Попаданка для Повелителя Стихий, или Любовь в Новогодие

Глава 97. Снежана

Глава 97. Снежана

Андарисс стоял возле стола и резко развернулся в мою сторону, когда я вышла из портала.

- Я волновался, - улыбнулся он, проводя рукой по волосам, - Я смотрю, Асфея многому тебя научила. Теперь ты можешь путешествовать порталами.

- Как ты мог? – сходу начала я, а я заметила, как взгляд Андарисса опускается на мою руку с кольцом. – За что?

- По порядку, - нахмурился василиск, - За что конкретно я сейчас выгребаю?

- А ты не знаешь? Ты мог в любой момент открыть мне портал домой! – заорала я, делая шаг к принцу. – Мог, но не сделал!

- И не сделаю! – припечатал будущий император, - Потому что не собираюсь тебя отпускать от себя! И тебя бы учить не стал!

- А жертвоприношение? – тихо произнесла я, растеряв свой пыл и не ожидая такого ответа от принца. – Ты бы принес меня в жертву?

- Я же уже сказал тебе, что просто неудачно пошутил, - улыбнулся принц, делая шаг ко мне, - Откуда такие мысли?

- Зайчик, - выдохнула я, опустив глаза, - Она сказала, что ты интересовался у Алидисса, как лучше принести меня в жертву или что-то около того.

- Зайчик значит, - хмыкнул Андарисс, подходя ближе и нежно беря меня за подбородок, - Я бы предпочел умереть сам, чем причинить тебе зло.

Андарисс в мгновение приблизился и подхватил меня за талию, рывком усаживая на столешницу.

Огромные теплые ладони очертили контуры моего тела, даря сладкое ощущение блаженства. Непрерывающийся поцелуй оттенял ощущения.

Между нами буквально искрило, растекаясь огненной лавой по натянутым нервам.

А потом время потеряло смысл. Всё потеряло смысл. Остались только ласковые руки. Приоткрыв глаза, я заметила, что ладони моего василиска светятся, а от них по телу растекается что-то приторно-сладкое.

Сильно мешавшее платье улетело на пол, за ним полетела рубашка принца и все остальное.
Я чувствовала, как Андарисс растегивает кулон и бережно снимает с меня кольцо. Краешком зрения я заметила, что он накрывает их каким-то бледным сиянием.

Меня резко дернули на себя, приподнимая и перенося на кровать.

Вокруг тысячами свечей полыхнула стихия, разбиваясь на множество маленьких огоньков, парящих над нами. Рыжие отблески на литом теле Андарисса приводили меня в восторг. Мой василиск медлил, залюбовавшись на переливы огней на моем теле и крыльях, и я первой подалась вперёд, поощряя его, сгорая от нетерпения и предвкушения.

Первое осторожное движение заставило меня запрокинуть голову, впившись в плечи Андарисса – завтра нужно будет просить прощения за синяки – и приоткрыть рот в ошеломляюще ярком неописуемом чувстве. Казалось, каждый день, каждый миг до этого мне чего-то не хватало, и лишь сейчас я ощутила себя полной, целой и счастливой.

Мы замерли, синхронно, уловив мысли и желания друг друга, застыли, продлевая этот, самый первый миг единения. Я слышала собственное судорожное дыхание и его – частое и тяжёлое – над самым ухом.

Андарисс продолжил двигаться, безумно нежно и осторожно, боясь причинить мне дискомфорт, и уже одно это заставляло желать этого мужчину как никого прежде. Мы держали друг друга в объятиях, наслаждаясь каждой секундой, каждым вдохом и рваным выдохом.

Я ощущала себя нужной, желанной и самой важной – и надеялась, что Андарисс чувствует то же. Как могла я прежде жить без него? Дышать без него? Разве есть вообще что-то за пределами этих покоев? Кажется, нет. Только я и он, мы вместе, и это единственное, что важно и возможно.

Мы наслаждались друг другом, двигались в едином ритме, одним пульсирующим центром бесконечного счастья, и когда пришло время, я стонала от удовольствия, выдыхала то самое имя, которое отпечаталось в сердце и душе.

- Прости меня, малыш, - прошептал Андарисс, крепче сжимая меня в своих объятиях, - Так нужно.

- Что? – ахнула я, почувствовав удушающий запах спелых яблок. Настолько сильный, что горло сдавило спазмом.

Или это зубы василиска сомкнулись на моей шее?

Сделать вдох не получалось, тело резко онемело, а по телу прошла неприятная судорога.

- Все будет хорошо, слышишь? Все будет хорошо… - отголосок любимого голоса терялся в пустоте подступающего тумана.