Сразу после уроков Илана помчалась к замку Бельски. Дворецкий встретил её неприветливо.
— Юного графа нет дома, — сказал он. — Его увезли в к больницу.
— В какую?
— Этого я не знаю, да и тебе это знать ни к чему. Тебя туда всё равно не пустят. К нему пускают только родителей. И вот что я ещё скажу, девочка… Не попадайся-ка ты лучше им на глаза. Её сиятельство сейчас вообще не в себе…
— Но что я сделала?!
— Не знаю. Может, и ничего, но больно уж много про тебя говорят. Где ты, там вечно что-нибудь случается…
— Тэд мой друг! Я не сделала ему ничего плохого!
— И всё же лучше не приходи сюда. Тем более, что ты ничем ему не поможешь.
На улице Илану догнала хорошенькая девушка в куртке, из-под которой выглядывал подол длинного серого платья с оборками. Такие платья в замке Бельски носили все горничные. Илана узнала Нелли. Эта девушка выросла в приюте святой Бригитты и какое-то время работала в доме Грундеров. Место в графском замке она получила благодаря протекции Марианны Джефферсон. Илана никогда не общалась с Бертой — слуги в замке Бельски были слишком хорошо вышколены, чтобы заговаривать с гостями, но она уже давно заметила, что эта девушка поглядывает на неё с симпатией.
— Не бери в голову, — сказала Нелли. — Этот старый осёл уже из ума выжил. Несёт всякую чушь, да ещё с таким видом, будто знает больше всех. Графиня сейчас действительно не в себе, но вряд ли она в чём-то обвиняет тебя.
— Да меня сроду все обвиняют. Во всём! Тэд действительно так плох?
— Не то слово, — вздохнула горничная. — Он… такой бледный. Почти прозрачный. И словно обесцветился. Глаза у него совершенно бессмысленные. И вечно этот холодный пот. Простыни и рубашку хоть отжимай. А графиня… Она всё себя винит.
— За что?
— Пойдём, не будем тут стоять, — Нелли, оглядевшись, взяла Илану под локоть. — Я сказала этому ржавому роботу у дверей, что мне надо в бакалейную лавку. По-моему, это в ту же сторону, что и тебе…
— Я тут недавно прибиралась в покоях графини, — продолжала горничная, когда они свернули на улицу Паризьен, вдоль которой тянулось множество маленьких уютных магазинчиков. — Я была в спальне, а мадам с какой-то своей знакомой в соседней комнате. Я прибралась и ушла, а потом вернулась, потому что забыла щетку. Наверное, они слышали, как я ушла, но не услышали, как я вернулась, поэтому заговорили погромче. Графиня сказала: «Это меня Бог покарал. Я убила чужого ребёнка, и теперь у меня отняли моего. А ведь я для него старалась! Я не могла смириться с тем, что его место занял ублюдок. Эта шлюха со своим мерзким ублюдком присвоили то, что должно было достаться нам! Но уж лучше бы я смирилась». Тут они что-то стульями задвигали. Я испугалась, что они собираются выйти из той комнаты в спальню, и убежала. Если честно, я ушам своим не верила. Графиня… Она такая утончённая! Такая вежливая со всеми, даже с прислугой, и вдруг — шлюха, мерзкий ублюдок… Я думала, она и слов-то таких не знает.
Ругательства, которые употребляла хозяйка, шокировали Нелли едва ли не больше, чем то, в чём графиня призналась. Подумать только — графиня Бельски убила ребёнка! Илана не считала мать Таддеуша святой. Она знала, что Анна Бельски из тех людей, которые почти никогда не снимают маску. Как, впрочем, многие, кого Илана видела в этом замке. Она тут многому научилась. Но только не угадывать, что скрывается под маской. Неужели эта женщина и впрямь способна убить ребёнка? Поверить в это трудно, но с чего бы графиня вдруг стала на себя наговаривать! Разве что повредилась рассудком.
— Ты даже не думай, тебя тут никто ни в чём не винит, — заверила её Нелли. — Я уж не знаю, кого она там убила, но такой грех никогда не сойдёт с рук. Мне в общем-то до всего этого нет никакого дела. Я уже давно усвоила, что прислуга не должна интересоваться делами хозяев, даже если те из комнаты в комнату трупы таскают. Прикажут помочь — другое дело, а вмешиваться… Можешь сам трупом оказаться. Особенно если служишь графьям да банкирам. Я это только тебе и рассказала.
— Ты мне нравишься, — призналась она, немного помолчав. — И плевать мне на все эти разговоры о том, что ты не дочь Евы. Да откуда они знают, какая она была, наша праматерь Ева? Может, первые люди как раз больше на тебя походили. Я ужасно рада, что ты заткнула за пояс эту гниду — грундеровскую дочку. Она так бесилась, когда конкурс проиграла. Да какая она принцесса? Чванливая, злобная, мелочная тварь. А уж её мамаша… Знала бы ты, как мне там жилось!
— Догадываюсь, — усмехнулась Илана.
— Ну ладно, я побежала, — спохватилась Нелли. — А то меня потеряют. Или этот старый сморчок дворецкий что-нибудь заподозрит. Ну а ты забудь, что он сказал. Их сиятельствам со своими бы грехами разобраться.
Таддеуш умер в конце января. Хоронили его в закрытом гробу — как и всех, кто пал жертвой страшной ледяной болезни. Когда серебристо-голубой гроб, украшенный белыми лилиями, вносили в фамильный склеп, графиня упала в обморок. Белые лилии были повсюду. Они даже устилали аллею кладбища, по которой двигался траурный кортеж. Таддеуша оплакивала вся 7-я гимназия, особенно девочки. А на Илану косились так, что она чувствовала себя чуть ли не прокажённой. «Где ты, там вечно что-нибудь случается». Старый дворецкий был не далёк от истины. Но она никогда не делала и не желала Таддеушу ничего плохого.
Илана ушла, не дождавшись конца церемонии. Ей казалось, что здесь хоронят не Таддеуша, а кого-то другого. Таддеуш Бельски потерялся, заблудившись в ледяном дворце. Шутка святого Дамиана… Или беса по имени Дэмиен. «У меня было такое чувство, что хоронят не его…», — всплыли в памяти слова Билли. Некоторые никак не могут смириться со смертью любимого человека. Они не верят в неё даже на его похоронах.
— Илана Стивенс! — окликнул её кто-то, когда она выходила за ворота кладбища. Такой голос — странная смесь тенора и контральто — мог принадлежать и мужчине, и женщине. Так же, как и смуглое, скуластое, обрамлённое короткими тёмными волосами лицо. Кожаная куртка поверх полицейской формы скрывала очертания фигуры, лишая Илану всякой возможности определить пол собеседника.
— Лейтенант Джонсон! — представился андрогин, показав Илане полицейский значок. — К сожалению, у меня для вас плохие новости. Два часа назад мы нашли тело вашей бабушки, и вы должны поехать со мной на опознание.
— Как… тело? — растерянно пролепетала Илана.
— Пройдёмте лучше в машину, — в голосе лейтенанта звучали сочувственные нотки. — Я вам всё расскажу по дороге.
Илана, как сомнамбула, садилась в маленький полицейский автолёт. Чьё они нашли тело? Бабушки Полли или того оборотня, который больше месяца жил в их доме? Что вообще происходит?
