— Сама помогу, — отставив кружку, подхватила Весю под руку Нарья и догадливо охнула. — Оттого ты и выставила жениха, княжна?
— Он не жених, Нарья, у меня свободный выбор и три месяца. Хочу присмотреться.
— Так вот почему все они в масках, — понятливо усмехнулась травница, усаживая девушку на самый удобный стул.
— И почему же? — заинтересованно выгнула бровь Весеника.
— Так, видать, смазливостью не равны, — уверенно объявила Нарья, пододвигая девушке глубокую миску. — Навар это перепелиный. Ешь, он силу возвращает.
— А Миньке-то оставили? — сразу догадалась княжна, для кого варился суп.
— Оставили, не волнуйся, матушка, да нешто мы ему ещё не сварим? — убедила девушку знахарка и обронила, словно невзначай: — А с мужем, который имеет одинаковое с женой ремесло, всегда проще живется.
— Да? — задумчиво буркнула Веся, черпая запашистый навар деревянной ложкой. — Я подумаю.
А мысли сами уже услужливо складывались в понятное объяснение, вот она, истинная причина! Стало быть, загодя знали ястребы, кого им намерен отдать отец! Ведь у Марили тоже есть дар целительства, хотя и слабее основного, чувства цели, как она сама это называет. Вот это чувство и помогает старшей сестрице не положить мимо цели ни одной стрелы, и именно потому Веся без зазрения совести взяла её любимый лук. Мариля и из другого не промахнется, да и сделают ей мастера новый, этот для старшей уже слабоват. Хотя они и погодки, но сила у сестрицы в руках почти мужская.
А вслед за этим объяснением стали более понятны и слова Нарьи про смазливость. Значит, Ансерт далеко не красавчик? Или наоборот, кто-то из пятерых настолько хорош, что ястребы решили уравнять шансы? Сочли, что куница непременно сразу влюбится в красавчика? Потому и дали алхимику немного форы, ведь вторыми после красавчиков наивные девицы обычно выбирают вожаков? Но Весеника давно уже не считает себя наивной глупышкой, успела понять, что мёд далеко не всегда налит в красивый сосуд, а в вожаки зачастую выбиваются жёсткие и иногда даже жестокие мужчины.
И раз так, то у неё появилась новая цель, не только вывести ястребов из себя, но и заставить снять маски. И об этом она подумает, пока будет ехать до места ночёвки.
Глава седьмая
Однако, как выяснилось, женихи тоже успели обдумать сложившееся положение и принялись рьяно исправлять допущенные промахи.
Нет, масок они не сняли, в этом ястребы оказались непреклонны. Зато окружили Весенику такой усиленной заботой и вниманием, что девушке стоило большого труда не начать хихикать, как проказнице из клана Белок.
А началось всё ещё в деревне, когда селяне дружной толпой вышли их провожать.
— Я твой должник, матушка, — расчувствованно гудел Калин, пытаясь всучить Весе небольшой бочонок с мёдом. — Возьми хоть сладости в дорогу, чтобы не так тяжело было уезжать из родного клана.
Женщины, тайком утиравшие покрасневшие глаза, зашикали, зафыркали на толстокожего мужика, кто же говорит такое вслух! Все и так понимают… чего ж ещё словами-то добивать?
— Да зачем он мне… — больше ничего прибавить Веся не успела, обнаружив, что Ранзел, уже сидевший в седле, спокойно слез с тэрха, забрал у старосты мёд и, ловко засунув в мешок, привязал позади Лирсета.
И тот не скривился и не начал возмущаться, наоборот, отдал собрату пару спрятанных про запас кожаных ремней.
В этот момент недоброе предчувствие впервые кольнуло душу девушки, чтоб уже через час после того, как деревня скрылась за пригорками и рощицами, стать уверенностью. Больше Весе не давали и минуты побыть одной, рассказывали всевозможные истории, пытались накормить припасенными в доме старосты пирогами и напоить холодным молоком или квасом.
Не участвовал в этом только Берест, ехавший на этот раз впереди всех, но Весенике и остальные четверо показались за десятерых.
Даренс где-то заметил несколько первых подснежников и немедленно принес их Весе в тонком белоснежном платочке, вызвавшем у бдительной куницы большое подозрение, что его вовсе не потерял кто-то из ястребиц.
Ансерт предложил в пользование изящный походный кошель с набором самых ценных зелий, разлитых в небольшие флаконы из горного хрусталя, заявив, что у него есть запасной.
Ранзел поставил на седло куницы туесок с жареными орехами и черносливом, явно купленными в деревенской лавке.
Оживился и Лирсет, решив, что за неудобство, которое ему доставляет упершийся в спину жёсткий мешок, можно попытаться добиться благосклонности куницы. Ведь ей же этот мед подарили?!
И потому младший ястреб очень ловко связал из гибких ореховых веточек смешную куколку, повязал ей на шею бантик из хранившейся в дальнем кармане ленточки и подарил поделку Весе.
Отказаться было очень трудно, куколка получилась как раз такая, каких сажают на день равноденствия у дверей, следить, чтоб зима не вернулась обманом. Однако куница отлично понимала, какое значение сейчас имеют все эти невинные на первый взгляд подарки. Более того, почти точно знала, что в карманах ястребов найдутся и сережки, и брошки, и даже бусы из различных камней. И взяв один подарок, придется объяснять, почему не хочешь брать второй, а там и браслеты появятся. Тогда и припрут её шустрые ястребы к стенке. Заставят выбирать браслет, а она намерена выбрать человека.
— Спасибо, Ансерт, — начала Веся с алхимика, чувствуя себя перед ним слегка виноватой, зелья у него оказались отличные. — Но пусть кошель пока останется у тебя. Ты же лучше знаешь свои зелья, а я могу случайно перепутать, сам понимаешь, только хуже сделаю.
— Миленькие цветочки, — печально улыбнулась княжна Даренсу. — Но жалко, скоро завянут. Может, ты их в сырой мох завернешь? Вообще-то я больше люблю, когда цветы растут на полянках.
— Очень хорошая кукла, — одобрительно кивнула девушка Лирсету, — но у меня нет места в мешке. Спрячь пока в свой, а на равноденствие отдашь мне.
Лирсет еле заметно скривился, до праздника ещё полмесяца, но спорить не стал, заметив, что братья молча забрали подарки.
Только туесок Ранзела княжна открыла и то, лишь для того, чтоб оделить всех ястребов гостинцами. И для Береста горстку выделить не забыла, послав к нему с поручением Лирсета.
Старший, исподтишка приглядывающий за возней братьев, делая вид, будто озирает окрестности, угощение принял равнодушно, небрежно ссыпал в карман и буркнул младшему, что лучше бы они собирали попадающиеся по пути сучья. Как сказал староста, в том месте, где они собирались устроиться на ночлег, ещё лежит под елями и в ложках нестаявший снег и сухих веток не найти.
