— Это она, — сказал Шарц, выкладывая на стол книгу.
Командир ледгундцев указательным пальцем пододвинул книгу мальчишке.
— Это действительно она? — быстро спросил он на ледгундском.
— Это она, — сказал мальчишка, быстро перелистав книгу.
— Ты не ошибся? — спросил ледгундец.
— Нет, учитель, — ответил мальчишка. — Это и в самом деле она.
— А это и в самом деле — он? — вопросил Шарц, глядя на мальчишку.
— Я еще не сошел с ума — врать такому, как вы, сэр, — ответил командир ледгундцев. — Но доказать…
— Можно, — сказал Шарц. — Можно доказать. Мой опыт лазутчика говорит, что скопировать и подделать можно все, кроме…
Шарц взял красиво свернутую салфетку, развернул, протянул мальчишке. Достал из кармана огрызок карандаша.
— Будь добр, нарисуй мне… ну, меня например, — попросил он.
— Я… очень слабый рисовальщик, господин, — тихо ответил мальчишка. — Если вы о тех картинах, которые в книге, то я их всего лишь копировал, не более…
— Ну, а теперь скопируй меня, — настаивал Шарц. — Я же не прошу, чтоб ты изобразил мне шедевр! Карандашом на салфетке шедевры не делаются, это и дураку ясно. Да и не такой уж я красавец, чтоб из меня шедевр делать. Нарисуй, как сможешь… Как тогда рисовал. Просто скопируй, и все. Сможешь?
— Сможет, — ответил за него командир ледгундцев.
— А вам никто вопроса не задавал, — поморщился Шарц.
— Смогу, — быстро сказал мальчишка, и на салфетку легли первые линии.
— Вот, — сказал мальчишка. — Простите, если что не так, господин…
Шарц вгляделся в салфетку и с трудом сдержал восхищенный вздох.
«Карандашом на салфетке шедевры не делаются? Ну, это вы, сэр лекарь, сгоряча сказали. Это вы поторопились. Что же это, если не шедевр?! Но, боже, каким чудовищем я кажусь этому бедному мальчику!»
— Вот и доказательство, — подымая глаза от салфетки, сказал Шарц. — Это действительно он.
— Сделка состоялась? — спросил командир ледгундцев.
— Сделка состоялась, — кивнул Шарц.
— Отлично, — кивнул командир ледгундцев и, обращаясь к своему ученику, добавил: — Вот перед тобой твой новый господин, будь покорен ему, как покорялся мне, слушайся его во всем и будь благодарен ему, ведь за эту книгу я был готов заплатить твоей жизнью, а он взял в уплату только судьбу…
— Не судьбу, — усмехнулся Шарц. — А всего лишь несколько лет жизни. Я ведь ученика беру, не раба какого… Как только я решу, что обучение закончено, ты можешь идти на все четыре стороны, юноша, — добавил он, обращаясь к мальчишке.
Мальчишка метнул на Шарца короткий взгляд — смесь ненависти, ужаса и покорности.
— Я получил приказ. Я повинуюсь… господин мой, — сказал он.
— Ты мог бы называть меня наставником, как это принято у гномов, раз уж учителем не хочешь, — поморщился Шарц. — Я не обижусь даже, если ты станешь называть меня коллегой. В конце концов, мы ведь и в самом деле коллеги… в каком-то смысле. Я, как и ты, бывший лазутчик.
— Какой я вам коллега, господин?! — с возмущением и восхищением прошептал мальчишка. — Если всей нашей разведке удалось всего лишь выкупить у вас эту книгу, то вам разве что сам дьявол коллега! Да и то если он не таков, как священники описывают!
— А с таким, как священники описывают, ты бы справился? — лукаво прищурился Шарц.
Мальчишка заколебался.
— Справился бы, — наконец ответил он. — Конечно, если бы он и вправду был таков, а не придуривался…
Шарц хмыкнул. Посмотрел на командира ледгундских разведчиков.
— Кажется, я только что совершил самую удачную сделку в своей жизни, — заметил он. — А вы… вы сами-то хоть понимаете, как продешевили?
— Я не Господь Бог, надо мной свои господа есть, — хмуро ответил тот. — Им виднее…
— Ясно, — кивнул Шарц. — Что ж, юноша приносит клятву мне, как наставнику, и мы все расстаемся, радостно улыбаясь, верно?
— Верно, — кивнул ледгундец. — Давай, Эрик…
— Я, перед Богом и людьми… — начал мальчишка.
— Стоп! — резко скомандовал Шарц. — Клятву ученика ремесленника ты завтра же нарушишь с легкой душой. Давай-ка ту же самую, которую ты учителю давал.
— Но… это же… — растерялся мальчишка.
— Это же настоящее, взаправдашнее, — насмешливо подсказал Шарц. — Так мне ведь такое и надо.
— Это же для лазутчиков только! — воскликнул мальчишка.
— А мы с тобой кто? — фыркнул Шарц. — Или ты, может быть, счел меня пивоваром? Ну, так я тебе доложу, что пиво только в брюхе переваривать умею!
— Но… это же будет… — пробормотал мальчишка.
— Это будет как передача от одного учителя другому, — быстро сказал ледгундец. — Представь, как многому он может тебя обучить.
— Вот-вот, — кивнул Шарц.
— Но… разве я… разве меня станут готовить как лазутчика? — неверяще проговорил мальчишка.
— Например, я объясню тебе, что такое «алмазный кулак», — пообещал Шарц. — Немногие гномы знают, что это за удар и как он наносится, а среди людей и вовсе — никто.
— Но… а против кого… — мальчишка казался окончательно сбитым с толку.
— Ты казался понятливее, — с упреком посмотрел на него Шарц. — Против кого? Надо же! Я дам тебе знание. Я — лазутчик, лекарь, шут, рыцарь, чуть-чуть алхимик, самую малость — переводчик. Этому я и стану тебя учить. Разведке, врачеванию, шутовству, рыцарству, алхимии и переводу. Может, потом еще чего придумаю. Знание — это оружие, тут ты прав. А вот насчет против кого — это уж тебе решать, против кого ты его применишь. Ответ ясен?
— Ответ ясен, — мальчишка обернулся к своему учителю и долго смотрел на него.
Тот молча отвел взгляд.
— Давай, Эрик, не тяни… — тихо сказал он. — Ты же знаешь, так нужно. Иногда, чтобы соблюсти интересы своей страны, ее нужно предать. Иногда именно предательство является подвигом.
— Не могу не согласиться с этим, — вздохнул Шарц.
Тихо и медленно прозвучали слова ледгундской клятвы лазутчика.
— Будь она проклята, эта отрава… — буркнул командир ледгундских лазутчиков, подымаясь из-за стола и запихивая книгу за пазуху. — Прощайте! — высокомерно бросил он. — От души надеюсь никогда больше с вами не увидеться…
А потом одним быстрым движением перебросил Шарцу крошечный обрывок бумаги, повернулся и пошел к выходу. Его люди последовали за ним.
«Береги мальчишку. Не отпускай его в Ледгунд», — прочел Шарц мелкие, но четкие строки.
— Будете в Олбарии, приезжайте в гости, — в спину уходящему произнес Шарц.
Спина вздрогнула.
Хлопнула дверь. Ледгундцы вышли на улицу. Четверо олбарийских агентов прикрытия съели еще по одному сладкому марлецийскому пирожному.
Шарц подозвал трактирного слугу.
