Экзамены прошли, пропал профессор Снейп, точнее он не пропал, а ушел в запой. Вот вечером, после последнего экзамена, все еще было нормально, только сова письмо принесла, прямо на ужин, а утром на завтраке его уже не было. Мадам Помфри, у которой, как раз, закончилось какое — то зелье, которое он ей обещал сварить, долго вызывала его по камину, а потом, все же решилась войти без разрешения, и нашла его, совершенно не вменяемого, в кресле у камина, а три пустых бутылки огневиски и жуткий перегар, которым от него несло, рассказали ей, лучше всяких слов, что пациент пьян и толку от него не будет. Напивался зелевар с методичностью, с которой и зелья варил обычно, каждый день в течение недели, но потом как отрезал и на завтрак вышел зеленый, но трезвый, как стеклышко, свое поведение он коллегам никак не комментировал. Просто, молча, ел овсянку и запивал ее крепким кофе.
Гарри на каникулы отправился вполне довольным собой, экзамены он сдал, как и ожидалось, на превосходно и выше ожидаемого, даже зелья, которые ему не слишком давались. А еще и провернул такую аферу, в результате которой, насолил директору. Можно и у Дурслей пожить, тем более, что у него теперь был и друг, и учитель, и наставник, все в одном лице, и он ему доверял. Только нужно было немного подождать, и в его жизни многое могло бы измениться.
Каникулы начинались замечательно. Испуганные прошлогодним появлением Хагрида родственники, боялись даже голос на Гарри повысить. Они, как и весь прошлый август, оставляли ему еду на кухонном столе, не загружали работой, и вообще почти не замечали. Гарри, в благодарность, регулярно мыл посуду или проводил время среди клумб, приводя их в порядок. Он ждал, скоро должно было прийти письмо, после которого, его жизнь должна была сделать очередной крутой вираж.
Все началось сразу после подслушанного им разговора. Почему он был уверен, что не Снейп собирается добраться до того, что спрятано в запретном коридоре, он себе ответить не мог. Но интуиция просто кричала о том, что это нечто необходимо совершенно другому магу. После очередного занятия ЗоТИ он попросил разрешения у профессора Квиррелла, поговорить с ним вечером после занятий. Тот сильно удивился, но согласился на разговор. Почему Гарри, вдруг, захотелось поговорить именно с этим профессором, а кто ж его знает, он чувствовал в нем, что — то родственное, а еще от него, сквозь запах чеснока, которым он был обвешан, как елка, пробивался сладковатый аромат тлена. А сложив вместе, небольшой сверток, который Хагрид тогда в банке, нарочито небрежно прятал в карман, Фламеля, полосу препятствий, зеркало, к которому его потянуло и попытку ограбления, Гарри сообразил, что спрятано и от кого. Самым величайшим результатом работы Фламеля, грандиозным воплощением его таланта, был Философский камень. Гарри себе даже не представлял, чем должен был шантажировать Фламеля Дамблдор, чтобы тот его послушно отдал. Значит, там спрятана подделка, и директор приманивает очень опасного хищника и приманивает его на Гарри. Но с Гарри с первого сентября, ничего страшного не происходит, значит или тот хищник, не так ему страшен, или он сбился на охоту за камнем. Вот и пришел он к вечеру в кабинет ЗоТИ, чтобы выяснить, так или не так он угадал.
— Добрый вечер, профессор.
— Здравствуйте мистер Поттер. О чем вы хотели со мной побеседовать?
— Профессор, я бы хотел задать вам несколько вопросов, ну и поделиться своими мыслями и выводами, только вот зная, что они не совсем безопасны и для вас и для меня, может, вы придумаете, как нам с вами поступить.
— Интересно, о чем таком вы хотите мне сообщить, чего я сам не знаю, и почему это опасно. Но, в принципе, можно дать друг другу клятву мага, не пользоваться полученными знаниями друг против друга, и не разглашать то, о чем узнали.
Так они и поступили, Гарри только предложил добавить срок, скажем на год, а как потом сложатся их отношения, решать после.
— Я вас слушаю.
— Профессор, я не знаю, что вы скрываете под своим тюрбаном, но пахнет от вас, последнее время не только чесноком. В свете того, что я присутствовал тогда, когда из банка забирали ту вещь, которую прячут теперь в школе, а так же потому, что меня постоянно, на протяжении всего года, просто — таки подпихивают в сторону запретного коридора, я вычислил, что там ловушка и поставлена она не столько на меня, сколько на вас. Вы уверены, что там прячут именно необходимый вам Философский камень?
— А с чего вы взяли, что именно мне он нужен?
— Профессор, ну мы же поклялись друг другу, я решился вам довериться, что же вы — то хотите меня обмануть? Зачем? Я может, помочь хочу.
— А если я не тот, кем вы думаете, я являюсь?
— Даже если вы лорд Волдеморт, я своего решения не отменю.
— Почему же. Он же убил ваших родителей, покушался на вашу жизнь, да и вообще, темный маг и безумец?
— Кто убил моих родителей — это совершенно мне не ясно. Если судить по тому, что мне удалось выяснить, то боя, как такового, там не было, защиты, впрочем, тоже. А дом, как все говорят — разрушен. Авада разрушений не несет, она разрывает связь между душой и телом, да и сквозь преграды она не проходит и дом развалить, с ее помощью — совершенно не реально. Так что лично я сомневаюсь. Может вы мне расскажете свою версию произошедшего?
— Умный мальчик. Когда догадался?
— Не так давно, впрочем, разве это важно?
— Нет, не важно. Я не хотел убивать. Мне стало любопытно, но мое любопытство меня и сгубило. Правда, к тому моменту, я не всегда мог контролировать собственные действия. Видишь ли, когда мне было лет 16, профессор, которому я доверял, рассказал мне о возможности не умирать. Крестражи, будь они прокляты, первый я сделал еще в школе, и только много лет спустя, я понял, каким был идиотом. Разделить душу нельзя без последствий для себя, а главное ее очень непросто собрать обратно. Я, по глупости своей, сделал их пять: мой дневник, Кольцо Марволо Мракса, Медальон Слизерина, Чаша Пенелопы Пуффендуй и Диадема Ровены Райвенкло. На меня к 81 году регулярно накатывало безумие, что я творил, самому страшно теперь. Правда, сейчас, рядом с тобой, я чувствую себя лучше, видимо тогда, в момент моей гибели, ты оказался шестым, случайным, судя по этому шраму, который ты старательно замазываешь, а он фонит моей магией так, что я ее чувствую, даже на расстоянии. Увы, я не помню, что произошло в тот день, когда погибли твои родители. И это очень странно.
— Как я могу вам помочь? Философский камень, если он действительно существует и хранится в Хогвартсе, он может быть вам полезен?
— Я встретил Квиррелла в его путешествии по Албанскому заповеднику, почему меня перенесло именно туда, после того, как я развоплотился, там была спрятана диадема. Он умирал, его укусил, какой — то малоизученный ядовитый гад, я вселился в уже мертвое тело, и до сих пор с трудом удерживаю его от полного разложения. Философский камень может мне помочь лишь ненадолго, он не может меня вылечить, тело слишком повреждено. Но я знаю, что необходимо сделать. Создать новое тело можно, но гомункул, который получится в результате, будет жизнеспособным слишком непродолжительное время. Я должен собрать все свои крестражи, дальше необходимо провести ритуал слияния души и одновременно с этим ритуал вселения в тело, тело живое, но в нем не должно быть души, а еще оно не должно быть взрослым, не старше 15 лет.
