Он прокашлялся, делая вид, что вспоминает.
— Перво-наперво берешь кувшин. Квасу туда наливаешь…
— Трех тараканов, — добавил Избор, всем видом своим показывая, что готов услужить сильным и могучим мира сего.
— Да… Второго хорошо бы раздавить между средним и указательным…
Он поглядывал на магов, но лица у тех остались непроницаемыми.
— Про пол кружки муравьев не забудь, — напомнил Исин.
— Да! И самое главное — дохлая мышь, объевшаяся ячменя и утонувшая в пиве!
Масленников сглотнул кровавые слюни.
— Все это размешать…
— Но не взбалтывать! Ни в коем случае не взбалтывать! — прервал его воевода, заглядывая в глаза толстяку. — Это важно!
— Да, да! — закивал Исин. — Это — обязательно! И все это внутрь.
— В три приема.
— С причмокиванием.
— При этом глубоко дыша.
Санциско побледнел, тронул себя за горло, а страж, что стоял в дверях согнулся пополам и выплеснул содержимое своего желудка на ковер. Глава Совета невольно оглянулся. По лицу его Избор увидел, что он готов убить стража, но талисман не дает. Плечи мага поднялись и опали.
— Что ж, — сказал маг, взяв себя в руки. — Поговорили мы хорошо, только вот жаль, что толку от разговора никакого не вышло.
Он взял с блюда яблоко, покатал его между ладонями. Тьерн стоял рядом и молчал, ожидая решения.
— Да, — наконец произнес Глава Совета, повернувшись к соратнику, — ты оказался прав… Есть в них что-то от тараканов.
Тьерн молчал, только переводил глаза с одного на другого, словно к чему-то примеривался.
— Так что нечего на них магию тратить. — Не сообразив, что хочет Глава Совета, Сельдеринг вопросительно поднял брови.
— Давай их между средним и указательным…
Он ударил ладонями по подлокотникам и поднялся.
— Все… Оставляю вас на попечение моего друга. — Маг кивнул на Сельдеринга и улыбнулся. — Если что будет не так — кричите…
Глава совета бережно поднял ковчежец. Вытянув шею Гаврила наблюдал за ним, как кошка за мышью.
— Где теперь тебя искать? — спросил он его как старого знакомого. — Мало ли что? Вдруг нужда какая…
— Уже соскучился? — усмехнулся маг. Исин дернулся вперед и кресло под ним заскрипело.
— Мы тебя везде найдем, везде достанем!
Не оборачиваясь на угрозу Глава Совета ответил:
— Сумеете найти — буду рад!
От безысходности Исин совсем озверел.
— Я тебе, гад, зубами горло перегрызу!
Эти слова все-таки остановили Санциско. Он посмотрел на Тьерна (тот развел руками, мол само собой разумеется) и сказал:
— К этому времени как у тебя появится возможность сделать это, я думаю ты уже отдельно от своих зубов будешь.
Он чуть было не вернулся, что бы потрепать хазарина по щеке — так тот его развеселил.
— Ну, а если в том виде сможете меня найти — заходите. Я вас всех по бутылкам рассажу и рядом поставлю. Скучно не будет.
Посмеиваясь он коснулся рукой двери.
— Ну, а если всерьез?
— Если сутки проживете — ищите в Журавлевском княжестве.
Он рассмеялся в голос такому дурному предположению и скрылся за дверью. Его смех слышался еще несколько секунд, покуда маг не повернул за поворот.
— Простой у тебя друг. Душевный, — заметил Избор.
Тьерн прошелся мимо богатырей, заложив руки за спину. Ковер, устлавший пол, глушил его шаги и оттого казалось что он летит над ним.
— Мы с вами по-божески, а вы мстить? — удивившись хазарскому коварству и заглядывая в глаза Исину спросил оставшийся с ними маг. — Это как-то по гадски. Зубами грозишь…
Избор кротко глянул на него.
— Ты не понял… Какой «мстить»? Просто любопытно знать, чем же все это кончится…
Он вздохнул так, что веревки врезались в беззащитное тело. Тьерн покачал головой, вроде как сожалея, но ничего не сделал.
— Я так понимаю, что до конца мы не доживем? — спросил чуть погодя воевода.
— Наверняка нет, — улыбнулся Тьерн.
— Ну и расскажи напоследок, не будь жадиной-то. Нам же тоже интересно.
Как только что это делал Глава Совета, Тьерн взял яблоко и покатал его в ладонях. О чем он думает Избор мог догадываться. Он и сам думал о том же.
— Ну? Что жмешься? Думаешь, сбежим?
— Кто много знает — мало живет… — уклончиво сказал Тьерн.
— Я воин, — ответил Избор. — Я свой конец знаю, а раньше или позже…
Он пожал плечами, показывая суровое безразличие к своей судьбе. Гаврила смотрел на него, кусая губы и наконец не выдержал.
— Ты что? Ты чего?
— Ничего, — ответил Избор. — И поигрывать надо уметь. Тут не наша возьмет…. Так уж хоть напоследок узнаем что к чему…
Сельдеринг, удивленный покорностью врага, смотрел на него с сомнением. Понятно, что все это неспроста. Только куда все это клонится? Маг почувствовал, как душу защекотало ожидание тайны. Что-то они задумали.
«Не освободятся ли?» — подумал он, но тут же отрицательно покачал головой. Узлы вязал он сам, лично. Нет это невозможно. Сельдеринг посмотрел ему в глаза и увидел там безумную жажду жизни.
«Пусть» — подумал маг. — «Пусть подергаются… Это даже весело будет!»
— Ну ладно… — сказал он наконец. — На ваше счастье знаю я вас хорошо…. Натерпелся.
Он махнул рукой, словно отбрасывал неприятные воспоминания куда-то в сторону и повторил.
— Чего уж там… Кто старое помянет — тому глаз вон! Разрешаю вам перед смертью по последнему желанию загадать…
Они опешили, соображая к чему это все, но так и не поняли.
«Издевается!» — подумал хазарин и отвечая врагу тем же, вслух, сквозь разбитые губы, выплюнул:
— Преврати рассвет в закат, всемогущий!
Гаврила рассмеялся оскорбительно и добавил:
— Или полдень в полночь!
Он знал, что разозлит мага, но ему уже было все равно. Смерть стояла так близко, что уже не страшила. Гаврила посмотрел на Избора, но тот остался серьезным и не присоединился к богатырской браваде.
— А у меня есть последнее желание, — серьезно сказал он.
— Ну, слава Богам, хоть один нормальный нашелся! — обрадовался маг. — Говори, чего хочешь?
Избор шевельнул скованными руками, словно сожалея, что в его рассказе не могут принять участия пальцы.
— Был когда-то друг у нас. До сих пор перед ним стыдно, что бросили…
— А почему бросили? — спросил заинтересованно волшебник. В его словах сквозило не скрываемое любопытство. Ведь он мог узнать то, что через несколько минут навсегда канет во тьму, вместе с этими людьми.
— Ну?
Глаза воеводы затуманились. Не болью, а воспоминаниями.
