ко мне! Я знаю, что ты вновь бездельничаешь или собираешь какую-нибудь глупость! Для тебя есть очень важная работа, хитрожопая ты обезьяна!
Откуда-то издалека послышался отголосок полный неразборчивой дерзкой брани, но такой ответ явно удовлетворил Галэо. Он широким шагом направился к себе в кабинет, по дороге крикнув гостям:
— Долго ли вы тут будете стоять, а? Добро пожаловать, как говориться. Прошу не гадить и не плеваться! Про «пожаловать» я пошутил. Про второе — хера с два!
Кабинет Онардо был маленьким и низким. Большую его часть занимал старый широкий железный стол, заваленный чертежами из толстой промасленной бумаги, листов запоминающей бумаги, проводов, микросхем и прочего технического хлама. Почти всю площадь задней стены занимали стеллажи, также заваленные разнообразными деталями и комплектующими. И лишь часть стены, справа от стола, была отдана под доску, к которой крепилось множество фотографий и галокарточкек. В самом её центре висело большое выцветшее фото. На ней был изображён молодой Онардо, сидевший на присядках, с густой шевелюрой и без бороды. Он широко улыбался, а его окружали не менее довольные мужчины и женщины. Всех объединяла лёгкая неряшливость и комбинезоны.
Галэо сел за стол, чуть кряхтя, просунул руку в кучу хлама на столе и достал оттуда поцарапанный широкий планшет. Придвинув жёсткое кресло вплотную к стеллажам, техник уселся в него, положил ноги крест-накрест на стол, расслабился и начал что-то искать на компьютере.
— Так, так, посмотрим, посмотрим, — пробасил он себе под нос, не отрываясь от планшета. — Кажется, кроме предоставления новому мусорщику ячейки в Арсенале, передающих перчаток, тобою, Бэбил, были заказаны два вспомогательных инструмента. По твоему заявлению, у него проблемы с выносливостью, при предпочтении ближнего боя.
— Погодите, а вы у меня поинтересовались, что я хочу или не хочу? — холодно и натянуто возразил Дэвид. — И с чего у меня низкая выносливость?
— Во-первых, спрашивали, пусть и не напрямую, — спокойно ответил Бэбил. — Во-вторых, ты имеешь право отказаться и выбрать что-нибудь на своё усмотрение. В-третьих, я говорю не о ментальной, душевной или иммунной выносливости, а о физической. Твой спарринг с Нефертати хорошо это показал. И не спорь со мной! Тот же Кинтаро, при всей своей горячей крови, не получил бы такого урона, да и справился бы куда быстрее. Не хмурься! Ты хорошо показал себя, но при этом выбрал слишком рискованную тактику.
— Если так, то я приму ваше предложение, если оно меня устроит, — без желания, монотонно ответил Дэвид.
— Я так погляжу, ты любишь изображать из себя дюже самостоятельную личность, а? — ухмыльнулся Онардо, доставая из кармана зажигалку и чуть помятую сигару. — Тогда, может, пойдёшь отсюда на хер и будешь драться голыми руками против, допустим, чудика, раздобывшего мобильную броню? Ты об этом ведь не можешь подумать, а мы можем. Поэтому мы и не будем у тебя спрашивать, так как нам важнее твоя безопасность, ты — грёбанный камнелицый умник!
Дэвид не успел даже и слова возразить, так как услышал, что кто-то за его спиной саркастически захлопал в ладоши. Он обернулся и увидел, как к косяку двери прислонился невысокий молодой мужчина в синем халате. Халат был расстегнут нараспашку, открывая миру цветастую футболку и шорты, чуть ниже колен. На его голову, поросшую копной серых непослушных волнистых волос до плеч, была нахлобучена кепка, повёрнутая козырьком назад. Человек смотрел на мир хитрыми серыми глазами и самодовольно ухмылялся.
— Браво, браво, Мускулино! — иронически заговорил незнакомец. — Твоё красноречие, как и юмор, как всегда неподражаемо. То есть гладкая, как твоя блестящая лысина.
— Я посмотрю, ты соскучился по чистке радиационных отходников в Рае, — с угрозой в голосе, пробасил Онардо, выйдя из-за стола, одновременно нахмурившись и выпучив глаза. — Что ж, я тебе это запросто устрою, Сунь-пересунь.
— Сколько раз тебе уже говорить, сморчок перекачанный, что меня зовут Су Цзинсун! — прошипел он, выпрямившись и перестав ухмыляться, — Я здесь работаю почти семь лет! Неужели так сложно запомнить?
— А меня зовут не Мускулино, хитроглазый ты бес! — спокойно ответил Онардо, безразлично ковыряясь в ухе, — И за столько лет ты так и не смог понять, что твои остроты на меня не действуют. А теперь заткнись и слушай! Знакомься. Это новый мусорщик — Дэвид Шепард. Спустись с ним в Арсенал и настрой его Ячейку, а также продемонстрируй созданные для него вспомогательные средства. Если это его не устроит и он захочет найти себе нечто иное, то, извини, но тебе придётся поднапрячь свои серые клеточки, что тебе полезно.
Но Су уже не слышал своего начальника, так как он жадно изучал Дэвида.
— Так вот ты значит каков, Дэвид Шепард. Выходит, Ти и Ти не врали! Тогда будем знакомы, — бесцветно произнёс Су и осторожно протянул Дэвиду руку. Но тот не протянул ему свою руку в ответ. Дэвид вспомнил то, что решил забыть. Своих чудаковатых спасителей, от которых было больше вреда, чем пользы. Те же, в свою очередь, тогда вспоминали некоего знакомого, что их вроде бы подставил.
— Су Сун… ок? — неуверенно сказал Дэвид, наконец протягивая руку Су. Тот, в свою очередь, сделал обиженную мину и, небрежно пожав руку Шепарду, едко произнёс:
— Нет! Меня зовут Су Цзинсун! А с этими острословами, я ещё поговорю по душам!
— Они так вас обозвали с горяча, — спокойно ответил Дэвид. — Вроде вы что-то сделали не по их инструкциям.
— Ничего я не делал! — злобно улыбнулся Су. — Это у них их больная фантазия воспалилась. Как бы ни было, я, чтобы мне тут не говорили, человек занятой и поэтому следуй за мной! Ох! Господин Бэбил, а я вас и не заметил! Приветствую! Вы сегодня у нас играете роль няньки?
— Я только исполняю роль сопроводителя, — натянуто ответил Бэбил. Дэвид только сейчас заметил, что Мендель вдруг стал напряжённым и был чем-то немного раздосадован.
— Тогда прошу, не путайтесь у меня под ногами, ладно?
— Ни в коем случае, — помрачнев, натянуто ответил Бэбил.
— Сунь-пересунь, ещё раз будешь грубить вышестоящему начальству, отправлю в Авель, — спокойно пробасил Онардо, уставившись на Менделя. — А ты, мой старый друг, с чего это такой смиренный? Вроде бы всегда отличался остроумием. Да и не сияешь, как солнышко… А ладно, можешь не отвечать. А теперь живо из моего кабинета!
Они
