В кабинет нас запускали по одному. Причем, (по закону подлости), меня оставили напоследок. Я вся издергалась, пока до меня очередь дошла. Тяжелая, обитая железными пластинами, дверь открылась, и я впервые переступила порог директорского кабинета. Грузный мужчина средних лет в наглухо застегнутом сюртуке больше напоминал отставного адмирала, чем ученого и уж тем более руководителя Академии. При взгляде на меня он сморщил свой породистый нос и кивком головы указал мне на расположенный в дальнем углу кабинета стол. Я осторожно за него присела. Прятавшийся в тени слуга бесшумно выскользнул откуда-то из-за тяжелых бархатных портьер и положил передо мной длинный счет к оплате.
В принципе, дьорл Мозерис предупреждал, что диплом нам вручат только после того, как мы подпишем несколько документов. Прежде всего — согласие возместить те деньги, которые были затрачены на наше обучение. Ну и, конечно же, сам контракт, обязывающий нас три года проживать в определенном городе и (в моем случае) бесплатно изготовить определенное количество конкретных артефактов, мазей, настоев и так далее по определенным расценкам, установленным Академией. Но несмотря на то, что я была предупреждена, предъявленный счет за услуги меня слегка ошарашил. Плата за учебу, за одежду, за кормежку и проживание в школе, за летнюю практику, проживание у алхимика дьорла Лимиса и использованные ингредиенты (гад, я большую часть ему возвращала!), за пользование библиотекой и даже за магические светильники (хотя начиная со второго курса изготавливали и заряжали их мы сами). Ко мне даже закралась предательская мыслишка о том, что не стоило посещать столько лекций и семинаров, тогда итоговая сумма была бы несколько меньше, но, во-первых, исправить ситуацию уже было нельзя, а во-вторых, лишних знаний не бывает.
Конечная цифра получилась ужасающей. По моему прерывистому вздоху слуга понял, что я дочитала список до конца, и положил передо мной еще один документ. Здесь был перечень зелий и артефактов, которые я имела право изготавливать, а так же расценки на них. Заниженные, как минимум, вдвое. Администрация того городка, в который меня направят, сможет выбрать, что ей заказывать, хотя основным потребителем станет тамошняя лечебница и артефактория.
Система была довольно простой. Я сама закупала ингредиенты, а готовую продукцию должна была сдать конкретному человеку, наделенному соответствующими полномочиями. Он оценивал полученный заказ по утвержденным Академией ценам, и мой долг уменьшался на соответствующую сумму. Спрос был гарантирован. Причем такой, что можно было работать круглосуточно. Вот только жить на что, если всю готовую продукцию отдавать в счет долга? А это значило, что довольно приличный объем зелий и артефактов нужно было делать на продажу — элементарно для того, чтобы покрыть собственные расходы. На жилье, на одежду, на питание, да на те же ингредиенты! Блин! Это сколько же мне придется бесплатно вкалывать на городскую администрацию, чтобы полностью рассчитаться?! По закону, если за три года я не расплачусь по выставленному счету, начнут капать проценты.
Я прикрыла глаза, потерла переносицу, и слуга положил передо мной еще один лист, содержимое которого буквально вогнало меня в ступор. Это был список моих собственных изобретений. Начиная с модифицированной мази от прыщей и заканчивая созданием сундука. Я невольно скосилась на браслет, обвивавший мое запястье. Я, конечно, подозревала, что он выполняет следящие функции, но не думала, что настолько. Все мои изобретения тоже были оценены (не слишком высоко, кстати), и я вполне могла частично расплатиться по счетам, если поделюсь рецептами и техникой изготовления с Академией.
Поскольку большая часть этих самых рецептов была мною составлена по разрозненным сведениям, имеющимся в книгах Академической библиотеки, упорствовать я не стала. Если задаться целью и посмотреть библиотечную карточку, где отражен список книг, которые я читала — их вполне можно изобрести заново. Единственное, что я не стала продавать — рецепт оживления сундука. Это была моя личная разработка, и с нее можно было поиметь немало денег.
Молчаливый слуга тут же пересчитал сумму моего долга (не сказать, что конечная цифра намного уменьшилась), и положил передо мной контракт. Надо же, мне на выбор давалось аж шесть населенных пунктов! Непонятно: если в стране не хватает алхимиков, зачем нас было так безжалостно «резать» на выпускном экзамене?
Впрочем, прочитав предлагаемые условия работы, я сильно усомнилась в том, что алхимики действительно необходимы. Администрация двух мегаполисов, например, вообще не снисходила до обещаний, считая, видимо, что для меня в принципе будет большой честью жить на их территории. В остальных четырех городах дело обстояло немногим лучше. Они одинаково обещали оплатить мне проезд и предоставить комнату на территории местной лечебницы, с правом пользоваться ее лабораторией. Полагаю, далеко не бесплатно, поскольку ничего подобного в условиях указано не было.
Собственно, мне было все равно, в каком из населенных пунктов начинать свою трудовую деятельность. При прочих равных условиях можно было применять научный метод «тык пальцем». Хотя… постойте-ка… Хлаеппо… где-то мне встречалось упоминание этого города. Ну конечно! В нудных и длинных мемуарах того самого архимага, который настолько был занят самолюбованием и самовосхвалением, что дал мне направление разработки артефакта, увеличивающего пространство. Если я правильно помню, Хлаеппо — это небольшой приморский городок. Учитывая местный климат, близость моря означала зелень, фрукты и тепло.
О домике на средиземноморском побережье я мечтала всю свою жизнь, так что просто не смогла пройти мимо такого предложения. В любом случае, мне придется начинать жизнь «с нуля», так что лучше выбрать для этого приятное место.
Я подписала счет за обучение, расценки на лекарства, которые должна поставлять, и замерла над контрактом. Мне требовалось выбрать имя, с которым я войду в новую жизнь. «Лесянка» явно не годилось. Даже не потому, что несло отпечаток третьего сословия, а диплом бакалавра автоматически переводил меня во второе. Мне в принципе давно уже хотелось вернуться к своему собственному имени. Пусть хоть что-нибудь останется от той жизни, которую я потеряла. Тем более, что Ольга — хорошее имя. Сильное. И привыкла я к нему за всю свою жизнь. Правда, для окружающего мира оно было непривычным, а потому я остановилась на варианте «Хельга». Правда, это слово было созвучно названию местной птицы, напоминающей ворону, но такие мелочи меня не смущали. Не Розалиндой же, в самом деле, называться! Или, прости господи, Розамундой. Это точно не для меня. Может, по местным меркам, имя «Хельга» и не очень красивое, но, по крайней мере, оно будет оригинальным. Директор Академии даже приподнял брови и несколько раз перечитал это имя прежде, чем внести его в диплом бакалавра.
