Дракон вдруг подернулся дымкой и развеялся в отражении. Я глядел на весьма озадаченного парня. Ящерица крылатая! Любит за собой последнее слово оставлять, что ты будешь делать!
Но про парня он ведь не зря говорил. Тольяр. Что такого в нем особенного?
Я взглянул на песочную клепсидру возле зеркала и, сдержав громогласное ругательство, быстро пошел к своим покоям.
Прием был обставлен по всем канонам мрачного торжества. Зловеще загудели десятки труб. Колыхнулись черные знамена. Со слитным шелестом вынули мечи три десятка почетного караула из числа Костяков. Их внушающие ужас доспехи тускло блестели в свете магического огня, разливающегося из-под купола. Сейчас Костяки казались едва ли не внушительнее самих дикиев – наглухо закованных в бледно-серую броню немертвых громил. Только в прорезях масок вместо колдовских огней виднелись серьезные глаза. Такие глаза и должны быть у первейших воинов Темного Властелина. Серьезные, но не без иронии, излучающие злую насмешку.
Оббитые золотой и серебряной бахромой черные ковровые дорожки на черных мраморных плитах пола смотрелись вполне прилично.
Они заканчивались у довольно высокого постамента с множеством выложенных мрамором ступенек. На каждой вился длинный белые узор. Я сидел на черном как мрак троне, с подлокотниками в форме оскаленных драконьих пастей. Ритуальная одежда была весьма неудобна. Но, взглянув на себя перед выходом в зеркало, я был вынужден признать – черный шелковый балахон, огромные вороненые наплечники с вытравленными изображениями драконов, выгодно подогнанный под мою комплекцию панцирь эбонитового цвета (с оскаленной драконьей пастью), высокий воротник-жабо, тонкие металлические перчатки с уже одетыми поверх широкими драгоценными кольцами – все это имело некоторый шарм.
А уж сидя на троне, я выглядел поистине достойным самого себя. Рядом с троном высился испещренный рунами серый камень – в специально проделанное в нем отверстие был вставлен внушительного размера меч. Вроде как мой. Наброшенная посвященными в тонкости ритуала магами тень, удачно подчеркивала моё величие. Несложные чары и моё затененное лицо сияет злым светом бирюзовых огоньков-глаз. Прочим должно казаться, что я всех насквозь вижу.
У подножья трона выстроились полукружьем те, кто должен был принимать подарки и впоследствии общаться с варварами-кочевниками. Неуютно чувствующий себя у всех на виду Саламандра, с удовольствием скрывший лицо капюшоном; лоснящийся Бобер в парадной форме приспешника Темного Властелина. Среди немногочисленных приближенных стоящих в зале, за заслоном из Костяков, мелькало лицо еще одного моего советника. Змей со стороны наблюдал за происходящим. Челядь и простые обитатели Цитадели на насквозь дипломатическое мероприятие допущены не были. Из несвойственной моему сану жалости.
Под гул труб и литавр, слегка усиленный эхом распахнулись врата. Ошалелые от уже виденной роскоши и размаха грозных драконьих крыльев [15] послы не сразу сообразили, что им делать. Простые кочевники и мелкие феодалы, гордые конунги и горцы не могли оправиться от картины словно бы невзначай продемонстрированной элиты моего войска. На расстояние между Первым и Внутренним Бастионами протянулась многосотенная цепь грозных воителей.
Притихшая и совершенно растерянная, но полная покорности цепочка посланцев медленно входила в зал. Все эти люди прибыли в строго указанное время – все они принадлежали к общинам де-юре свободным, но фактически уже бывших в моем кулаке. Те, кто не прибыл сегодня могут забыть о возможности попасть пред мои глаза.
Непосредственно перед праздником здесь будут представители полностью подчинившихся мне земель – этих никто не неволит, но среди них считается хорошим тоном угодить Властелину.
Представителей крупных государств я не приглашаю принципиально. Я их не признаю. А некоторые из них по-прежнему думают, что моя цитадель всего лишь миф, а я сам только сказка, которой сохраняет свою независимость Триградье.
Здравствуй, Великий Дракон! – от группы говорил один. Таков закон, все прочие послы обязаны молчать. Если я захочу, обращусь, не захочу – промолчу. Но запомню их присутствие или отсутствие это факт.
