Сражение, вопреки её ожиданиям, не было наполнено стремительными атаками и яростными схватками. По крайней мере пока это было всего лишь неспешное передвижение выстроенных рыхлыми квадратами в шахматном порядке людей по снежному полю. Она отпустила повод и несколько раз сжала и распустила застывшие пальцы. День выдался довольно морозным.
Всё изменилось мгновенно. Из ложбинки живым потоком выхлестнули всадники и, рассыпаясь по равнине, понеслись в атаку на пехотинцев Лизандия. Они мчались цепочками, гуськом, держась друг за другом и образуя на снегу параллельные чёрные линии.
— Грамотно, — констатировал Хорнут, — он готовился иметь дело с магами…
Группки выдвинувшихся вперёд бойцов остановились, окружили себя щитами и из них вырвались огненные шары, медленно поплывшие над равниной навстречу атакующим. За каждым шаром по земле тянулся грязно-бурый след растаявшего снега. Всадники маневрировали, уклоняясь от шаров и пропуская их в промежутки между длинными колоннами. Шары начали лопаться, разбрасывая вокруг себя огненные хлопья и оставляя на земле бурые, лишённые снега, пятна. До Бетиции докатились глухие хлопки взрывов. Несколько всадников было сброшено с коней, кто-то катался в снегу, пытаясь сбить пламя, но основная масса продолжала атаковать. Позади них из ложбинки выливалась уже сплошная лава конницы.
Одни из магов начали отступать прикрываемые щитоносцами, другие продолжали выпускать огненные шары.
Хорнут покачал головой.
— Ученики, — осуждающе пробурчал он и сплюнул, — сразу бежать надо было…
Атакующая конница врубилась в первую группку, опрокидывая щитоносцев. Бетиция на секунду увидела красные хламиды мага, но они тотчас же исчезли среди догнавших его всадников. Затем последовала вторая, группка, третья… Отступление остальных превратилось в бегство. Двигавшаяся позади них пехота спешно уплотняла ряды.
Конная лава разгонялась, приближалась и, наконец, всей массой обрушилась на пехоту.
— Если побегут, нам конец, — спокойно произнёс Хорнут.
— У этого паршивца стойкая пехота, — буркнул Сигибер, — подождём…
Бетиция так и не поняла, кого князь назвал "паршивцем".
Первые ряды пехотинцев были смяты, а кое-где конница врубилась в строй почти на треть его глубины. Однако задние шеренги устояли, и атака захлебнулась, превратив поле боя в колышущуюся массу дерущихся людей.
До Бетиции донёсся звук трубы. Повернувшись, она увидела, что небольшой конный отряд Лизандия ударил завязшим в пехоте рыцарям Дидерика во фланг, и заставил их потесниться. Строй обеих армий смешался, и началась общая свалка.
— Он не ввёл в бой пехоту, — произнёс Хорнут.
— Умно… — кивнул Сигибер.
Девушка не знала почему это умно, но спрашивать не стала. Они по-прежнему стояли неподвижно и следили за происходящим. Полотнище флага тихо шелестело за их спинами.
Мольфи стояла во втором ряду, глядя на сражение из-за плеча Климпа. Точнее, учитывая разницу в росте, — скорее из-за его локтя. Кейрн также стоял рядом, держа коня в поводу. Его длинные волосы слегка шевелились на ветру. Между двумя этими рослыми мужчинами волшебница ощущала себя совсем крошечной.
Бой шёл в низине, у подножия невысокого холма, на котором стояли горские наёмники и её, Мольфи, личная пехотная рота. Ветер дул им в спину, относя звуки, и хотя сражение было не так уж далеко, его шума почти не было слышно. Из-за этой тишины бой выглядел особенно жутко.
— Принцу не стоило вести их самому, — не выдержала она молчания.
— Это был его долг, — беззаботно ответил Кейрн, — никто не хочет первым идти на магов, для такой атаки людям нужен храбрый вождь…
— Он мог сгореть, — возразила девушка.
— Все мы смертны, — философски пожал плечами горец.
Она попыталась разглядеть в свалке знамя Дидерика, но над толпой беспорядочно колыхались два одинаковых синих треугольных полотнища с золотыми грифонами — оба претендента шли в бой под имперским штандартом. Доспехи принца тем более в толпе увидеть было невозможно.
— Мы должны ему помочь, — сказала девушка.
Кейрн отрицательно покачал головой и вытянул руку к горизонту.
— Видишь? Там, на холме?
Она видела. На вершине бугра развевался лазоревый с белой оленьей головой штандарт Сигибера. Чуть ниже знамени на склоне виднелась выстроенная клином рыцарская конница.
— Знаешь, почему они не атакуют?
Мольфи отрицательно помотала головой.
— Потому, что мы здесь стоим. Они разобьются об нас как Дидерик об этих самозванцев. Но их меньше, чем конницы у принца. Оттого они не ударят, пока мы не тронемся с места. А если они ударят по нам, когда мы идём или дерёмся, они победят…
— Не понимаю.
— Сражение выиграет тот, кто умнее распорядится резервом, — сказал Климп, — даже если Дидерик отступит, мы сможем удержаться и дать коннице перестроиться для новой атаки или хотя бы в порядке отступить. Если же мы ввяжемся в бой, конница Сигибера ударит и решит сражение в его пользу…
— То есть мы так и будем стоять здесь всё сражение? — воскликнула Мольфи.
— Именно, — кивнул горец, — поэтому он тебя сюда и поставил…
Время шло. Точнее ползло. В низине кипела свалка. От неё отделялись раненые и ковыляли, кто на ногах, а кто и на четвереньках, в разные стороны. По снегу за ними тянулись розоватые следы. Знамёна над клокотавшей схваткой колыхались, и время от времени, падали. Некоторые поднимались снова, другие — нет. Мольфи лишь сжимала и разжимала кулаки.
Из свалки выбежал человек и побежал вверх по склону. Он не хромал и не оставлял кровавых следов. За ним последовал ещё один, и ещё… Волшебница почувствовала растущее среди окружавших её пехотинцев напряжение. Кейрн достал свой шлем и стал начищать его рукавом. Это был восточный шлем, захваченный кем-то из его предков как трофей в одном из набегов. Вместо обычного забрала у него была кованая металлическая маска, изображавшая ухмылявшееся лицо с лихо закрученными позолоченными усами.
— Нам надо вмешаться, — упрямо повторила она.
— Нет, — покачал головой Кейрн, — мы всё испортим…
— Но они бегут…
— Нет.
Она сжала зубы, глядя на всё увеличивающееся количество бегущих.
— Мы проигрываем, — негромко сказала она.
— Мы ещё не проиграли, — ответил Климп.
Конь Кейрна нервно фыркал. Первые из бегущих начали достигать вершины холма.
Один из них схватил Климпа за грудки, и глядя сквозь него невидящими, округлившимися от ужаса глазами, повторял:
— Всё пропало, принц убит, всё погибло, у них были маги…
