— Ты полностью прав, брат. — Трэрг также перешел на язык Ругодара. — Тем более что Великий Князь с немалой когортой советников сейчас наблюдает за нами через эльфийское волшебное окно. Наша попытка выжить в Великой Войне для них суть возня личинок в к'Зирдском песчанике. Зато Белый Маг им весьма дорог, и их терзает страх, что мы, погибая, погубим и её. Вот только как отобрать у нас Белого Мага без осложнений, они не придумали. То-то же Князь Элефендил отправил сюда посла, хотя мог бы прислать нам приглашение посетить Элеарэбил или даже явиться сюда самолично. Это попытка обвести нас вокруг пальца — а вдруг получится! А если нет, то позже Великий Князь скажет, что во всем виноват посол. Неправильно выразил позицию Эльсириолла.
— Надо бы гнать взашей это Дитя Богов, — могучий Орк, никогда не жаловавший Эльфов, стал любить их ещё меньше с того момента, как посетил Элеарэбил. — Я чувствую чан лжи в каждом его слове! Насчет того, что энергия суть ничто в сравнении с жизнью Белого Мага, он тоже наврал не моргнув глазом! Наверняка они договорились с некромантами, то-то песочники столь усердно обшаривают Человеческие Королевства в поисках рабов!
— И вновь ты прав, — согласился шаман. — Его присутствие здесь лишь отнимает у нас время. Но осложнять отношения с Эльфами нельзя. Их Големы мне не страшны, но о половодье Симиллы посол упомянул не просто так.
— Проверяют нас на прочность! — презрительно усмехнулся Гронг. — Так скажи им, что мы тоже можем проверить на прочность что-нибудь. Например, Магический Барьер, что ограждает божественно чистый Эльсириолл от низменно-недостойного воздуха остального мира!
— Оставим это на крайний случай. — Трэрг мысленно улыбнулся, ощущая, как в секретной зале Княжеского Дворца засуетились присутствующие. Волшебное окно перевело им слова Гронга. — Милорд посол! — Шаман перешел на язык Людей и перевел взгляд на Эльфа, весьма убедительно делающего вид, что не понимает ни слова и терпеливо ожидает ответа. — Я отказываю вам в просьбе о выдаче Белого Мага. Мы исцелим её своими силами. Вы можете возвращаться в Эльсириолл. В качестве жеста доброй воли, дабы подчеркнуть наше уважение к Эльфам, я прощаю вам нанесенное мне оскорбление, а также даю обещание, что когда Белый Маг вернется в сию реальность, она узнает о вашем визите. И если пожелает, то сама посетит Элеарэбил. На этом разговор окончен.
— Вы не можете распоряжаться жизнью уникального волшебника, единственного во всём мире! — понукаемый шепотом Великого Князя посол предпринял последнюю попытку. — Вы погубите её!
— Ещё как могу, — невозмутимо ответил Трэрг. — Белый Маг суть подданная Редонии, я же её Король. Моя Принцесса — что хочу, то и делаю. Вот очнется — тогда и будете её обхаживать. Артефакт, посредством которого вы шпионите за ней, мы трогать не будем. Так что Великий Князь сможет самолично изложить Белому Магу все аргументы, которые только пожелает. А теперь прошу меня извинить, посол, я весьма спешу. — С этими словами шаман удалился.
Эльфийские старцы оказались вынуждены вернуться восвояси и направились к Небесной Колеснице, внимая магическим потокам, несшим весьма недовольный шепот Великого Князя. Их Железный Голем развернулся и шагнул было следом, но не смог продвинуться и на полклыка, скованный Оцепенением. Могучие конечности Голема натужно взвыли, не в силах преодолеть сопротивление воздуха, ставшего вдруг плотным, подобно стали, и в этот миг Оцепенение внезапно рассеялось. Железного Голема швырнуло вперед, и он кубарем прокатился мимо Эльфов к дверям Небесной Колесницы. Уходящий в другую сторону Трэрг, не оборачиваясь, улыбнулся. Магические потоки сообщали, что Великий Князь Элефендил Эльфийский раздосадован неудачей послов, но идти на обострение не пожелал. Засевшая в секретной зале когорта Детей Богов принялась за обсуждение, и Эльфы прекратили обмениваться волшебными вибрациями. Летающий Голем отбыл, исчезая в небе, и Гронг Неотразимый Удар с сожалением изрёк:
— Дитя Богов покинул нас так быстро, что я не успел убедить его испустить боевое заклятие мне в доспех… — Клыкастый гигант испустил печальный вздох: — Когда ещё выдастся такая возможность…
— Это хорошо, что ты не успел, — ответствовал Трэрг. — Ибо чары на твоем доспехе выдержат немало эльфийских заклятий. Не стоит щелкать Детей Богов по носу сверх меры. Лишние враги нам сейчас не нужны. Тут бы с к'Зирдами совладать…
— Эльфы кривят душой, — насупился могучий Гронг. — Помяни моё слово: они заново договорились с некромосами. Нельзя им верить!
— Мы и не будем, — согласился шаман. — Но пока Симилла полноводна, Ругодар недоступен полчищам к'Зирдской саранчи, а некроманты не разгуливают по Эфрикку, пусть всё остаётся так, как есть. Нам не победить без поддержки Эльфов, пусть даже такой, какова она сейчас.
— Да будет так, Огненный Смерч, — кивнул клыкастый исполин. — Но будь настороже. С каждой битвой ты повелеваешь своею силою всё искуснее. Твоя смертоносность растет, и сие примечают не только авлийские близнецы-чародеи. Не забывай их рассказ о маге по имени Хоругал.
Зеленокожий гигант удалился заниматься нуждами воинов, возвращающихся от целителей, и Трэрг спустился в каюту, где под бдительным присмотром своей фрейлины возлежала Белый Маг. Девчонка по-прежнему пребывала в беспамятстве, и шаман прислушался к вибрациям магических потоков. От неё как обычно тянуло чем-то очень большим и ласковым, словно нежные руки матери, и Трэрг подумал о Мрарде. Мать была мудрой женщиной, истинной женой вождя благородного клана. Она лучше многих понимала, что война и судьбы народа Орков всегда будут для её мужа и повзрослевших детей много более важными, нежели женские надобности, и всячески поддерживала вождя и сыновей. Но от этого она не стала менее нуждаться в мужской заботе, и потому Трэрг и Гронг, едва представлялась возможность, всегда старались выкроить хотя бы малую минуту, дабы навестить мать. Трэрг любил Мрарду, и потому радость, вспыхивающая в ее глазах при виде вернувшихся в отчий дом сыновей, грела ему сердце.
К сожалению, помочь девчонке он ничем не может. Ему недоступно сместить целительные потоки с привычного им течения даже на волос, не то, что повелевать ими. Что тут поделаешь… Трэрг прислушался к своему медальону и велел ему поведать, что ощущает сейчас медальон, лежащий на груди Белого Мага. В ответ пришел весьма мрачный отпечаток. Сознание девчонки утопало в десятках тысяч истлевших пятен, кои, похоже, являлись следами детских смертей. Странно… где она их нашла? Вряд ли Воины Морей столь глупы, что взяли с собой в битву множество детей. Трэрг внимательнее вслушался в связующий медальоны магический поток. Смерти были детскими, вне всякого сомнения. Более того, отпечатков сотен тысяч убитых в морском сражении врагов он не нашел. Что-то произошло с девчонкой там, среди пластов целительной энергии, пронизывающей мироздание, что-то очень губительное для неё…
