Нахмурившись, Аргел развернул газету, и взгляд его немедленно упёрся в фотографию Клары. «Город вампиров – а если это реальность?!» - гласил крупный заголовок.
- Это что такое? – севшим голосом спросил он, сжимая кулаки и прорывая так бумагу.
- Она всё помнит, - Россер старался говорить спокойно. – Эта девка.
- Почему… как она там вообще оказалась?! – спокойствие Аргела разлетелось вдребезги. – Отсюда нельзя сбежать! Нельзя!!!
- Не думаю, что она сбежала. Я полагаю, её отпустили.
- Если так, он был обязан спутать ей память! – прошипел Аргел, и теперь стало понятно, почему это хрупкое с вида существо уже не один век держало в своих руках весь Город. – Кто он такой?
- Себастьян Мар. Но сейчас речь не о нём, Аргел.
- Я сам им займусь, - он скрипнул зубами. – Он пожалеет о том, что на свет родился…
- Ты не о том думаешь, - нахмурился Россер. - Ты меня слышал – созван Совет!
- Зачем? – Аргел, уже слегка успокоившись, раздражённо дёрнул плечом. – Это же просто газета. Причём далеко не «Гардиан». «Не Таймс» и не «Нью-Йорк Таймс». Да даже, - он перевернул газету, открыл первую страницу, затем последнюю, затем снова первую и, наконец, нашёл то, что искал, - не «Нойе цюрхер цайтунг».
- Совету показалось этого достаточным, - сказал Россер.
- Замшелые кретины, - пробурчал Аргел. – Где этот… Мар?
- Насколько я понимаю, его нет в городе. Я, во всяком случае, его не нашёл.
- Ну так найди, - Аргел поднялся. – Где хочешь ищи. Но живым. Ты меня понял?
- Тебе не о том сейчас следует думать, - поморщился Россер.
- А ты меня не учи… не стоит, - ласково прошептал глава Города, подходя к своему помощнику и кончиками даже не пальцев – ногтей проводя по его по щеке. – Просто отыщи мне его… да?
Он несколько секунд удерживал взгляд Россера, а потом отвернулся и вышел.
…Когда Аргел вошёл в комнату заседаний, весь Совет был уже в сборе, и едва его Глава занял своё место, в зале повисла тяжёлая тишина.
- Зачем ты созвал нас? – наконец прервала молчание темноволосая очень коротко стриженная женщина с красивым, но несколько хищным лицом. Её светлые глаза изучали Бальда с откровенной неприязнью.
- Я предлагаю избрать нового главу Совета.
Совет зашумел.
- Я объясню, - повысил голос Бальд, поднимаясь и медленно обводя всех присутствующих взглядом и выложил на стол газету. – Мы все знаем, что произошло. Люди не просто узнали о нас…
- Кто этому поверит? – возразил невысокий хрупкий мужчина с азиатским лицом, одетый во что-то вроде тёмного шёлкового халата. Кимоно. – Люди придумали о нас так много сказок, что эту историю сочтут очередной выдумкой.
- Ерунда, - пожала плечами черноволосая и темноглазая женщина, чьи руки украшали изысканные и сложные золотые украшения, почти закрывающие её пальцы. – Это всего лишь одна газета. Эту историю просто не заметят.
- Это просто жёлтая газетка, - сказал Россер. – Никому не интересная.
- Это газета, - сурово возразил ему русоволосый кудрявый мужчина. – Их читают. Информация о нас не должна оказываться в прессе!
- Кто это читает? – поморщился тот самый азиат в тёмном кимоно. – Таких газеток сотни.
- Из-за прессы государства рушились! – возразила темноволосая женщина со сложной причёской. – Помните хотя бы дело Дрейфуса?
- А ноту Милюкова? – поддержал её высокий худощавый мужчина с коротко остриженными соломенного цвета волосами.
- Вы сравниваете политические и судебные скандалы и статью в жёлтой газетке! – пренебрежительно заметил Россер.
- Девка не бедна, - сурово сказал Бальд, обрывая этот спор. – Что мы будем делать, если она соберёт экспедицию? Даже если мы и отобьёмся, это вызовет вопросы. И привлечёт сюда других. Те, кто так бездумно отпустил её, совершили преступление при…
- С этим никто не спорит, - вежливо проговорил сидящий во главе стола Аргел. Его золотое одеяние, сменившее привычный чёрный камзол, на диво ему не шло, придавая лицу неприятный оттенок неочищенного воска. – Они будут наказаны как только их обнаружат.
