— Ну да, — протянул Шеклболт.
— Ты смерти моей хочешь? Поскольку вы сняли с меня все обвинения, я считаю, что такая изощрённая казнь будет, по меньшей мере, неуместна.
— Снейп…
— Нет! — отрезал я.
— Ну что же, — проговорил министр и встал. — Мерлин свидетель, я не хотел делать этого, но ты вынуждаешь меня. Я располагаю информацией, что твоя жена состояла на службе у Воландеморта, кроме того несколько лет скрывалась в школе Хогвартс под чужим именем. Поскольку она числилась погибшей, против неё не было выдвинуто никаких обвинений, теперь же, я так понимаю, ситуация поменялась и мы вынуждены будем возобновить расследование.
— Ты мерзавец, Кингсли, — выдохнул я.
— Прости, Снейп, но ты настолько нужен мне, что я иду на крайние меры.
— Хорошо, что я получу взамен?
— Высокое жалование, почёт и уважение, а также наше радушие, — сказал он и ухмыльнулся.
Я встал.
— В таком случае, нам не о чем больше разговаривать.
— А я разве не сказал? — он тоже поднялся. — Я устрою так, чтобы с твоей жены были сняты все обвинения даже без её присутствия на суде.
— И при этом ты говоришь мне, что здесь что-то изменилось?
— Я делаю всё для этого, Снейп, в том числе и прямо сейчас.
— Договорились, я буду в понедельник.
* * *
Когда я вернулся, Эни сидела в спальне и кормила ребёнка, я невольно залюбовался. Она улыбалась дочке, та немного кряхтела, зрелище было восхитительным. Она подняла глаза на меня.
— Я знаю, что ты давно уже здесь, Северус, но, прости, не могу встретить тебя сейчас как следует, я нужна ей больше.
— Ты не можешь быть нужна кому-то больше, чем мне, — улыбнулся я. — Другое дело, что наша юная леди ещё не способна самостоятельно делать что-либо.
Эни заулыбалась.
— Что там, в Министерстве?
— Я получил работу.
Она удивлённо взглянула на меня.
— Ты серьёзно? Но ведь это же чудесно.
— Ты так думаешь?
— Ну, ты же мужчина, а мужчины не любят сидеть дома.
— Кто это тебе сказал? — я усмехнулся.
— Я знаю, — она дёрнула плечиком, словно сама была маленькой девочкой. — И что это за работа?
Я рассказал. Она заметно помрачнела.
— Но это может быть опасно.
— Нисколько, — я махнул рукой. — Я же — глава, а главы в Министерстве только и делают, что просиживают штаны в мягких креслах и заставляют работать других.
Она снова улыбнулась.
— А ты умеешь заставлять работать других?
— Конечно, я много лет занимался этим в школе.
Ранним утром я спустился на кухню и не застал Эни, зато одна меленькая девочка сидела на стуле, поджав ноги, и с помощью большой ложки уплетала огромный торт. Моя дочь обожает сладкое и делает всё возможное, чтобы его заполучить. За семь лет, что прошли со дня её рождения я всё больше убеждаюсь в том, насколько Лили похожа на меня. Хотя черты её лица и намного мягче моих, но когда она вскидывает голову и одаривает оценивающим взглядом всех, кто пытается заговорить с ней, сходство просто поразительно. От Эни она унаследовала доброе сердце и отходчивый характер. Лили не умеет долго сердиться, трепетно относится к матери, а меня просто боготворит. Я отвечаю ей ещё большей взаимностью. Жена и дочь — это всё чем я дорожу в этой жизни, и что бы я ни делал и какие бы решения не принимал, самым главным всегда остаётся мой долг уберечь и защитить их.
Мы отстроили для Лили большую, светлую комнату, но она упорно не хотела ей пользоваться, и даже идти туда спать её приходилось уговаривать. Как следует отругать дочь за это у меня не получалось, а она соглашалась только в обмен на мои истории, и каждый вечер укладываясь в свою маленькую кроватку тихонько слушала, глядя на меня широко распахнутыми глазами. За мою жизнь историй накопилось достаточно, чтобы использовать этот метод ежедневно. Конечно, кое-где я мог приукрасить, а кое-где смягчить, но истории не становились от этого менее правдивыми и эти шесть десятков минут стали временем, которое принадлежало только мне и дочери.
— Что это ты делаешь, Лили? — спросил я притворно строгим голосом.
Она внимательно посмотрела на меня.
— Папа, я знаю, что ты не сердишься, — заключила она.
Я продолжал играть роль.
— Вы ошибаетесь, мисс, я просто в ярости.
— Ты сам говорил, что в свой день рождения, я могу делать, что хочу, — протянула Лили.
Я присел перед ней на корточки.
— Твой день рождения был вчера, а сегодня ты уже должна делать то, что хочу я.
Она заулыбалась и сунула мне ложку.
— Будешь тортик?
Я сделал вид, что оглядываюсь по сторонам.
— А мама не узнает? — прошептал я.
— Нет, — Лили хихикнула. — Она отправилась в деревню за покупками.
Я встал.
— Давно? — настроение сразу испортилось.
— Давно, — услышал я от дверей голос своей жены.
Она поставила сумку на пол, потом подошла и обняла меня.
— Разве я не говорил тебе, чтобы ты никуда не выходила без меня? — спросил я, повысив голос.
— Северус, я уже достаточно взрослая и не могу по любому поводу обращаться к тебе за помощью.
— Лили, пожалуйста, пойди к себе в комнату, — я обернулся к дочери.
— Но папа…
Я бросил на дочь быстрый взгляд, она положила ложку и в одно мгновение покинула кухню.
— Эни, ты, правда, не понимаешь или делаешь вид? — я начал злиться. — Я постоянно твержу тебе, что сейчас очень неспокойно, за эти годы мы уничтожили много нелегальных организаций, но одна из них всё ещё существует и с каждым днём набирает силу.
— Ты говоришь о «Ривендж»? Но о них уже долгое время ничего не слышно.
— Это означает только, что они готовят какую-то масштабную операцию. Ты прекрасно знаешь их мотивы, а также то, что мы вряд ли не находимся в списке их потенциальных жертв.
— Но твои люди поставили защиту на наш дом.
— Вот, Эни, на дом, а ты позволяешь себе покидать его!
— Северус, я не могу всё время находиться в замкнутом пространстве, — Эни тоже начала сердиться.
— Какая разница, что ты можешь, а чего не можешь? Главное это то, что ты обязана делать!
— Но я живой человек…
— Эни, я это знаю и хочу, чтобы так и оставалось! На этом разговор окончен!
Я повернулся к двери.
— Я в Министерство.
— Может быть, ты воспользуешься камином? Так безопаснее, — сказала жена, её голос звучал немного растерянно.
— Терпеть не могу камины, — процедил я. — Потом полдня мутит.
Я вылетел из дома и хлопнул дверью.
* * *
У дверей Министерства я наткнулся на Кингсли. Мы очень сдружились с ним за эти годы. Он часто бывал у нас в доме, всегда советовался со мной, даже относительно дел, которые не входили в список задач моего департамента. Он любил общаться с Эни, их беседы всегда были пронизаны теплом, и мне постоянно приходилось отдёргивать себя, чтобы не наговорить Шеклболту гадостей. Кроме того он был без ума от её стряпни, поэтому напрашивался ко мне в гости довольно часто, мотивируя это необходимостью обсудить новый вопрос.
