Так двигались они по волшебной дороге, пока не приблизились к Вороньему Острову, что по-прежнему парил вблизи Эссенлера, и не остановились там на некоторое время, дожидаясь, пока подойдет войско каджей и нагов и не подтянутся обозы. Армрег пожелал изучить развалины, лежавшие в центре острова и для того направился к ним, Мъяонель же в который раз сотворил новую шкатулку для волшебного оружия, изготовленного им и Мирэном, ибо быстро сгнивали и рассыпались шкатулки, где он хранил это оружие. В то время Яскайлег находился рядом с ним, как повелось между ними, и исполнял при Мъяонеле обязанности одновременно и телохранителя, и сенешаля. Сказал Яскайлег, посмотрев на камень, который Мъяонель носил на шее:
— Мой господин, что это за амулет, который ты носишь?
— Доподлинно я не знаю всех его свойств, — ответил Мъяонель, — хотя не раз пытался изучить его. Однако в том я потерпел неудачу, ибо сотворивший этот амулет разбирается в волшебстве камней много лучше, чем я, и, возможно, превосходит меня и в искусстве сотворения заклинаний.
Сказал тогда Яскайлег:
— Чьи же руки изготовили эту вещь?
Ответил Хозяин Безумной Рощи:
— Руки Алгарсэна, называемого также Повелителем Камней. Прежде его титул был иным, и называли его Повелителем Драгоценностей. Сам он в те времена обитал в Эссенлере, но был изгнан из Рассветных Земель теми самыми Лордами, с которыми мы собираемся начать войну. С тех пор он жаждет мести. Сказал он, вручая мне этот амулет, что эта вещь — оружие, которое я должен всегда иметь при себе, но воспользоваться могу им только в случае великой опасности.
Сказал Яскайлег:
— Господин, позволь мне взглянуть на амулет.
Мъяонель снял амулет с шеи и отдал его дроу, и Яскайлег некоторое время изучал его при помощи различных чар и заклинаний. Спросил Мъяонель:
— Что ты видишь?
— Сделан амулет необычайно искусно, это верно, — признал Яскайлег. — И мне никак не удается определить все составляющие заклятий, употребленные при его сотворении. Но даже и того, что я вижу, достаточно, чтобы сказать, что значительная часть этих заклятий направлена на то, чтобы обмануть смотрящего и не позволить ему понять истинное назначение предмета.
Сказал Мъяонель:
— Мне самому, когда я пробовал изучить этот амулет, показалось также. Однако не было ли сделано это ради того, чтобы утаить его сущность от врагов, ведь в противном случае она могла бы привлечь к себе ненужное внимание?
Сказал Яскайлег:
— Господин мой, я не слишком хорошо различаю внутреннюю его сущность, но мне кажется, там нет ничего яркого или чересчур могущественного, что могло бы привлечь к себе чужие взгляды. Напротив, амулет сделан таким образом, чтобы ты сам, даже и посредством своей Силы, не смог бы увидеть внутреннее содержимое амулета.
Сказал Мъяонель:
— Как ты полагаешь, что это может быть за содержимое?
Сказал Яскайлег:
— Мое внимание эта вещь привлекла тогда, когда я увидел, как ты посредством волшебства творишь из вызванной тобой материи Бреда деревянную шкатулку и как защищаешь ее могучими чарами. В этот миг, показалось мне, что крохотные искры твоего волшебства как будто были втянуты в этот камень и остались в нем. Когда ты отдал мне амулет, позволив изучить его природу, я убедился в своей правоте, ощутив за всеми оболочками, сотканными его создателем для отвода глаз, как бы трепетание той же Силы, коей обладаешь ты сам. Этот амулет способен улавливать твою Силу и сохранять ее. Но сколь большой объем твоей Силы он способен сохранить и что произойдет в том случае, если значительная часть твоей Силы перейдет в этот амулет — этого я не могу определить.
Эти слова сильно обеспокоили Мъяонеля, хотя он постарался и не показать вида. Подумал он: «Неужели Повелитель Камней собирался обмануть меня? Похоже, что так. Вот значит, что означал его отказ выступить на моей стороне. Он с самого начала замыслил предательство.»
Сказал Мъяонель Яскайлегу:
— Благодарю, ибо ты уберег меня от большой опасности. Но кажется мне, что я знаю, как отблагодарить любезного Лорда Алгарсэна и каким должен стать мой ответный подарок.
В то время на Остров уже вступила армия каджей и подошли обозы, которые двигались за воинством. Мъяонель послал нескольких солдат разыскать Принца Каджей и сообщить ему, что можно двигаться дальше, но солдаты, вернувшись, рассказали, что Принц нашел в центре Острова что-то любопытное и не намерен уходить оттуда. Тогда Мъяонель и Яскайлег направились к центру острова, чтобы доподлинно выяснить, что же его так заинтересовало. Обнаружили они беловолосого каджа у развалин центральной башни. Сказал он, завидев Мъяонеля:
— Любопытна эта башня. Источник Силы, который был здесь, разрушен, но некоторые остаточные флуктуации его еще истекают из-под камней, насыщая это место толикой прежней волшбы. Также кажется мне, что внизу имеется несколько предметов, которые концентрируют в себе определенную Силу. Почему бы не разгрести этот завал и не посмотреть, что там находится?
Сказал Мъяонель:
— Вряд ли под завалом обнаружится что-нибудь ценное. Даже если там что-то и есть, то, скорее всего, все эти вещи испорчены. Но почему бы и не взглянуть?
И вот, Принц Каджей сотворил заклинание, которое принялось убирать камни из развалин. Наконец они добрались до искомого. То были осколки магических зеркал, некоторые инструменты, необходимые для ритуальной магии, а также предметы, магическая сущность которых была безнадежно испорчена постоянным воздействием Силы, проистекавшей из разрушенного Источника. Только одну более-менее целую вещь обнаружили они там. Это была большая черная шкатулка, сделанная из неизвестного материала и покрытая сверху чем-то, что напоминало по виду пленку воды, но расступалась, стоило приблизить к ней руку. Еще обнаружили они некоторое количество камней, которые долгое время подвергались воздействию Силы и от того как бы кристаллизировались. Свечение этих-то камней и увидел Принц Каджей, и, в самом деле, некое волшебство имелось в них, но это волшебство было бесполезно. В то время шкатулка, которую носил с собой Мъяонель, истлела, и он переложил ее содержимое в шкатулку, найденную здесь же.
Сказал Мъяонель:
— Думаю, Гасхааль не обиделся бы на нас за то, что мы берем эту вещь из его замка, ибо использована она будет для того, чтобы уничтожить его врагов. Мне почему-то кажется, что этот предмет до сих пор хранит в себе ненависть моего родича. Пусть это будет как предсмертное его проклятье, направленное против убийц.
А следует сказать, что это был Ларец Гибели, который Лорды Эссенлера захоронили здесь, посчитав слишком опасной вещью для того, чтобы нести его с собой в Рассветные Земли. Ларец был выпотрошен и пуст: уничтожив волшебный ветер, который таился в нем, Лорды полагали, что уничтожили и всю Силу, которая пребывала в нем. Но это было не так, ибо кроме ветра, состоящего из ледяных песчинок, имелись в Ларце и иные элементы, хотя никто из его создателей и не предполагал, что они будут действовать в отдельности, без сопряжения всех колдовских частей Ларца. Неизвестно, в какое бы сочетание пришла между собой магия, имевшаяся в Ларце Гибели, и магия оружия, помещенного в Ларец Мъяонелем, если бы Владыка Бреда не соединил это волшебство своими словами о ненависти и предсмертном проклятии.
