Страшная догадка мелькнула в голове Карма Карвуса, заставив его вздрогнуть.
— Тонгор? А он-то тут причем?
— Пока что ни при чем. Но скоро, очень скоро… Он заплатит мне назначенную мной цену, клянусь Одиннадцатью Кровавыми Преисподними.
— Я… не понимаю…
— Ну, тогда я снизойду до объяснения. — Каштар наклонился вперед и оперся локтем на резной подлокотник своего трона из слоновой кости, пристально глядя в глаза Правителю Царгола.
— Ты — старый друг Повелителя Патанги, — почти шепотом произнес Каштар. — И я не сомневаюсь, что к тебе он испытывает такие теплые чувства, что горов заплатить любую цену. Но, быть может, не совсем. Но, когда я добавлю к своей небольшой, но весьма достойной коллекции друзей так называемого Повелителя Запада…
— Добавишь? — хрипло выдохнул Карм Карвус.
— ну да! Смотри: у нас уже есть князь Альд Тармис из города Шембиса, старый Бранд Тон, Правитель Тардиса, и юный князь Зул, не далее чем год назад унаследовавший трон Зангабала, ну, и еще кое-кто…
— Что же это за дьявольщина! — простонал Карм Карвус.
Лицо Каштара расплылось в улыбке победителя.
— Узнав, что у меня в руках пять или шесть правителей городов его Империи, гордый, но человеколюбивый варвар не сможет отказать мне в моей просьбе и не отдать мне трон Патанги. Таким образом, пираты Таракуса одним махом захватят самую большую добычу, самый богатый трофей в мире — саму Империю! Если этот тупой северянин вдруг решится сразиться с нами, вы — его приятели — будете постепенно, медленно, но верно разрезаны на куски. А на стены Патанги мы направим луч безумия, чье действие ты уже мог оценить, когда мы захватили твой корабль. Вот так-то, дорогой мой князь. На этот раз золото и камушки не насытят моего голода. Нам нужны короны и царства. И мы овладеем ими, даже если зальем полмира лучами Серой Смерти!
Остолбенев от ужаса, Карм Карвус ничего не ответил. Неужели его судьба послужит тем инструментом, при помощи которого Тонгор и его народ будут обращены в рабство под властью жестокого, бесчестного пирата из Таракуса? Увы, похоже, что так оно и есть.
Глава 6. Черная мудрость древних эпох
Карм Карвус просыпался медленно и тяжело, словно после обморока. Некоторое время он даже не мог понять, где он и что с ним случилось.
Допрос перед костяным троном Каштара давно закончился. Узнавшего об уготованной ему роли наживки для Тонгора Карма Карвуса отвели обратно в камеру. Это произошло где-то ближе к полудню. Остаток дня князь Царгола провел в безутешном отчаянии. Затем в камеру принесли ужин. Обычно это была отвратительная еда, но на этот раз к вполне достойной пище подали вкусное вино. Карм Карвус выпил все до капли и провалился сначала в плотную пелену ярких сновидений, а затем в тяжелый, похожий на забытье сон. И вот теперь он проснулся, но где?
Он обнаружил, что лежит на мягкой кровати, застеленной шелковым покрывалом. Под головой принца оказалась одна из нескольких обтянутых атласом подушек, разбросанных по кровати. Осмотревшись, Карм Карвус увидел, что находится в комнате со стенами, выложенными полированными каменными плитами, и освещенной несколькими медными лампами, свисающими с потолка. В одном углу, на невысокой подставке из черного дерева, инкрустированной перламутром, дымилась большая серебряная жаровня. Голубой дым, исходивший от нее, наполнял комнату приятным ароматом мирра и сандала.
