— Это не так уж и здорово.
— Как ты туда попала? Я хотела навестить отца, а нам не разрешили! — Ара подняла глаза на Гессу, которая вышла из толпы более старших послушниц и заковыляла к столу. — Она говорит, что была там!
— Я тоже, — сказала Гесса. — Это не так уж и здорово.
— Что?! — Ара уронила ложку в мясо. — Возмутительно. Есть ли в этом монастыре кто-нибудь, кроме меня, кто не был на экскурсии?
— Все, что тебе нужно сделать, это попасть в руки того, кто хочет тебя продать, — сказала Гесса. — А Нона не была, она просто вспоминает мою память.
Нона моргнула и подняла глаза.
— Но... — она нахмурилась, наморщив лоб. Гесса права — это было воспоминание, которое они разделили в ту ночь, когда она и Гесса покинули дормиторий вместе, все благодаря нить-работе Гессы, которая у Ноны никак не получалась — надо было двигаться очень близко от Пути, но не касаться его. — Я думаю, ты права. — Она посмотрела туда, где сидела Рули, уставившись на пар, поднимающийся из ее миски. — Рули? Что такое... — Пар свернулся в бледную змею, и болезненная агония охватила Нону. Она обнаружила, что падает, не в силах ничего сказать, таща за собой тарелки и хлеб. Потребовалась целая вечность, чтобы упасть на пол.
— Нона! Нона! — Ара стояла на коленях, держа лицо Ноны двумя руками.
— ... что с ней случилось?
— Сестра Роза...
— Нет! — Рука Ноны схватила Джулу за лодыжку, когда та уже собралась бежать.
— Роза ей не нужна. — Клера, скорее противоречит Джуле, чем рассуждает здраво.
— О чем ты говоришь? — Ара отпустила голову Ноны и села на корточки. — Ты больна.
— С ней все в порядке. Просто поскользнулась. — Клера, стоя, махает послушницам с других столов, чтобы те вернулись на свои места.
— Я не больна. Меня отравили, — прошипела Нона.
— Что ж, это еще более веская причина, чтобы отнести тебя в санаторий, — сказала Рули, присев на корточки рядом с Арой и озабоченно нахмурив брови.
— Меня вышвырнут вон, если монахини узнают, что я сделала. — Нона свернулась калачиком вокруг своей боли, которая теперь ослабевала, но живот все еще сводило судорогой. Прямо сейчас, быть выброшенным не казалось неоправданной платой за то, чтобы чувствовать себя лучше.
— Мы не можем оставить тебя отравленной. — Ара переглянулась с Рули. — Это может убить тебя. И кто это сделал? Ты действительно думаешь, что это как-то связано с Раймелом Таксисом?
— Я не должна оставаться отравленной. — Нона попыталась подняться и с помощью Клеры снова села на стул. — Мы знаем, как делать противоядия. — Два года занятий с Отравительницей это гарантировали.
— Ты должна узнать, что тебя отравило. Мы знаем тринадцать различных противоядий. Мы не можем сделать их все, а половину из них даже небезопасно принимать вместе с другими. — Гесса потянулась за костылем и с трудом поднялась со стула.
— Еще есть черное лекарство, — сказала Нона.
— Которому нас не учили, — ответила Гесса. — И оно может убить пациента или оставить его слепым.
— Кроме того, у Сестры Яблоко есть все необходимые ингредиенты. — Рули, сидевшая по другую сторону стола, наклонилась вперед, стараясь говорить громким шепотом.
— Мы даже не знаем, где она их держит. — Клера снова принялась за еду.
— В пещере, — ответила Нона.
— Ну да, конечно, — проговорила Клера с набитым ртом.
— Мы можем поискать. Я была глубже, чем вы, и видела несколько мест, где она могла бы их хранить. — Нона покачнулась, чтобы отвлечься от боли, все еще острой, но ослабевающей.
— Ты была глубже? — Ара нахмурилась.
— Когда ее задержали для суда, — сказала Гесса, тоже хмурясь, хотя она хмурилась все это время.
— О.
— Есть замок, — сказала Джула.
Клера фыркнула.
— Есть, — настойчиво сказала Джула. — Ворота всегда заперты. Мы даже не можем добраться до комнаты Тени, если Сестра Яблоко или Бента не разрешают нам.
— Мы? — Клера оторвала взгляд от тарелки и вытерла рот тыльной стороной ладони. — Ты собираешься пробраться в пещеры, Джула? За всю свою святую жизнь ты ни разу не нарушила ни одного правила.
— Мы нужны Ноне. — Джула опустила глаза.
— Я ей нужна, — сказала Клера. — Я могу открыть этот замок.
— Каким образом? — спросила Ара.
Клера поджала губы и замолчала, сердито глядя на нее из-под черной копны волос:
— Я украду ключ у Бенты.
Послушницы зашикали на Клеру, чей голос стал довольно громким, но никто, казалось, не заметил этого среди шума четырех классов: все ели, разговаривали и гремели.
— Я открою замок, — тихо сказала Гесса. — Я могу это сделать. Но это не меняет того факта, что мы даже не знаем, какое противоядие нам нужно сделать. — Она заковыляла к главным дверям.
Остальные посмотрели ей вслед, мгновение смотрели друг на друга, а затем кивнули. Гесса не была склонна к хвастовству. Если она сказала, что может это сделать, значит, может.
Пришла Зоул, протолкнувшись сквозь толпу послушниц, вставших, чтобы выйти из-за соседнего стола. Серый Класс искоса взглянул на нее, и разговор оборвался.
— Сегодня вечером, — сказала Нона и снова занялась тушеным мясом.
Вечером Нона остановилась у скриптория, направляясь в дормиторий. Она постучала и