Склоняемся перед Твоим величием и мощью! – они поклонились разом. На колени не стал ни один. Не потому что все были горды и полны осознанием своей силы. Я сам запретил ползать.
Твоя сила неизмерима! – восторженно вещал оратор – раскосый кочевник в кожаных одеждах. В руках он мял шерстяную шапку, которую не снимал даже перед своим каганом – Твои крылья, воздетые над небом затмевают свет солнца, а Твоя тень ложась на города заставляет врагов трепетать! Мы пришли засвидетельствовать Тебе свое уважение и почтение, Великий Дракон! Прими наши скромные дары и даруй нам, смертным сынам своих отцов свою милость!
Я ВИЖУ ВАС ВСЕХ, – усиленный с помощью магии мой голос принадлежал какому-то великану. У посланцев, еще не оправившихся от моего собственно вида и не смеющих поднять глаза на Самого, аж колени затряслись от такого рева. Встречающая сторона хранила спокойствие. – ЛЮДИ, ПОКЛОНИВШИЕСЯ МНЕ, СЛУШАЙТЕ МОЁ СЛОВО. Я ПРИНИМАЮ ВАШЕ УВАЖЕНИЕ!
Начинался непосредственно процесс дарения. Основные дары – пушнина, деньги, драгоценности, оружие, соболя, шкуры, привезенные в повозках, как раз сейчас распределялись по моим закромам. В этот раз, как и всегда не обошлось без рабов. Особенно незавидна судьба мужчин – я не оставляю подобные подарки у себя. Разумная предосторожность. Мужчины пойдут во все концы моих владений на самые тяжелые работы.
Теперь же был черед главных подарков. Это было все самое ценное. Особое оружие, магический предмет, великая родовая драгоценность. Даже редкие предметы искусства.
Выходя по очереди, они ложили свои подношения на низенькие столики перед Саламандрой и Бобром.
Горцы с благоговением оставили изящный серебристый кинжал с опалом в рукояти. Саламандра заинтересовано пошевелился и я понял, что ему эта вещица знакома. Мелкий владетель откуда-то из Заголосья, помявшись, оставил на столе тщательно запечатанный тубус. Смуглый торговец-шейх аккуратно положил короткий посох с драконьей мордой в навершии. Северяне оставили куртку укрытую необычайной серебристой чешуей. Все ложили какие-то предметы, но никто не имел права объяснять, что дарит.
Это можно будет сделать потом – на праздничном пиру. Тогда уж каждый в подробностях распишет уникальность своего подарка. Тогда и поговорят. А пока тишина и мрачная торжественность. Великий Дракон наблюдает.
Оставив дары, они еще раз низко уклонились и отступили к выходу. На лицах некоторых я без труда разобрал легкий испуг. Последняя часть ритуала. Мне должны передать один из предметов. А я должен взять, демонстрируя добрую волю.
Впрочем, если я откажусь, никто упрекнуть не посмеет. Но последние годы этого как-то не случалось.
Бобер внимательно осмотрел кинжал, прошелся пальцами по зеркальному ларцу, раскрыл наугад древний фолиант, понюхал небольшой полупрозрачный камень. И взял со столика плащ. Придирчиво пощупал ткань. Задумался. И кивнув, передал Саламандре. Один из посланцев – худой длинноволосый, расплылся в горделивой довольной улыбке.
Чародей обязан отдать этот дар мне. Но гостям незачем знать, что кроме всего прочего Саламандра одновременно изучал вещь на наличие магических науз.
Осторожно приняв накидку, кудесник поднялся по ступенькам и подал её мне. Я, не прикасаясь, оглядел вещь.
Легкая накидка угольного цвета с отливом. Окантованная алой нитью с изображающим языки пламени узором. Золотая с рубиновыми капельками застежка. Великолепная тонкая работа неизвестного мастера.
Я медленно встал и кивнул магу «одень».
Стой, дурак!» – подобный ледяному шквалу окрик загрохотал в ушах. Перед мысленным взором встало золотое пламя зрачков. Призрачный дракон никогда не тревожил меня просто так. Он был моим тотемом.