На стенах в качестве украшений висели тонко выполненные гобелены с чересчур откровенными эротическими сюжетами. На длинном низком столике стояла золотая статуэтка, изображающая юную девушку, совокупляющуюся с тремя сатирами. Карм Карвус тряхнул головой и прикрыл глаза. Мозг его работал с трудом, а тело наполнилось странной слабостью. Запах… Аромал благовоний был слишком сладок…
— Наркотик… Что-то в вине…
— именно так, князь Царгола, — раздался хриплый каркающий голос.
Глаза принца широко открылись, и он огляделся. Оказалось, что в дальнем углу комнаты стоял большой резной стул из черного дерева. Вырезанные на нем узоры представляли собой головы демонов, фигуры чудовищ и все те же силуэты людей, совокупляющихся друг с другом и с животными. На стуле восседал обритый наголо человек в сером хитоне жреца неизвестного культа.
— Белшатла? Что же это…
Карм Карвус попытался встать, но непреодолимая слабость заставила его вновь опуститься на подушки. Серый Колдун кивнул и растянул губы в безжизненной улыбке.
— Ну да, Белшатла… Слабость скоро пройдет, и ты снова станешь самим собой, — сообщил колдун.
— Но почему..?
— Снотворное в вине? Да это же ерунда. Щепотка Розы грез, не больше. Еще немного этого же порошка — и ты уснул бы так крепко, что даже смерть не смогла бы пробудить тебя. Но ты мне был нужен живым.
Что-то зловещее, безжалостное было в голосе старого колдуна. Карм Карвус с трудом приходил в себя, теряясь в догадках, как он сюда попал, и недоумевая, к чему все эти странные урашения и аромат в воздухе. Положив ладонь на лоб, Принц Царгола попытался сосредоточиться.
— Я знаю, разные вопросы сейчас мучают тебя, и буду рад дать ответ на них, — продолжил Белшатла своим хриплым голосом. — Я усыпил тебя, а затем мои слуги перенесли тебя сюда. Мне хотелось насладиться твоей беспомощностью… Несомненно, мой господин, вы не вспомните одну встречу, случившуюся каких-то семь лет назад. Тогда я пришел во дворец Царгола как жалкий нищий… Неужели? Неужели ты не помнишь этого?
Карм Карвус только тяжело покачал головой.
— Это было где-то за год до того, как Тонгор собрался в поход против Черного Заара… Ну? Нет, разумеется, я был столь ничтожен и незначителен для такого высокородного господина, как ты. Где уж тебе меня упомнить…
Белшатла закашлялся. В его голосе звучали нотки старой обиды. Видимо, неудача при дворе Царгола очень уязвила его болезненное самолюбие. Карм Карвус попытался припомнить тот случай, но безуспешно.
Белшатла продолжил:
— Я, трудясь неустанно долгие годы, сумел раскрыть на древних картах расположение забытых и потерянных городов Нианги… И вот, придя в Алый город, я прямиком направился к тебе во дворец, предлагая неслыханную власть и могущество, если ты согласишься приоткрыть сундуки и дать денег на экспедицию в далекие пустыни Нианги. Но ты, мой любезный господин, ответил, что я безумец, и выставил меня из дворца… А! Ну вот, я вижу, что ты что-то припоминаешь!
Карм Карвус внимательно смотрел на человека в сером.
— Да, — медленно произнес князь, — я действительно вспомнил тебя, хотя тогда ты называл себя другим именем и наряжался в белые одеяния жреца Нефелоса, а не в серый хитон ниангских колдунов. Да, я помню, что назвал тебя безумным, потому что ты хотел вновь вытащить на свет дьявольскую магию Нианги… Именно за это колдовство мудрые боги и покарали то проклятое царство, стерев в пыль его города, чтобы хранящееся в них зло не вырвалось наружу и не погребло под собой всю Лемурию. Я вспоминаю, что еще я сказал, что для человечества будет лучше, если дьявольские механизмы и заклинания колдунов Нианги останутся навеки похороненными в руинах разрушенных городов; что лучше будет никогда не трогать их… Да, теперь я точно помню нашу встречу.
