Глава 6
Берег империи мерно покачивался и отдалялся под слаженный плеск десятков весел и разудалую песню урманов.
Кто нас призвал сюда?
Ветры морские!
Кто нас повел вперед?
Грома раскат!
Кто указал нам путь?
Волки седые,
Светлые пращуры
В сердце горят…
Мы с Владеющим скромно устроились на носу, рядом с еще одним пассажиром, который рискнул отправиться в плавание с такой командой, и наблюдали за дружной работой гребцов.
Сквозь ледяной туман
Смерти навстречу!
Сквозь гробовую мглу
На край земли!
Через пожар и дым
В жаркую сечу!
Вновь к берегам чужим
Шли корабли…[1]
— Я ж говорю, разбойники они все, — лениво отметил Кавим, вполуха слушая боевой мотив песни. — Все бы им к берегам чужим ходить, да пожары там устраивать.
— Это ж просто фольклор, — мягко возразил я ему, не имея цели развязывать жаркий спор, а просто от скуки. — Наверняка и в султанате найдется много песенок, представляющих шахирцев в не очень хорошем свете.
— Что-то я ни одной такой не знаю, — с вызовом бросил мой спутник, приняв замечание на свой счет.
— Ну как же, — улыбнулся я ему, — а песенка старого погонщика?
— Вообще не тот случай, — тут же посмурнел Владеющий. Сразу стало ясно, что этот скабрезный образчик эпистолярного жанра про старого деда, который задушил свою жену, чтобы та не мешала ему баловаться с ослицей, ему прекрасно известен. — И вообще, она больше шутливая…
— Ну а в каждой шутке есть доля правды, дорогой мой Кавим. Именно это и делает ее смешной.
— С чего ты вдруг столь рьяно защищаешь этих варваров? — Попытался сменить тему воин, пока я не вспомнил еще десяток схожих примеров из народного творчества его страны.
— Потому что нам с ними предстоит прожить бок о бок несколько седмиц, — честно признался я, — и мне хотелось бы провести это время без лишних конфликтов.
— Пф… — южанин фыркнул и состроил такую мину, будто я ляпнул какую-нибудь глупость. — Эти урманы стерпят от меня любую дерзость. Ведь они понимают, что в случае чего, я смогу в одиночку перерезать хоть всю их команду. Это же простые смертные!
— Ну перережешь ты, а дальше что? — Сыронизировал я над самоуверенностью собеседника. — Останемся одни в открытом море на дрекке, которой не сможем управлять?
— Это уже другой вопрос…
— Кхм, простите, что вмешиваюсь, уважаемые, но не могли бы вы общаться немного потише? — Нашу беседу прервал третий пассажир — мужчина средних лет в некогда добротном камзоле, нервно тискающий в руках потрепанную кожаную папку на завязках. — Мне кажется, что вас слышат вон те люди…
Незнакомец украдкой указал на спины ближайших гребцов, которые и в самом деле периодически поворачивали свои головы ушами в нашу сторону и, похоже, в песнопении не участвовали.
— Пусть слушают, — все так же легкомысленно и надменно махнул рукой Владеющий. — Северяне простые люди, они не станут обижаться на правду.
— И все же, быть может, не стоит их лишний раз дразнить? Давайте поговорим о чем-нибудь другом! К примеру, с какой целью вы отправились в столь дальнее странствие?
— Я? Да оно сто лет мне не нужно! Это вот все он, — небрежно указал Кавим подбородком в мою сторону.
— Да? — Взаправду удивился наш попутчик. — Как интересно! Вы, насколько я вижу, молодой человек, обучаетесь стихии воздуха? Очень похвально, в столь юном возрасте! Решили попрактиковаться на море?
— Вроде того, — коротко кивнул я, не пытаясь ни в чем незнакомца переубеждать. Если в этом мире привыкли считать воздушников двигателями кораблей, то пусть оно так и остается.
— Ну а вас что сподвигло посмотреть на проклятые земли? — Поинтересовался у мужичка южанин. Причем, по его ленивому и скучающему виду было слишком заметно, что на самом деле Кавиму это вовсе не интересно.
