ее сестре, не повременила воспользоваться удачно подвернувшейся возможностью, во все глаза, с жадностью достойной голодающего, рассматривая ритуальный рисунок.
Естественно, она ничего не понимала. Демоны вообще в меньшей степени, нежели люди или эльфы, полагались на что-то, кроме себя и собственноручно сделанных вещей, когда дело касалось магии. Ритуалы же входили в список крайних мер, так как требовали, зачастую, слишком много времени на подготовку. Или имели неудобные условия исполнения. Требовали специфических знаний и умений.
Народ Кхаррада, подобно своему творцу, уважал и ценил личную силу. К тому же, все из рода демонического обладали теми или иными способностями, заложенными еще их Астральным Владыкой, предпочитая развивать их, в меньшей степени касаясь тонкого искусства составления чар. Это был удел самых пытливых и искушенных, часто именно для этого они и были рождены.
Так, например, суккубы и инкубы, будучи созданными как прирожденные странники между планами и мирами, обладали способностями к соблазнению и маскировке, благодаря чему отлично приживались в новых местах. Однако все они обладали не менее ярко выраженной чертой — жаждой знаний, магических секретов. Пусть и занимали низшую ступень на этом поприще в среде своего народа, считались хорошими магами.
Вот и Инфей, будучи подверженной пороку, со всей страстью впитывала в себя каждую черточку, каждую закорючку, начертанную новым господином. Ее мало волновало собственное невежество. Главное — запомнить и записать, а потом хорошенько спрятать ото всех. Понимания всегда можно было достичь позже, множеством путей.
Стоя на коленях на краю повозки, откуда вполне неплохо просматривался узор, за исключением части, закрытой фигурой демонолога, девушка чуть не сверзилась на землю, заполошно дернувшись назад, внезапно услышав отчетливый треск дерева.
Досадливо скривив мордашку, она уставилась на пошедшую трещинами доску. Именно ту, по которой проходила, как она понимала, главная питающая жила, дающая энергию всему детищу древнего чаротворца.
Вздохнув, она слезла с транспорта и пошла к костру, у которого стоял котелок. Накладывать еще горячую еду. Как и полагается хорошей прислужнице.
Подчиняться и в некоторой доле смиряться с положением ее научили более старшие сестры еще во времена молодости. Последовавшая за этим жизнь, наполненная множеством призывов и попаданием на услужение разнообразным магам, ради вынюхивания информации, только укрепили некогда заложенную основу.
Пусть почти все они в итоге стали ее духовным кормом, жалкими кусками запытанного мяса, всякий раз ей было тяжело играть для будущих жертв роль послушной шлюшки. Природа и полное осознание превосходства над «повелителями», давали на нее. Многие из них даже не имели достаточного ума, чтобы позаботиться хоть о сколько-нибудь приемлемой защите и контроле над призванным демоном.
И однажды, будучи призванной в Сферу, находящуюся в зоне господства людей, Инфей пренебрегла всеми преподанными ей уроками. Дерзнула усомниться в расе, по праву занимающей место одной из старших.
За что и поплатилась рогом, утратив положение в иерархии, какой-никакой статус, пав до уровня мелких бесов.
На моём бусти лежит сейчас 17 глав, в среду будет выложена следующая. Ссылка на него есть в моем профиле.
Глава 8
Вооружившись миской, Инфей склонилась над черным котелком, убранным в сторону от огня на траву, широкой деревянной ложкой, на длинной ручке, накладывая еще горячую кашу.
Та была приготовлена из хорошо разваренной цельной пшеницы, с добавлением небольших кусочков сала и копченого мяса, соли и пары щепоток специй.
Сочтя порцию достаточной, демонесса, под личиной человеческой, оставила черпак в котелке и выпрямила спину, слыша едва уловимый скрип за спиной, доносящийся со стороны телеги.
Развернувшись, она застала уже спустившегося на твердь и ступающего в ее сторону господина.
— Вот еда. — Жительница иной Сферы протянула вперед руки, до того остававшиеся под грудью ради привлечения внимания, открыто улыбаясь.
— Благодарю… — Не громко, будто прибывал в задумчивости, ответил мужчина, проходя мимо и не глядя подхватывая снедь.
Суккуб обошла небольшой костер и умастилась на загодя расстеленный кусок плотной, грубой ткани, очень близко к огню, чтобы согреться.
Ночь выдалась холодной, самые безобидные дуновения ветерка пробирали до костей, а на ней из одежды практически ничего не было. Наряд был призвал возбуждать желание и заставлять играть фантазию, скользить жадным взором по телу, но не согревать.
