— Приводи своих друзей, — сказал вождь, кивая в знак признания характерной сабли и широко улыбаясь, поскольку, как надеялся Дзирт, легенда о Дзирте и, особенно, о Вульфгаре, по-прежнему оставалась сильной в устной традиции Племени Лося. — Разделите наш огонь и нашу пищу, и мы вас тепло оденем для дороги в Истхэвен.
* * * * *
— Давно мертв, — промолвил молодой паромщик. — Утонул в 73-м. Судно спасли, а старого Спайблина нет.
Шестеро спутников удивленно смотрели друг на друга, не зная, что делать при этих странных словах. Они подошли к юго-восточному углу Лак Динешера, пункту выхода парома, в начале следующего дня, и удача сопутствовала им, ибо они увидели паруса судна не далеко от берега. Сигнальный костер заметили с судна, но к их удивлению, капитан не был седобородым стариком, который высадил их на этом месте всего несколько дней назад.
— Значит в Истхэвене несколько паромов, — заключил Дзирт.
— Нет, этот единственный, — промолвил молодой шкипер.
— И прежний капитан?
— Давно мертв, как я вам говорил.
— Подожди, ты сказал в 73-м, — вставил Афафренфер.
— Ага, мы говорим о нем как о Годе Волны, ибо с севера пришел такой шторм, что половина воды Динешера смыла пристань Истхэвена, а также большую часть нашего флота. Спайблин был слишком упрям, чтобы бежать к возвышенности, он сказал, что спасет свое судно, даже если при этом погибнет. Так и случилось. С тех пор прошло одиннадцать лет.
— 1484? — спросил Дзирт, а Эффрон позади него резко втянул воздух. Дзирт обернулся и увидел, что монах и тифлинг смотрят друг на друга.
— По Летоисчислению Долин. Сейчас 1484? — Эффрон спросил паромщика, и тот кивнул. Эффрон взглянул на монаха и сказал, — Год Пробужденных Спящих.
Они высадились в доках Истхэвена, и действительно это были уже не те строения, как когда ни отплывали, хотя остатки тех «старых» доков были все еще заметны. Однако, несмотря на поздний час, они даже не вошли в город, а вместо этого призвали кошмара и единорога. Дзирт, Далия и Эффрон на Андахаре, остальные трое на коне Энтрери, поскакали вниз по Восточному Пути, к Брин Шандеру и Пирамиде Келвина, решив, что Клан Боевого Топора был их лучшей надеждой на ответы.
Другая загадка встретила их следующим утром у ворот Брин Шандера, поскольку им отказали во входе.
— Никакой друг Десяти Городов не тащит по своему следу демона, а затем убегает! — капитан гарнизона Брин Шандера крикнул им со стены, когда он наконец пришел на зов стражников. — Какая опасность на сей раз преследует тебя здесь, Дзирт До’Урден?
— Никакой опасности, — ответил Дзирт, он хотел сказать намного больше, но не смог подобрать слов. Город выглядел почти таким же, но он не узнавал ни стражников, ни капитана, хотя он встречал капитана, когда в прошлый раз проезжал через город, казалось бы, всего десятидневку назад.
— Какой демон? — спросил Артемис Энтрери, когда стало очевидно, что Дзирт поражен и потерял дар речи.
— Дзирта До’Урдена искал могучий балор, — ответил капитан сверху. — И хвала, что господин Тиаго был поблизости и убил демона перед нашими западными воротами!
От остальных стражников послышались возгласы ликования при упоминании о… Тиаго?
Энтрери повернулся и с открытым от удивления ртом посмотрел на Дзирта, они оба покачали головами. — И скажите на милость, в каком году было это сражение? — спросил Энтрери капитана стражи.
Капитан посмотрел на него с любопытством.
— В каком году? — повторил Энтрери.
— В тот самый год, когда родился мой сын, — ответствовал капитан. — 1466. Осенью будет восемнадцать лет.
— 1484, — пробормотал Энтрери, подсчитывая.
— Год Пробужденных Спящих, — заметил Афафренфер.
— Неудивительно, что у меня в животе урчит от голода, — сухо вставила Амбра.
— Я всегда был другом Десяти Городов, — крикнул Дзирт. — Что-то странное… произошло здесь. Вне зависимости от причины или всякого смысла. Я прошу вас, позвольте мне войти, чтобы я смог поговорить с правящим советом, возможно сход всех городов…
— Езжай, дроу, — сурово ответил капитан. — Твоя прежняя репутация, возможно, защитит тебя от гнева народа, но тебе здесь больше не рады. Ты не сможешь войти ни сюда, ни в любой другой городок, когда весть о твоем возвращении распространится.
— Я не приводил демона, во всяком случае, сознательно, — попытался спорить Дзирт.
— Тогда отправляйтесь к дворфам, — предложил капитан, и вздрогнул, когда произнес это, как будто пытаясь примирить Дзирта из легенды с Дзиртом, который принес гибель многим из Брин Шандера и с этим потрясенным дроу, стоящим перед ним. — Стокли Силверстрим тебя примет, не сомневайся. Пусть он созовет сход Десяти Городов. Пускай он оправдывает Дзирта До’Урдена.
Совет казался достаточно нормальным, очаг ясности в этом шумном, нелогичном море абсурда. Дзирт и Энтрери отпустили своих скакунов, и они вшестером пошли в обход города в южном направлении. Когда они подошли к западным воротам, они обнаружили, что две каменные сторожевые башни намного большего размера, чем те небольшие строения, которые были там, когда они в прошлый раз проезжали. Еще одно подтверждение тому, что они потеряли много лет своей ночью длинного сна в странном лесу на берегу Лак Динешера.
— Значит это правда, — сказала Амбра, глядя на ворота, ибо, конечно, их не могли построить за десятидневку. Перед воротами, к югу от них, был большой черный круг в окружении каменной стены и с небольшой каменной статуей воина-дроу с поднятым мечом и щитом.
— «На этом месте господин Тиаго убил демона», — Афафренфер прочитал табличку под статуей. — «И снега не покроют его никогда».
— Значит, мы все сошли с ума, — сказала Далия, качая головой. — Я ходила по плану Царства Теней, я была каменной статуей, и теперь я пробудилась после восемнадцати зим сна? Что это за безумие?
Она ушла немного на запад и остановилась, отвернувшись от остальных, уперла руки в бока и опустила голову.
— Действительно безумие, — пробормотал Энтрери.
— Но если все это правда, то Дрейго Проворный давно потерял к нам интерес, — сказала Амбра и похлопала Афафренфера по спине, а затем громко фыркнула. — Но почему у вас кислые рожи? — спросила она их всех. — Ведь ни у кого из нас не было семьи, а? Мы вернулись в долину без охотников Тиаго.
— И глаз Дрейго, — напомнил Эффрон.
— Ага, а также Кавус Дуна, — промолвил Афафренфер.
— Мы перестали быть беглецами за один долгий сон! — сказала Амбра с хохотом. — Мы столь же чисты, как метель Долины Ледяного Ветра, и для нас открыты все дороги!
