Алекс улыбнулся.
— Если ты не заметила, она очень подросла с тех пор.
Я уже раскрыла рот, чтобы привести ещё один довод, но Алекс опередил меня ответом:
— Не бойся, я не возражаю против того, чтобы она оставалась человеком. А если она захочет обратиться, то это тоже будет только по её воле.
— Постой! — перебила я. — Что ты всё "я" да "я", как будто ты всё уже за всех решил? Что говорит она сама?
— А это ты у неё спроси, — улыбнулся Алекс.
Как раз в этот момент у меня зазвонил телефон, и я услышала голос Карины:
— Привет, мамочка. Ты сейчас далеко? Я хотела бы с тобой поговорить.
— Да, поговорить нам необходимо, — сказала я. — Я сейчас встретилась с Алексом, и он мне такое сказал… Не знаю, что и думать. Что это за ерунда с замужеством?
— Это не ерунда, мама, — сказала она чуть обиженно. — Это правда.
— Куколка, я ничего не понимаю! — вскричала я. — Всё это как-то слишком скоропалительно и совершенно непостижимо. Я не верю, что ты всерьёз приняла такое решение.
— Придётся поверить, мама, — засмеялась она. — Я уже большая девочка.
10.7. Призрак
Всё это не укладывалось у меня в голове. Это было бы более понятно, если бы я видела развитие их отношений, что-то вроде романа. Всё, что я видела, нельзя было назвать романом даже с большой натяжкой: лишь пара встреч, невинные прикосновения да трёхдневный отпуск на острове. И после этого-то — вдруг свадьба. Или я ослепла, или Алекс ухитрялся ухаживать за Кариной так скрытно, что я ничего не заметила. Я была поражена, мне не верилось, что моя маленькая Карина, моя куколка — уже невеста. Но кого она выбрала! Будь это даже обычный парень, человек, я бы и то усомнилась в серьёзности и зрелости этого шага, но "чёрный волк"!.. Нет, Алекс был моим другом и соратником, я хорошо его знала и ничуть не сомневалась в его достоинствах, но он был "чёрным волком" и хищником. А она — человеком. Думаю, дальше не нужно объяснять.
В ту же ночь, не утерпев, я прилетела к Карине в университет. Стоя под окнами жилого корпуса, я нашла её окно. Оно светилось приглушённым светом: Карина ещё не спала — скорее всего, что-то читала. Я набрала её номер.
— Да, — ответил мне через секунду её голос.
— Кариночка, милая, я стою у тебя под окном. Я не нахожу себе места, я хочу с тобой поговорить. Или выйди ко мне, или открой окно и впусти меня.
— Сейчас. — В окне появился знакомый силуэт, и оно открылось. — Залетай, мам.
Я впорхнула в её окно. У неё на прикроватной тумбочке горела лампа, на экране ноутбука был текст на английском языке, а вся кровать была завалена открытыми книгами. Похоже, Карина не собиралась в ближайшее время ложиться спать.
— Над рефератом парюсь, — объяснила она. — Сдавать уже завтра. Я тут слегка запустила это дело, так что теперь приходится штурмовать.
Я сказала:
— Тогда не буду отнимать у тебя время. Кроме реферата, тебе надо ещё хоть немного поспать.
— Да ничего, — улыбнулась она. — Мне осталось всего пару страничек дописать. Успею. Что ты хотела, мама? Я слушаю.
Она сбросила со стула одежду и предложила мне сесть. Я села, а она устроилась в крутящемся кресле перед компьютерным столом.
— Родная моя, у меня всё никак не укладывается в голове эта твоя затея выйти замуж… Неужели это серьёзно?
Она качнулась в кресле и кивнула.
— Но ведь тебе нужно учиться, детка.
— А мы и не торопимся, — сказала Карина. — Мы подумали и решили, что пожениться мы можем во время больших летних каникул.
Я задала вопрос, который меня донимал больше всего:
— Карина, почему именно он? Ты хоть любишь его?
Взгляд Карины был ясный, серьёзный и спокойный. Играя поясом халата, она сказала:
— Он настоящий мужчина. Я хочу быть с ним.
— Быстро же ты забыла Гришу, — тихо заметила я. — Помнится, ты так страдала по нему, что мне казалось, ты ещё долго не сможешь ни с кем встречаться.
Брови Карины чуть нахмурились, но она расправила их и улыбнулась задумчиво и грустно.
— Я тогда была маленькая и глупая.
Я не сдержала усмешки.
— А сейчас ты большая и умная, да?
— Я порой сама поражаюсь тому, как быстро я меняюсь, — проговорила Карина, водя пальцами по клавиатуре. — Многое изменилось с тех пор, мама. Я стала другая.
— Так, может быть, эти изменения ещё не завершились? — предположила я. — И стоит подождать со свадьбой? Не исключено, что ещё что-нибудь изменится. Ты можешь встретить человека, который окажется твоей судьбой.
— Не исключено, что что-нибудь изменится, — задумчиво кивнула Карина. — Да, скорее всего, изменится. Но Алекса я не разлюблю.
— Карина, я не понимаю тебя, — призналась я.
Она улыбнулась, распахнув мне навстречу чайный омут своих глаз.
— Мамочка, ты же умеешь читать в сердце теней. Моё сердце открыто, прочти в нём сама всё то, что ты не понимаешь из моих слов.
В её сердце была сильная мужская фигура с ярко-красными крыльями, на кончиках маховых перьев были чёрные отметины. Прямой строгий взгляд, суровый неулыбчивый рот, сильные руки. "Я найду того, кто это сделал". На широкой ладони, обтянутой чёрной кожаной перчаткой, поблёскивала золотая цепочка с хрустальным кулоном-капелькой. Фиолетово-синее звёздное небо, прибой и мужской локоть рядом. Широкое твёрдое плечо, тяжёлая рука скользит по волосам. Суровый взгляд смягчается от нежности, неулыбчивые губы улыбаются. "Я люблю тебя, куколка".
А где-то вдалеке, за туманной дымкой проступал смутный образ молодого "волка": он удалялся, уходил в туман.
— Я не знаю, почему именно он. Он просто есть, и всё. Я не могу это объяснить. И знаешь, он будет любить меня независимо от того, останусь ли я человеком или стану одной из вас. Он говорит, что я тёплая и восхитительно пахну, и от этого он любит меня ещё сильнее. Он не врёт, мама. Хоть я и не умею проникать в сердце теней, но я это чувствую.
Я привела последний довод:
— Карина, он намного старше тебя. Тебе не кажется, что ты ищешь в нём отца, а не любимого мужчину?
Она засмеялась.
— Мамочка, если любимый мужчина ещё и немножко отец — разве это не здорово?! Отбрось ты все эти сомнения. Я знаю, что ты меня очень любишь, мама, но прожить мою жизнь за меня ты не сможешь. Спасибо тебе за то, что ты беспокоишься обо мне: я знаю, ты желаешь мне добра. Но позволь мне самой решать, как я буду жить.
Карина выросла. У неё было своё мнение, воля и характер, и мне оставалось только, уважая их, отступить. Если она решила так, я не могла заставить её думать иначе. Я вылетела из её окна в темноту, как призрак.
10.8. Зимний вечер
Лицо моего родного города — как лицо старого друга спустя многие годы: и знакомое, и вместе с тем изменившееся. Навострив все чувства, я стояла под снегопадом возле уютно светившейся витрины супермаркета и наблюдала сквозь стекло, как люди покупали еду. Они делали это точно так же, как делали всегда: брали продукты с полок и складывали в тележки на колёсиках.