Хмыкнув чему, понятному только ему одному, Тирисфаль тоже разместился на причитающемся ему месте, незатейливо сложив ноги по-турецки.
— Не боишься вымарать в грязи и пыли робу? Сапоги же грязные. — Из чистого любопытства поинтересовалась демонесса, отправляя в рот неудобную деревянную ложку.
На вкус варево выдалось вполне сносным, особенно ей понравился привкус дыма на языке.
— Мое воображение отказывается предоставлять кощунственные образы стирки артефактов подобной силы. — Маг отстраненно поковырял свою порцию и отставил ее в сторону. — Они способны к самоочищению и восстановлению. — Говоря, он ослаблял ремешки, крепившие правый наруч к телу.
«Какое облегчение и одновременно разочарование» — Подумала инфернальная соблазнительница. — «Мне не придется стирать эти вещи, но и возможности прикоснуться к ним не представится в ближайшее время…»
Закончив, он снял элемент облачения и подложил его под колено, чтобы сохранялся контакт с аурой тела. В противном случае коту под хвост полетели бы все старания по созданию Камня Души.
Нарушение в едином полотне чар, пронизывающих всю экипировку и позволяющих пользоваться ограниченной формой бессмертия, могло повлечь за собой резкое разрушение филактерии. Что, в свою очередь, прямой удар по и без того мучающейся душе.
В обычной ситуации подобная мелось не стоила ни капли внимания чернокнижника. Он мог позволить себе создавать филактерии разного уровня мощи по десятку на день. В куцых обрывках памяти всплывали пара эпизодов, когда сфера разрушалась в пылу битвы усилиями врага. Случайно или же намеренно. Но тогда это не несло опасности душе, страдала общая боеспособность, да и только.
Нынешняя же ситуация была гораздо более щепетильной.
Филактерия служила не только запасным вариантом, предлагая обширные возможно в пылу схватки, будь то игнорирование боли, либо возможно выдерживать смертельные ранения без вреда телу. Она же несла на себе краеугольную функцию всех чар Облачения Стенающих Душ. Без нее одеяние не было полноценным.
Инфей почти не моргая следила за действиями мага, перестав есть. Ей до одури хотелось взять в руки элемент экипировки. Рассмотреть повнимательнее. Изучить. Спрятать.
Под ее пытливым взглядом новый повелитель начал медленно снимать перчатку, на которую дева едва ли слюнки не пускала. В бою она успела хорошо рассмотреть, на что те способны. О подобных артефактах ей доводилось слышать истории и легенды, но никак не видеть воочию. Не то положение она имела в иерархии, чтобы прикасаться к наследию времен Всеобщей Войны.
Длань легла на перекрещенные ноги.
— Серая? — Удивленно выдохнула демоница. — Я видела много людей, но ни одного человека с такой кожей не повстречала.
Колдун молча рассматривал конечность, поворачивая ее под разными углами.
«Он что-то ищет?»
— Думаешь, Нар’Глод могли тебя заразить?
— Предполагаю.
Закончив, мужчина быстро натянул перчатку обратно и принялся крепить наруч на прежнее место.
Справившись, он подобрал отставленную до поры до времени миску, от души зачерпнул и поднял ложку к лицу. Безликая маска под жуткий скрежет исказилась, образуя оскал чудовища и разошлась в стороны, подражая челюстям человека. Сомкнувшись, металлические клыки мгновенно и легко перекусили дерево.
Суккуб приподняла бровку, сдерживая улыбку. Перед ней был шанс.
Около трех секунд Маг Истока сидел неподвижно, после чего медленно опустил голову вниз, глядя на кусок безвозвратно испорченного прибора. Выдохнув через нос, он сжал кулак, доламывая остатки и отшвырнул их в сторону. Туда же отправилось и содержимое рта.
Положив правую пятерню на гладкую поверхность серого металла, он одним движением снял личину, а следом скинул капюшон, обнажив лицо перед светом костра.
Острые черты придавали капельку хищности в образ, но небольшая, аккуратная черная бородка несколько смягчала эффект. На губах, казалось, навечно застыла язвительная ухмылка.
В пустых глазницах, на месте глаз, клубились, но не источались во вне, два клубка чернейшего мрака.
— Держи. — Не выдав внешне распирающего изнутри любопытства, демонесса протянула пленителю свою ложку. — Я уже наелась.
— Хах. — Полуулыбка отпечаталась на лице того, кто уже не являлся человеком в полной