— О, это очень хорошо, что вы спросили! — Третий пассажир вовсе не заметил плохо скрытой скуки в голосе Владеющего, и с энтузиазмом принялся излагать свою историю. — Я философ и ученый! Я уже больше двадцати лет изучаю одержимость и все, что с ней связано. К сожалению, несмотря на обширность этой темы, задокументирована она крайне слабо. А потому на большой земле уже не осталось письменных источников, по которым я бы мог заняться устранением белых пятен в своих познаниях. К настоящему дню я изучил всю доступную литературу в Исхиросе и Кенсии, а также опросил больше полутысячи братьев Ордена Меча! Иными словами, я отправился в путь за новыми знаниями, если так можно выразиться…
— А-а-а-а-у-у… — Мой спутник совершенно по-хамски зевнул, едва не вывихнув себе челюсть, — действительно, очень интересно…
— Замолчи, Кавим, — с силой пихнул я шахирца в бок, но только лишь отбил себе локоть об его разукрашенный нагрудник. — Мне стыдно за твои манеры.
— Вот же дерзкий мальчишка, — с улыбкой ответил тот, и откинулся спиной к носовой фигуре, вырезанной в виде головы змея, давая понять, что дальнейший разговор будет проходить без его участия.
— Извините моего друга, — вежливо обратился я к незнакомцу. — Он обычный воин, и просто не в силах оценить всего величия истинной науки. Можете рассказать мне немного о теме ваших изысканий?
Мужичок в потасканном камзоле с некоторым сомнением посмотрел на меня, пытаясь понять, не издеваюсь ли я над ним. Однако встретив мой горящий жаждой познаний взгляд, отказывать в моей маленькой просьбе не стал. Сначала несколько неуверенно, а потом все более азартно и упоенно, он принялся излагать то, что собирал по крупицам целых двадцать лет.
Первым главным открытием для меня стало то, что в этом мире нет демонов в своем истинном обличии. То есть в том виде, в каком они существуют в Аду. Оказалось, что этим именем здесь по незнанию называют тех, чьим телом завладела потусторонняя сущность и принялась изменять своей силой его плоть. Со страдающим от длительной одержимости реципиентом могло произойти ну просто абсолютно все, что только можно вообразить. Могли отрасти рога, шипы или лишние конечности, видоизмениться суставы, вытянуться мощные когти или прорезаться ужасающие пасти где-нибудь в совсем не подходящем для этого месте. А вдобавок, будто перечисленного было недостаточно, одержимые становились невероятно сильными, словно олицетворение первозданной звериной мощи. Отсюда и рождалось такое заблуждение среди тысяч обывателей, что одержимые это и есть обитатели Преисподней.
Еще я узнал, что помимо прочего, демоны не брезговали и телами лесных животных, поэтому основными противниками жрецов на покрытом непроходимыми пущами континенте были именно они. В этих изуродованных иномирными сущностями тварях иной раз вообще невозможно было узнать, кем они были раньше. Маленький пушистый лори мог за несколько месяцев разрастись до размеров орангутанга, обратившись в свирепую гору пульсирующей плоти с вывернутыми во все стороны клыками. И такую страхолюдину действительно трудно было опознать даже самым опытным демоноборцам.
Вот так вот день за днем отродья бездны волнами накатывали на форпосты Ордена и разбивались о них, словно о скалы, внушая своим отравительным видом страх любому, кто не носил черного доспеха. А уже эти люди несли слухи обратно, рассказывая басни о том, как они бились на стенах форпостов чуть ли не с самим Дьяволом. Отсюда и проистекало основное заблуждение среди непосвященных, что одержимые это и есть те же демоны.
Немного вскользь, но коснулись мы в разговоре и темы пребывания основных сил последователей Воргана в этом непростом месте. Одной из главных проблем храмовников оставались раненные товарищи и помощники. Всех их старались как можно скорее переправить подальше от разлома. Туда, где присутствие слуг Дьявола не будет таким сильным. Потому что в любой момент они могли уступить чужой воле и поднять оружие уже против своих соратников. Однако это тоже не давало никаких гарантий, потому что случаи одержимости с некоторой периодичностью фиксировались вообще в любых частях света. Да что говорить, если я сам был свидетелем того, как в Йеро вселился чей-то дух на другом краю света? Именно по этой причине служители местного божества несли боевые дежурства практически в любом крупном лазарете Исхироса. Никто не мог знать наверняка, где и когда ослабленная воля раненного человека уступит напору демонической скверны.
