— Боялась, — согласился он. — Но не того, чего бы стала бояться прежняя Ильва. Ты другая. Слишком другая, Лера. И любой наблюдательный лэф это вскоре вычислит.
Боль пронзила губу. Кажется, я переусердствовала с ее нервным покусыванием.
— А когда вычислит… что будет? — вытирая дрожащими пальцами выступившую кровь, спросила "медведя".
— Запрут в главном храме Римхольта, как одержимую демоном, — вклинился в нашу беседу элементаль. — Ну, в твоем случае демоницей по имени Лера.
— Я не демоница, — прошептала, глядя исключительно на мужчину. Почему-то очень хотелось, чтобы он мне поверил. — Была бы демоницей — вернула бы себя в прежнее тело и жила бы долго и счастливо в родном мире, где у меня нет родных, но есть своя квартира с нормальной ванной и туалетом, а не эта, — я кивнула в сторону узкой двери на стене, — дырка в полу. Знали б вы, как мне хочется вымыться после ночного пробуждения в вашем мини-борделе, а где это сделать и как? Я ведь ничего не знаю толком, ничего не помню и лишнее слово сказать боюсь, чтоб не раскусили такие же умники, как вы. Одна радость — с языком проблем почти нет, — на меня нахлынула очередная волна жалости к себе, затопила, мешая ровно дышать. В каком-то отчаянном порыве вскочив со стула, я бросилась к "медведю", вцепилась в его плечи и, жалобно глядя в лицо мужчины, попросила: — Помоги мне, Йен-ри, а? Научи, как правильно себя вести, что делать? Ты же… учитель.
— И точно, Йен, научи. А потом вместо Ташика своей амантой сделаешь, — как-то странно поддержал меня Лааш. — Девка она, конечно, худосочная, но ничего… откормим!
— Затухни уже, — отмахнулся от него норд, и огненный дух обиженно запыхтел, ощетинившись рыжими лучиками, словно призрачный ежик иголками.
Мужчина задумчиво барабанил пальцами по спинке стула, не менее задумчиво рассматривая меня. Так как он сидел, а я стояла напротив, мы были почти одного роста. И я, пользуясь такой неожиданной близостью, тоже принялась его изучать. Бледно-серая кожа, острые уши, тяжелая челюсть с тонким шрамом на подбородке. Другой след от былой раны на правой скуле и еще один, маленький, рассекает левую бровь, добавляя ей лишний излом. Глаза голубые, светлые, зрачки — две узкие точки на фоне этой небесной синевы. Нос более "рубленный", чем у Таша, а роговые наросты на лбу похожи на два толстых гребня, исчезающих в бело-рыжих волосах. Прямо-таки дракон, а не мужчина! Я отлично помнила, что эти самые "гребни" сходятся в одну линию на позвоночнике и идут дальше — вниз по шее.
Губы у Йена были тонкие и жесткие, как мне почему-то казалось. Но проверить догадку на ощупь я не рискнула. И так стояла слишком близко и нагло разглядывала собеседника. А уж если руки начну распускать — это вообще верх неприличия будет. Даже с плеч его ладони сняла и, спрятав их за спиной, сцепила в замок. Но возвращаться на место не спешила, продолжая стоять рядом и ждать ответа от норда.
— Помогу, если пообещаешь не ломать жизнь Ташу, — наконец проговорил "медведь".
— Осознанно я никому не хочу ничего ломать, но по неосторожности или по незнанию… — разжав пальцы, я развела руками, так и не закончив фразу.
— Договорились, — улыбнулся рыжий и легонько хлопнул рукой по "надутому" элементалю, тот зашипел, заполыхал и… показал мужчине язык, чем вызвал сдавленный смешок у меня. — А теперь повернись спиной, я посмотрю твою метку.
— Только платье, как предложил Лааш, снимать не надо, — почему-то хихикнула я, выполняя его просьбу.
Наверное, это нервное, но мне, правда, стало легко и весело. От дурашливых замашек огненного духа, от открытой улыбки норда и от того, что мы с ним… договорились! Если это не очередная разводка, значит, у меня теперь есть союзник и учитель, который знает мою тайну и готов помочь мне адаптироваться в новом мире. Что еще может желать бедная попаданка? Разве что… вернуться домой. Последнюю мысль я и озвучила, спросив, есть ли на это шансы. Ответ Йена, увы, меня не обрадовал. А потом он, отведя в сторону мои волосы, прикоснулся к шее и… я резко шарахнулась, разрывая тактильный контакт.
— Больно? — обеспокоено спросил мужчина.
— Н-нет, — не оборачиваясь, пробормотала я. — Метку нашел?
— На шее нет.
— А где же она тогда? — от удивления я даже обернулась.
— Не знаю, — пристально вглядываясь в мое лицо, ответил "медведь".
— Уф-ф-ф, — выдохнуло "солнышко", — ну теперь-то мы, наконец, снимем с нее платье и поищем все вместе метку?!
От взглядов, которыми мы с Йеном одарили элементаля, он должен был, как минимум, вспыхнуть. Но этой болтливой заразе, как показала практика, взгляды не страшны. И если бы моя охрана так вовремя не вернулась с обеда, мы бы еще долго слушали о пользе раздеваний и о многом другом.
Задерживаться надолго рыжий норд не стал, чтобы это не выглядело подозрительно. Сказал, что зайдет завтра и принесет кое-какие книги, которые могут помочь мне освоиться. А еще он обещал попросить Виа-рилью организовать мне водные процедуры. И попросил! Вот только прежде чем добраться до вожделенной бани, меня отправили на свидание с бабкой-повитухой, которая, как это ни противно вспоминать, проверила наличие моей девственности. Вернее… обнаружила ее отсутствие.
Теплые струи стекали по бледно-серой коже, оставляя мокрые дорожки на моем обнаженном теле. Теперь моем. И расставаться с ним, несмотря на проблемы Ильвы, я не собиралась. Разве что возникнет шанс вернуться на Землю и снова стать Лерой Бродской. Но, как вскользь упомянул Йен, такое маловероятно. О случаях переселения (или, как считают местные, одержимости демоном) рыжий норд знал не понаслышке. Правда, углубляться в подробности этих познаний не стал, сославшись на то, что ему пора уходить. Но я упорная, все равно ведь потом выясню, даже если информацию из "медведя" придется клещами тянуть.
Вокруг было тихо, жарко и пахло деревом. Над раскаленными камнями клубился белый пар, вода в котле размеренно булькала, а на дубовой скамье стоял большой таз. Из него-то я и черпала ковшом воду, выливала ее на себя и тихо млела от удовольствия. Никогда не любила бани, предпочитая нежиться в собственной ванной или посещать СПА салоны. Сегодня же мое мнение о деревянных постройках с большой печью и баком, полным ледяной воды, резко изменилось в лучшую сторону.
Смывать с себя невидимую грязь чужой жизни было истинным наслаждением. Особенно после визита пожилой лэфы с морщинистыми руками и не менее морщинистым лицом, на котором читалось откровенное осуждение. Ведь явных свидетельств насилия на моем теле не было, как не было и свидетельств невинности. Из чего старуха сделала вывод об аморальности моего поведения и… ушла докладывать об этом отцу и нордам. Я же, кривясь от брезгливости, вызванной стойким ощущением, что меня не только осмотрели и ощупали, но еще и оплевали, отправилась в сопровождении двух монахинь и Люля в баню. Эскорт остался подпирать дверь предбанника, а я наконец добралась до мыльной настойки и чистой воды. Кайф!
