Вот и людское селение, возле которого он, сидя в дозоре, впервые попробовал применить магию. Зачем? Чего он хотел – позабавиться или проверить себя? Сегодня он понимал это ещё меньше, чем тогда. Но сейчас главное, что отсюда до дома и пешком всего полдня пути, а на крыльях зай-грифона – считанные мгновения. Вот уже внизу вместо густого ельника лишь чахлые кусты и редкие деревья, растущие на крохотных бугорках твёрдой земли. Началось то самое болото, которое веками служило альвам последней защитой от людей.
На правой оконечности островка – могучий вяз, возле которого учитель Тоббо вечерами рассказывал малышне о славном городе Альванго, о Горлнне-воителе, о том, как отличить следы лося от следов оленя, какие травы годятся для целебных отваров… Вот он – вяз, но рядом никого нет, ни одной живой души. Наверное, не стоило и надеяться. Что может значить жизнь одного альва, если решается судьба всего рода…
Зай-грифон уже делал круг, чтобы опуститься рядом с землянкой учителя, но вдруг снизу донёсся многоголосый рёв, и к северу от острова появились огромные тёмные лохматые фигуры, каждая почти вдвое выше альва. Полтора десятка лесных ёти, продираясь сквозь заросли, приближались к острову, оглашая окрестности грозным рычанием. Намерения у них были явно не мирные, и это было настолько странно и нелепо, что Трелли не сразу поверил своим глазам. Раньше ему ни разу не приходилось слышать, чтобы лесные ёти сбивались в стаи, тем более что они могли на кого-то напасть. Сталкиваясь с альвами, эти неуклюжие великаны, пятясь и сдержано порыкивая, скрывались в чаще, но и альвы-охотники их не трогали, поскольку считалось, что ёти тоже прячутся от людей в этой глуши, что они тоже гонимы, что у них с альвами одна судьба и общие враги. Эти полузвери-полулюди, не смотря на грозный вид, питались кореньями и грибами, иногда, если повезёт, ловили мелкую дичь, но даже по сравнению с людьми они были медлительны и не отличались особой ловкостью, так что даже заяц для них был слишком трудной добычей.
Спустившись пониже, Трелли разглядел, что у каждого ёти в передних лапах по длинной жерди с наконечником из заострённого камня, а это было странно вдвойне. Метать камни ёти могли, а вот сделать из них что-то – едва ли. Но задумываться об этом было некогда – несколько стрел вонзилось в мохнатую грудь ёти, который ближе других подошёл к острову, и он со стоном повалился навзничь. Значит, альвы никуда не ушли! Они здесь, они ждут…
Трелли пришпорил зай-грифона, направив его прямо вдоль земли поперёк ломаной шеренги наступающих ёти. Те, которых ему удалось свалить брюхом и крыльями зай-грифона, на четвереньках, скачками, побросав жерди, бросились наутёк, остальные тоже последовали за ними, но не сразу. Среди великанов затесался какой-то коротышка, который кричал на отступающих, размахивал руками и пытался преградить им путь к отступлению. Да, размахивал он именно руками, а не лапами! Значит, некий человек приручил ёти и зачем-то натравил их на альвов. Вот она – вторая война меду альвами и людьми… Человек был одет в грубо скроенную доху из медвежьей шкуры, и на плече у него висел лук, самый настоящий, альвийский, только стрелы, торчащие из берестяного колчана, были без оперенья.
Несколько альвов в шкурах зимнего мандра возникли, словно из-под снега. Трое, начали выпускать стрелы, одну за другой, в тех ёти, которые медлили с бегством, а остальные бросились в погоню за человеком и вскоре настигли его. Даже если бы ему не мешала бежать неуклюжая доха, он едва ли смог бы скрыться.
Повинуясь желанию седока, крылатый зверь пошёл на посадку, но Трелли не стал дожидаться, когда его лапы коснутся земли. Он соскользнул с крыла и провалился по пояс в снег, а сверху его накрыло снежной шапкой, которую смахнуло с кроны высокой лиственницы крыло улетающего зай-грифона.
Мгновения темноты, тишины и покоя промчались, как будто их и не было… Зашуршали о снег чьи-то быстрые руки, и вскоре на него уставилось несколько пар пристальных глаз. Лица, в которых смутно угадывались знакомые черты, не выражали ни удивления, ни радости, ни теплоты, ничего… Они были, словно восковые маски, лики ледяных изваяний, бледные и неподвижные. После тех лет, что он провёл среди людей, он привык, что на лицах тех, кто его окружал, без труда читались почти все мысли, а тем более – чувства. Теперь предстояло снова привыкать к тому, что можно лишь догадываться, что у альва в душе или на уме…
– Трелли? – Один из охотников отбросил назад головную накидку с меховым подбоем, и на плечи упали длинные тяжёлые пряди серебристых волос. – Трелли…
Лунна, маленькая Лунна… Хотя какая она теперь маленькая… На Трелли смотрели, будто внезапно ожившие, лучистые глаза, на губах возникла тёплая, почти человеческая, улыбка.
Чьи-то тёплые руки ухватили его запястья и потянули из снежного плена, и Трелли вдруг осознал, что не совершенно не чувствует собственного тела. Оказывается, даже альв может замёрзнуть… А потом сознание погасло, провалившись в тёплое уютное забытьё.
– …он и сам не очень-то верил, что у тебя всё получится. Никто не верил. А я знала, что ты вернёшься. Не верила, а знала… – Наверное, Лунна говорила с ним уже давно, не дожидаясь, пока он очнётся, и каждое её слово согревало, наверное, даже лучше, чем тепло очага. – Ты вернулся, и теперь мы можем уйти.
– Зачем же вы меня ждали? – Он постарался повернуться набок, так, чтобы ему было её видно, но тело ещё плохо слушалось его. – Что значит жизнь одного альва, когда… – начал он заученную фразу, которую не раз повторял, пока морозный ветер бил в лицо.
Она осторожно приложила палец к его губам.
– Каждая жизнь – драгоценность. Нас так мало осталось, потому что мы начали об этом забывать. Так Тоббо сказал. Прощаясь…
– Прощаясь? Он… Что с ним?
– Он умер. – Лунна немного помолчала, согревая своими ладонями его руку. – Он сказал, что уже прошёл свой путь, что всё, о чём он только мог мечтать, свершилось, что он боится жить дальше.
– Боится?
– Да… А вдруг там, за Вратами Мира, совсем не то, о чём мечталось… Он сказал: долгая жизнь не должна кончаться разочарованием. Только, я думаю, Тоббо просто устал жить. Уже давно… Просто не мог он уйти раньше. Не мог уйти, пока не откроются Врата, или пока нас всех не станет… Он ведь, на самом деле, был гораздо старше, чем мы думали. Вот и всё. Теперь нам можно уходить. Тоббо лишь просил пропустить вперёд мёртвых.
– Кого?
– Всех альвов, которые умерли здесь, после того как Врата закрылись. Он сказал, что здешние боги разгневаны на альвов и не пускают их…
– Куда?
– Не знаю. Никуда не пускают.
– Серебряная Долина? – Трелли вспомнил бродячих мандров, серебристую траву, которая поглощала всякого, кто посмел ступить на неё, и горизонт, затянутый вечным туманом. Временное убежище… Место вечного ожидания…