- Разумеется, - Бальд скривился и попросил насмешливо: – Позволь закончить? Итак, дамы и господа, я требую избрания нового главы Совета. Возможно, в то время, когда Аргел встал во главе всех нас, он был лучшей кандидатурой, но времена изменились. Ведь для чего, по сути, мы были созданы? Для того, чтобы следить за людьми. Для того, чтобы направлять их и сдерживать – в случае необходимости. Не так ли, Маркос?
Тот кивнул медленно и, по всей видимости, до крайности неохотно:
- Так, по крайней мере, нам сказали.
Совет зашумел снова.
Здесь, в одном из самых древних зданий в городе, в высоком, украшенном до сих пор яркими изображениями зале, за резным каменным цилиндром, что служил столом, сидели девятнадцать вампиров. Не все они были самыми старшими из существующих, но каждый из них был достаточно стар. Формально, вампир не мог претендовать на место в Совете до своего второго пробуждения, однако на деле там не было никого, кто просыпался бы меньше пяти раз. Все они были одеты в ярко-голубые, шитые золотом одежды – все, за исключением главы Совета, носившего, напротив, золотой с голубой вышивкой наряд.
Их было девятнадцать – тех, кто составлял Совет и управлял самым странным городом на свете: семь женщин и двенадцать мужчин, принадлежавших к самым разным народам, расам и временам. Старейшим из них был Маркос, родившейся ещё в античной Греции, самым младшим – Рамиро, появившийся на свет в Толедо во времена торжества Реконкисты. Как поговаривали, он был схвачен когда-то самим Торквемадой, однако умудрился невероятным образом избежать инквизиторского костра. Был он на тот момент инициирован или ещё нет, не знал никто, но история эта придавала Рамиро романтически-героический ореол. Все они – как, впрочем, и большинство вампиров – были по-своему красивы и выглядели на самый разный возраст, и, по иронии, Аргел внешне казался самым младшим.
- Мир изменился, - продолжал Бальд, - и меняется всё быстрее и быстрее. Вы посмотрите, сколько стало людей! И посмотрите, что они делают с этим самым миром. Мы с нашим принципиальным невмешательством в их дела – которое, заметьте, противоречит изначальной цели нашего создания! – добьёмся того, что позволим им попросту уничтожить самый мир. Они уже и так недалеко от этого ушли! Нам следовало вмешаться давным-давно и не позволить им вообще создать подобную возможность. Впрочем, что сделано – того не воротишь… но нам необходимы перемены!
- И что ты предлагаешь? – насмешливо спросил в полной тишине Аргел.
- Я предлагаю начать влиять на их политику. Или политиков – не имеет значения. Не только на политиков – на учёных, на военных, на всех, кто имеет отношение к проблеме!
- Каким образом? – неприязненно усмехнулся Аргел.
- Ты забыл, как работать с человеческим сознанием? – удивлённо спросил Бальд.
Вокруг засмеялись.
- Это не так просто, как представляется тебе, - ответил Аргел.
- Лично я работы не боюсь, - Бальд насмешливо сощурился. – Но понимаю: ты устал. Так отдохни! – предложил он. – Ты так много сделал для Города, что заслужил право дальше жить так, как захочется.
- Это не тебе решать, - возразил Аргел. – Да и не мне. Не мы с тобой поставили меня на это место.
- Кто поставил – тех уж нет, - развёл руками Бальд под одобрительный гул части Совета – и Аргел понял, что его позиция вовсе не так прочна, как ему представлялось, и впервые задумался о том, что будет делать, если его сейчас попросту отстранят. Да, подобной процедуры не существовало: ни членов Совета, ни его Главу не выбирали. Но кто им сможет помешать её создать? Если тех, кто создал сам Совет, давно уже не существует?
Драться? Драться Аргел мог, но он не справится со всеми. Даже с половиной. Впрочем, это волновало его меньше, чем вопрос о том, может ли он в принципе допустить подобный прецедент. Решать поединком возникающие в Совете вопросы – стоит лишь начать, и власть быстро перейдёт к лучшим бойцам. Вот чего они добьются. Нет, такого допустить нельзя.
