в Митгартре. Вы можете собрать войско там и морем отправиться к ним на помощь. Такая вот мысль мне явилась. Но если вы предпочтете присоединиться к нам, мы будем очень рады.
Я обдумывал вопрос столько времени, сколько потребовалось бы человеку для молитвы, глядя на далекие буруны, чтобы не смотреть в глаза Гарсегу. Мне казалось, вся моя жизнь вела меня к этому моменту: мое рыцарство, Вальфатер и Леди, даже Дизири.
Наконец я сказал:
— Вы дракон Муспеля. Разве не таково ваше истинное обличье?
— Да, — кивнул Гарсег, — хотя мой отец был королем в Митгартре.
— И ваши друзья. Ведь они тоже драконы Муспеля?
— Одни — да. Другие имеют обличье морских эльфов.
— Разве несколько драконов не могут одержать победу над одним?
— Мы постараемся, выступив во главе эльфийского войска. Вы видели меня в обличье дракона. Я был таким же большим, как белый дракон?
— Гораздо меньше. Так то было ваше истинное обличье?
Я снял шлем и положил на гальку.
— Да.
Я стянул с себя кольчугу; набранная из тончайших колец, она могла целиком поместиться в шлем, куда я и положил ее, восхищаясь ею, вполне возможно, в последний раз в жизни и задаваясь вопросом, замечательна ли она потому, что я ношу ее, или просто потому, что владею ею. В конце концов, некогда она принадлежала Гренгарму.
— Вы собираетесь поплыть туда? — спросил Гарсег.
— Вы знаете, что да. Я дал клятву сразиться с Кулили.
Я разделся и наказал Гильфу сторожить мои доспехи и одежду и не доверять никому. Он ничего не ответил, но оскалился на Гарсега, показывая, что все понял.
Эльфрис отличается от Митгартра так же, как Скай. Я пытался объяснить тебе, насколько они разные, но знаю, что у меня не получилось. Здесь, Бен, я должен признаться тебе, что даже я не понимал, насколько сильно Эльфрис отличается от Митгартра, покуда не извлек Этерне из ножен.
Звук клинка, покидающего ножны, превратился в ветер. (Тебе такого не представить.) Ветер разогнал последние клочья тумана. В Эльфрисе нет солнца. Но с неба льется ровный свет; и теперь, когда туман окончательно рассеялся, свет стал ярче, и морская гладь засияла точно зеркало.
По морю неслись старинные корабли, длинные корабли с многочисленными веслами, похожими на крылья; с расшитыми парусами, красными, черными, зелеными и золотыми; с высокими носами и высокими разукрашенными кормами.
На носу и на корме каждого корабля стояли рыцари Этерне, такие же реальные, как я сам. Доспехи, обнаженные мечи (все до единого тоже Этерне) и белозубые улыбки сверкали в ослепительном свете.
Крепко сжимая Этерне, я нырнул в море.
Плыть с тяжелым мечом в руке непросто. Я старался изо всех сил, почти все время оставаясь под водой и используя ноги и левую руку в качестве весел. Мое преимущество (и огромное) заключалось в том, что море не утопило меня, но приняло благосклонно. Не скажу, что я дышал водой, как дышал воздухом на суше, — я не сознавал, что вообще дышу. Возможно, я дышал через кожу, а возможно, мне просто не нужно было дышать, пока я находился там.
Подплыли акулы, стремительные и безмолвные. Одна, вторая, третья — последняя была чудовищного размера. Я понимал, что даже если сумею убить одну, мне никак не убить всех троих, если они нападут одновременно. В отчаянии я рубанул мечом ближайшую. Легендарный клинок Этерне отделил голову от туловища, выпустив клубы темной крови и ошметки потрохов. Остальные две акулы набросились на добычу, точно ястребы, а я всплыл на поверхность воды, как умирающий человек взмывает в Скай.
Повсюду вокруг я видел корабли рыцарей Меча, один на расстоянии половины полета стрелы. До сих пор я не думал, что они реальные, и мне в голову не приходило, что на борт одного из них можно забраться. Но я забрался — и как чудесно было оказаться на палубе такого корабля, где на веслах сидели не заключенные, а бородатые воины в кожаных куртках с бронзовыми заклепками, мужчины с мускулистыми руками и глазами, сверкающими, точно льдинки.
