ЧАСТЬ 4
Деревянный сруб окружали вековые деревья, чьи кроны, покрывшиеся свежей листвой, затмевали яркие лучи солнца. В тени и прохладе стены небольшой избы обросли мхом и грибами, на разваливавшейся крыше поднялся куст шиповника, а воздух пропах сыростью и гнилью. Но Дугласа даже привлекала заброшенность одинокого дома, тропы к которому были занесены сухой листвой, кругом царила тишина, нарушаемая лишь щебетанием птиц, перелетавших с ветки на ветку. Парень легко навел порядок внутри жилища, вымел мусор из маленькой комнаты, протер пыль с добротного стола и лавки, растопил глиняную печь. За водой приходилось идти к лесному пруду, который прятался среди густых кустов ракиты и низких ветвей ивы, но прогулки были не в тягость.
В нескольких часах ходьбы на север дремучий лес расступался перед усталым путником и встречал его светлыми полянами. Там были выстроены большие дома, которые поражали лесных бродяг разноцветными красками. Между избами шла широкая вытоптанная копытами лошадей и колесами телег тропа, убегавшая далее сквозь лес к другим людским поселениям.
Когда Дуглас перешел высокий каменный мост через Ольвийский залив и углубился в лес, который морийцы прозвали Северным или Великим, красочные дома были первым прибежищем, на которое он набрел с помощью лесных обитателей во время скитаний по чаще. От берегов залива, куда впадала полноводная река Дон, несшая свои воды со снежных вершин Рудных гор, в лес не уходило не единой дороги или хотя бы узкой тропинки. Среди высоких деревьев, которые закрывали солнце и не позволяли ориентироваться в выбранном направлении, было очень легко заблудиться. Быстро достигнуть цели рудокопу помогли лишь его способности понимать язык зверей и птиц.
Его глаза еще издалека приметили фигуры мужчин и женщин, одетых в длинные холщовые балахоны, выкрашенные в коричневый цвет. Они медленно прохаживались среди домов, наблюдая за работой других людей, очевидно, бывших обычными крестьянами, ремесленниками, дровосеками. Навстречу Дугласу вышел один из мужчин в коричневом одеянии. Его волосы были коротко подстрижены и уже покрылись сединой, на лице светились умные глаза, а голос был по-отечески добрым и заботливым.
- Добро пожаловать, странник! - ласково обратился он к рудокопу. - Ты вступил на наши земли, которые мы именуем Деревней. В ней ты найдешь отдых и покой после долгого пути. Здесь каждого ожидает приют.
- Благодарю вас, господин, - Дуглас почтительно склонил голову. - Я шел в Северный лес, чтобы встретиться с колдунами, которым ведомы многие тайны и секреты. Не лгут ли слухи, что ходят по морийской земле? Добрался ли я до тех, чьи силы позволяют творить невиданные чудеса?
- Вижу, как и многие, пришел ты сюда со своей бедой, - ответил мужчина. - Тело твое страдает, мучимое страшной болезнью. Но негоже с порога заводить разговоры о делах. Деревня и есть обитель колдунов. Я Молох, старший в поселке. Ежели ты не боишься рассказов о колдовских чарах и проклятиях, то мы с тобой еще поговорим и обсудим твои горести. Если же бежишь из мира людского в поисках другой жизни, то путь твой лежит далее на северо-запад, где праведным трудом подняли морийцы новые города и поселки. А пока тебя ожидает мягкая постель и накрытый стол, чтобы отдохнуть и подкрепиться с дороги.
В Деревне Дуглас пробыл два дня. Он успел осмотреться в этом странном месте, где царила тишина и умиротворение. Люди почти не разговаривали друг с другом, занимаясь насущными делами, а колдуны, которых парень распознавал по их одеяниям, не беспокоили своих работников укорами или замечаниями, а, бывало, что и помогали им. Рудокоп с изумлением взирал на то, как темноволосая женщина молчаливо стояла рядом с сильным мужчиной, коловшим дрова: он размахивал тяжелым топором, а она лишь взглядом подавала ему очередное полено и складывала обрубки в аккуратную стопку возле сарая. Оказалось, что жителей в поселке не так уж много, и некоторые дома стояли пустыми, готовые приютить нежданных гостей, которые неизменно находили здесь теплый прием. Но рудокоп понял из беседы с Молохом, навестившим его на заходе солнца, что оставаться среди колдунов было позволено не каждому.
Молох был молчалив и спокоен, выслушивая рассказ Дугласа. Колдун предупредил, что помощи от него можно ожидать, лишь если человек, забредший в Великий лес, действительно нуждается в ней и заслуживает ее.
- Будь со мной честен, юноша, - обратился к парню старший в поселке, пригласив его присесть за длинный стол, который находился в центре комнаты, приютившей странника. - Многое мне уже ведомо о тебе, о многом догадываюсь, но решение свое я приму лишь выслушав тебя, ибо слова человека говорят об его сущности. Ежели они лживы и расходятся с его поступками, то не видать человеку возрождения из морских пучин, куда приведет его смертная жизнь.
- А в народе говорят, что колдуны не верят в богов, - заметил Дуглас, подозрительно глядя на хозяина. - А еще, что здесь не действуют законы государя, и, следовательно, нет и наказания за его преступление.
- Нет жизни без законов, Дуглас. Здесь тебя не осудят за прошлые прегрешения, но страшись совершить новых. Кара настигнет тебя даже в неведомых далях, ибо ты разговариваешь с колдуном, который нынче в морийских землях заслуживает гибели на костре, а раньше называли нас другими словами и чтили как всемогущих богов.
Парень подробно изложил свою историю. Иногда его голос затихал, так как воспоминания о печальных событиях будоражили сердце, иногда он улыбался, описывая колдуну своих верных товарищей, которые не раз помогали ему пережить трудности в его длинной дороге по землям по обе стороны Пелесских гор. Рассказ Дуглас начал со своего побега из родного дома и окончил ожиданием друзей в столичной гостинице Минора. Он не называл имен своих попутчиков, не открывал их тайн и стремлений, а лишь с горечью признался, что его меч поразил уже не одну человеческую жизнь за прошедшие месяцы скитаний.
- Известия о кровососах, если они правдивы, - Молох внимательно поглядел на рудокопа, - а в твоих глазах я не распознал обмана, принесут в Морию немалые беды и горести. Даже не знаю, осмелится ли государь противостоять этим нелюдям, или позволит им и далее губить невинные жизни, прославляя при этом свою кровавую богиню. О твоей же болезни, Дуглас, говорить можно многое, - продолжил колдун. - Я уже повидал обреченных на верную смерть, чья кровь была отравлена ядом каверелия. Я попытаюсь облегчить твои мучения, но не обещаю полного исцеления.
Бодрый дух в таких случаях возвращает лишь живая вода. Нелегко ее отыскать, но возможно.
