Некто в балахоне молчаливо ждал за дверью, тот встал. Некто пошел впереди, Нерожденный последовал за ним, проходя по узким коридорам, лишенным света, лишь только все те же слизняки, обильно живущие на склизких стенах. Внезапно коридор и Некто истаяли, и юнец оказался в совершенно незнакомой пещере. Он огляделся, ничего особенного – камень, капающие протоки воды, тут же промерзающие, сталагмиты изо льда, и вездесущая тишина. Жуткий холод сразу же пробирал до костей, но Нерожденный не сжался, волосы на теле не вздыбились. Лишь только вырывающийся при дыхании пар, и нарастающий иней на теле. Юнец шагнул вперед, под босой ногой раздался слабый хруст льда. Он еще раз осторожно шагнул, после пошел уже уверенным шагом. Полная темнота лишала возможности видеть, закрытые глаза позволили сконцентрировать другие чувства и быстро двигаться вперед, время от времени уверенно сворачивая из одного ледяного коридора в другой. Бесконечная тишина бессильно отступала от хруста шагов по ледяному полу, каждый даже самый слабый звук разносился протяжным эхом. Внезапно Нерожденный остановился, вслушиваясь, его дыхание замедлялось, сердце билось все тише и реже. Он чувствовал, подобно хищнику, ощущающему нутром, что совсем рядом притаилась жертва. И юнцу ведомо, что жертвой как раз был именно он, перенимая ощущения того, что таилось там во мраке за поворотом. Сердца хищника бились быстро, тяжелое дыхание, вонь пасти.
Нерожденный шагнул, но тут же прогнулся в сторону – режущий свист раздался смертельно близко, холодный воздух ударил в плечо. Юнец прыгнул, изогнувшись подобно струне, мимо пронеслось несколько свистов. Приземляясь, отскочил от ледяной корки пола руками, та покрылась трещинами, обрушиваясь вниз и обнажая бездонную пустоту. Вертясь подобно сверлу, подросток уходил от летящих навстречу невидимых свистов, каждое его движение приближало к тому, кто посылал эти смертоносные семена. Очередной прыжок с переворотом, правая нога выпрямляется в полете, и пятка врезается во что-то ворсисто-панцирное. Раздался хруст, выдох, Нерожденный, не медля ни мгновения, наносил удары, уклоняясь от постоянных ответных ударов когтистыми лапами и хвостом.
Подросток с легкостью уходил от ударов, постоянно молотя по толстому панцирю, и с каждым ударом он ощущал, как тварь отступала, выдыхалась, как удары ломали броню, повреждая внутренности, как сбились сердца твари, как брызнула внутри кровь из разорвавшихся сосудов. Раздалось харканье, и тварь перестала пытаться зацепить слишком быструю жертву. Последний удар прямо в толстую лобную пластину, и тварь упала. Сердца остановились, Нерожденный пошел дальше, безжизненное тело шипастой панцирной твари осталось лежать позади. Если бы в этот момент, кто-нибудь шел рядом с ним и видел бы его словно при свете дня, то обязательно заметил бы, как на теле проступали тут же пропадающие рисунки, и тонкие струйки черного дыма срывались с его кожи, истаивая в темноте.
Он вновь остановился, кулаки сжались, костяшки слегка хрустнули. Твари не стали выжидать, почувствовав свежую кровь. Распахнувшаяся в полете пасть встретила резкий удар кулаком, несколько острых зубов хрустнули, тварь отлетела в сторону. Другая тварь попыталась напасть сзади, но удар локтем остудил ее пыл на некоторое время, лишая сознания. Юнец завертелся, нанося встречные удары по хищникам. Твари не отступали, голод превозмогал боль, кровь била из рваных и размозженных ран, нанесенных жертвой, которая должна была давно уже умереть и стать пищей для них. Каждый короткий удар подростка ломал кости, разрывал мышцы тварей, по испачканной кровью коже все более явно бегали черные пятна, проявляя рисунки, каждый удар был сильнее прежнего, от кожи срывался черный дымок. Очередная попытка вцепиться раскрошенной пастью, и удар кулаком вмял тварь в ледяной пол, кровь и мозги брызнули из раскроенного черепа, густея на холоде. Тварь будто бы не заметила смерти другой и также атаковала. Но Нерожденный двигался гораздо быстрее, он развернулся навстречу к застывшей в воздухе туше. Его веки поднялись, открывая заполненные мраком глаза, обе руки потянулись навстречу, схватились за горло и резко дернули назад – тварь, не успев издать и звука, резко улетела мимо него и, ударившись о стену позади, разорвалась, превращаясь в окровавленный бесформенный мешок мяса и шерсти.
Нерожденный пошел дальше, но тут же все истаяло, и он оказался в своей коморке, а на полу стояла миска с едой...
...Нерожденный закрыл глаза и застыл словно монолит, неподвижный с момента сотворения всего сущего. Так продолжалось некоторое время, после чего он, словно молния, сорвался с места и устремился вперед. Сотни свистов и звон от ударов о стены разогнали тишину. Юноша подпрыгивал и взлетал вверх, неестественно изгибаясь. А вокруг все обрушивалось, из мрака разносились эхом звуки падающих глыб, ломающихся копий, отскакивающих от стен звезд смерти, стальных дротов.
Вскоре он оказался у проема в стене и проскользнул в него, через несколько шагов начался лабиринт. Юноша бежал в полной темноте внутри огромного лабиринта, напичканного бесчисленными ловушками: обрушивающиеся потолки и полы, сдвигающиеся стены, шипы, скорпионы, плотоядные растения и насекомые, существа уродливые и кровожадные. Лабиринт петлял, разрастался в тысячи ходов, похожих на бесконечные норы гигантских червей, внезапно врывающиеся в огромные пустоты. И всюду безгранично царящая темнота.
Нерожденный шагнул, яркий после темноты свет ударил со всех сторон. Юноша невольно заслонил рукой закрытые глаза. Постепенно привыкнув к свету, он открыл их и осмотрелся. Высокое подземелье, древнее: колонны держали своды, пара колонн обрушилась и лежала каменными обломками и глыбами. Вокруг валялись останки оружия, ржавые и гнилые, некогда грозное оружие превратилось в труху. Он ощущал присутствие. Что ж, вперед.
Исполинский скорпион прятался за лежащей колонной, почуяв добычу, он вышел из укрытия. Огромные клешни методично стучали, буркалы елозили внутри панциря, угрожающий хвост вознес ядовитое жало. Первый удар – жало стремительно пронеслось рядом, юноша в последний миг сумел ускользнуть от него, жало ударило в камень. Следующий удар – клешня сомкнулась в попытке ухватить, юноша подпрыгнул. В следующий момент он отпрыгнул от стены – сразу же жало ударило в то же самое место. Скорпион бил молниеносно и сильно, но все же, это было неразумное существо, ведомое обычным голодом. Юноша уловил момент и, проскользнув перед угрожающе близко смыкавшимися клешнями, удар пришелся прямо в буркалы скорпиона – стрекот, брызги жижи из расколовшейся глазницы, и скорпион рухнул в конвульсиях. Нерожденный подошел к раскинувшемуся некогда смертоносному хвосту усилием отвернул ядовитое жало, после приспособил к лежавшему невдалеке обрубку древка.
