Но вот один из пришедших уверенно откинул полог и заинтересованно уставился на Киру.
– Совсем не обязательно так бояться! – Улыбаясь сказал он. Слова незнакомца оказались абсолютно непонятными. Незнакомая речь не была резкой, да и тон больше походил на тот, с каким обращаются к перепуганным детям. – Совсем недавно ты бросалась в меня огнем. – Продолжал он вещать свою тарабарщину. – Куда же теперь делась та дерзкая девчонка?
А ведь это был тот самый парень, который погнался за ней и Даной в темной подворотне! И Кира медленно, будто зачарованная, оторвалась, наконец, от его черных, как сама ночь глаз, и уставилась на небольшие рожки, превосходно устроившиеся среди длинных шелковистых прядей.
Казалось, сильнее бояться уже просто невозможно, но в этот миг сердце заколотилось, как сумасшедшее, и Кира будто наяву ощутила, как кровь тягуче и пульсирующее бежит по венам. В голове разливался уже знакомый туман, а вот руки, напротив, обдало немыслимым жаром.
В глазах незнакомца зажглось непонимание вперемешку с легким раздражением.
– Стой! – Резко бросил он, но видя, что девчонка только еще сильнее вливает силу в пальцы, одним движением добрался до ее обескураженной тушки, и повалил Киру на кровать, прижав ее запястья к подушке.
– Тише! Успокойся! – Отчетливо пробормотал Дайсэ своей незнакомке прямо в ухо, стараясь, чтобы голос звучал ровно, ведь девчонка явно была напугана.
Но, как только маньяк повалил Киру на простыни и начал что-то неразборчиво бормотать, она решила дорого продать свою жизнь и ни за что не сдаваться, сопротивляясь до последнего.
И поэтому в тот момент, когда их глаза, наконец, встретились, наследник увидел в глубине двух изумрудных омутов не боль и страх, а жгучую, испепеляющую ненависть: к нему и ко всему, что ее окружало сейчас. Сомнений не было: эта зеленоглазая колдунья – сущий демон чистейшей крови. Как она не разгромила тот мирок? А вот если бы ей хоть кто-то подсказал и помог!..
Тем временем Кира пыталась вырваться из цепких рук хоть и симпатичного, но извращенца, извиваясь, словно змея под весом его тела. Но он только прижал ее еще сильнее, чтобы усмирить вконец разошедшуюся красотку.
А затем вдруг отчетливо понял, что тонкая сорочка едва прикрывает упругую грудь девушки. И ее нежная шея так близко. И жилка бьется, словно пойманный в ловушку зверек. От тяжелого дыхания пленницы приятное тепло разлилось по телу принца, и он абсолютно забыл о своих первоначальных намерениях, явственно ощутив прилив желания.
Кира злобно уставилась ему в лицо и выругалась, как портовой грузчик, потому что теперь она не только не могла пошевелить ни рукой, ни ногой под весом незнакомца, но и явственно поняла, что он собирается делать.
А затем услышала голос второго мужчины, пришедшего в комнату, хотя смысл слов остался ей абсолютно непонятен.
Зато вот на ее личного маньяка он подействовали совершенно непредсказуемо.
– Дайсэ, во-первых, слезь с бедняжки, а, во-вторых, мне кажется, она не понимает нашего языка. – Резкий и не допускающий возражений голос Владыки разрушил все очарование момента.
Но наследник только лукаво улыбнулся.
– Что ж, в таком случае я преподнесу красавице свой первый подарок! – И снова обернулся к девушке.
Как и при их первой встрече его губы зашевелились, но голоса не было слышно, а в темных глазах полыхнул багряный отблеск. Затем маньяк одарил Киру белоснежной клыкастой улыбкой и потянулся к ней с явно нездоровыми намерениями. Девчонка взвизгнула и опять попыталась освободиться, но захватчик все же добился своего: его губы прижались к ее губам. Поцелуй был требовательным и словно обжигал горячим ветром. Кира почувствовала, что голова кружится немыслимо, а затем все опять пришло в норму, и девушка обнаружила, что маньяк ослабил хватку. Ярость опять затопила ее жаркой волной, и она с силой оттолкнула от себя темноволосого наглеца.
– Ах ты мерзкий кретин! Как ты смеешь вообще ко мне прикасаться! Да кто ты вообще такой?.. – Заорала она, отскочив от безумца на безопасное, как ей казалось, расстояние.
Но юноша повел себя абсолютно неожиданно, поднимая руки в примиряющем жесте.
– Тише, тише успокойся! Ты меня понимаешь? – Поинтересовался он, и обескураженная Кира растерянно застыла, потому что теперь она и впрямь понимала то, что он говорил. И совершенно могла взять в толк, как такое стало возможным всего за одно мгновение.
– Но как?.. – Обескуражено прошептала она, начиная подозревать, что просто сошла с ума.
– Ну, вот видишь, а ведь не хотела меня целовать! – Совершенно наглым образом усмехнулся незнакомец.
И тут в разговор, наконец, вмешался другой мужчина, который до этого просто молча стоял с видом постороннего наблюдателя, явно получая удовольствие от развернувшейся сцены. Но, как только он произнес первые звуки, стало понятно, что именно этот немолодой уже статный брюнет и является здесь главным.
Он был одет, словно высокородный граф, ну, по крайней мере, Кире он показался именно таким. Насыщенного бордового цвета камзол, изящно расшитый и идеально на нем сидевший, темные брюки, высокие сапоги.
– Дайсэ! – Ровно и властно сказал он, чуть кивнув головой.
И Кира с удивлением обнаружила, что ее персональный маньяк покорно отошел в сторону. И даже его наглая ухмылочка поблекла.
А вот граф, как окрестила его про себя девушка, продолжил, но теперь уже обращаясь к ней.
– Дитя мое, успокойся. Мы не причиним тебе зла, ведь ты часть нас самих. Ты для нас – родная кровь. – И это прозвучало убедительно.
Но Кира и не подумала бы поверить первым встречным. Какая такая кровь? У нее были родители! И свой собственный дом! И подобные заявления от какого-то дядьки вызывали в ней только острое неприятие.
– Верните меня домой! – Требовательно заявила она.
– Боюсь, это невозможно. – Спокойно сказал «граф». – Теперь твой дом здесь.
– Да вы что! Издеваетесь?! – Заорала Кира. – Сейчас же выпустите меня отсюда, рогоносцы мерзкие!
И в этот момент девушка даже не представляла, что встретит достойное сопротивление, потому что из-за спины едва нахмурившегося дядьки словно из-под земли выскользнула невысокая девчушка в пышном платье. На вид ей можно было дать лет семнадцать. Такие же иссиня-черные, как и у всех здесь, волосы, глазам цвета выжженной земли. И все те же милые рожки. Зато вот характер, видимо, подвел.
