Добравшись до дома, быстро разделся, бросив куртку на небольшое кресло в прихожей, туфли засандалил в обувной шкаф и, не медля, отправился в спальню. Взяв с тумбочки ноутбук, запрыгнул на кровать, желая скорее утолить свое любопытство и дочитать наконец это письмо, не дававшее мне покоя целый день. Сделав пальцем несколько росчерков по сенсорному монитору лептопа, я открыл мамино письмо. Быстро пробежав взглядом уже прочитанную часть, нашел место на котором остановился и сразу же втянулся в повествование.
"Пустое поле наполняли невидимые жизни. Только сейчас я поняла, сопровождающий всю дорогу ветер, будто заблудился меж деревьев в том лесу, оставив меня в одиночестве на растерзание оживленной пустоте. Словно услышав мои мысли, сбоку подул сильный, но вполне безобидный ветер, сдувая поляну в пыль, формируя пепельно-серое пылевое облако. Земля под ногами, скалы и лес за спиной, растворяясь, песочным роем уносились в центр необъятной бури, неумышленно вписывая меня в центр монохромной картины. Постепенно разбушевавшийся ветер растворился в песочном тумане. Переливаясь серебристым блеском взвесь - все, что осталось от окружавшего меня ранее пейзажа - затмевала заволоченное облаками небо. Не обращая внимания на происходящее, словно меня это не удивляло, я продолжила свое движение к неизвестной цели. Туман медленно рассеивался, предавая меня в каменные объятия высокорослого города. Широкие мощеные улицы застроены массивными домами с непривычно большими окнами и высокими дверями. Стены выложены крупным блочным камнем, украшенные замысловатыми, выточенными из того же камня, фигурами. Город пугал своей томной средневековой безлюдной тяжестью строений и в тоже время завораживал сказочной атмосферой.
Линия дороги привела меня к широким лестницам похожего на храм здания. Поднявшись по ним, я оказалась на пороге дверей, испешереных множеством различных символов, явно что-то значивших. Среди них я смогла различить фигуры людей, солнце с некоторыми планетами, нечто похожее на розу ветров, образы непонятных существ и другие неизвестные символы. Потянув за каменную резную ручку, я попыталась открыть двери, но они не поддавались, несмотря на мое упорство. Еще немного помучив моими четными попытками распахнуть их, я сдалась, отступив на шаг.
"И что теперь? Может постучаться?", - подумала я и шагнула вперед, подняв руку для удара.
- Человеку туда нельзя! - Раздался громкий, ровный, слегка хриповатый голос за спиной, заставивший меня вздрогнуть. - И вообще, человеку здесь не место.
Я медленно повернулась. У подножия ступеней стоял мужчина. Хотя по его внешнему виду сложно было определить, что это мужчина, скорее я поняла это по голосу. Человек был облачен в темно-красную длинную накидку с широкими рукавами с черным рисунком, кажется, это были черепа, который протянулся сверху вниз широкой полосой в центре плаща и более узким кольцом окантовывал манжеты рукавов. Голова покрыта глубоким капюшоном так, что вместо лица только темная пропасть, руки сошлись в районе солнечного сплетения, скрытые под рукавами. Человек напоминал монаха, обитателя этого храма.
- Если человеку нельзя, тогда кому? - Удивилась я.
- Это "Храм Познания", сотворенный Высшими и для Высших. Вход открыт только для избранных. - Ответил грубый голос.
- А кто такие высшие?
- Слишком много вопросов! - Голос прозвучал резче и грубее. - Кто ты? Как сюда попала и для чего?
- И это я задаю много вопросов... - Дерзил я. Со стороны монаха донеслось звериное рычание, отражаясь леденящим эхом в моей груди, давая понять, что я здесь не званый гость, нарушивший гармонию этого места, и следовало бы отвечать на поставленные вопросы. - Я не знаю. Я очнулась по среди пустыни и, ведомая каким-то шестым чувством, не способная сопротивляться ему, оказалась на пороге этого храма, и это чувство до сих пор подсказывает, что мне нужно попасть внутрь. - Голова незнакомца медленно поднялась, предавая тусклому свету часть левой щеки с губами.
- Даже если и так! Ты просто человек, даже не осознающий где находишься, для которого реальность и забытье две разные вещи, каждое движение для тебя неосознанно, всего лишь инстинктивная реакция мозга на происходящее по заранее написанной программе, а если и осознанно, то дающегося с большим трудом. - Я с легкостью повертела руками перед собой, не понимая о чем идет речь. Любое движение давалось с легкостью. - И если бы ты действительно была той, кому суждено оказаться внутри храма, так бы и было, а ты даже не знаешь как открыть врата. - Произнес он надменно.
Я обернулась, изучающе глядя на двери, утешая себя мыслью, что еще не все потеряно. И меня мучил только один вопрос, одна мысль, сказанная незнакомцем, не состыковывалась с моими внезапно появившимися убеждениями.
- А разве их нужно открывать? - Поворачивая голову спросила я.
Темно-зеленые глаза, прищурившись, в упор смотрели на меня. Опешив, я отшагнула назад. Монах остался в полуметре от меня. Поразительно, но у меня на подъем по этой лестнице ушло около минуты, а он оказался передо мной в течение двух секунд. Темно-малахитовые глаза по-прежнему изучали меня. Теперь, когда капюшон лежал на его плечах, свесившись за спину, я смогла разглядеть его лицо, больше напоминающего африканского аборигена, чем монаха. Иссиня-коричневые узоры кругами, полумесяцами, кольцами, двигаясь по голове и шее, уходя плавно вниз под плащ, в хаотичном направлении, будто десятки невидимых рек переплелись в медленном потоке, унося за собой корабли нательной живописи. На бледном, почти белоснежном, лице с бесконечно движущимися татуировками не было ни одной морщины, кожа была идеально гладкой и только зеленые глаза тяжелым, умным, прожитым долгую и нелегкую жизнь, видевшие все, что только можно было увидеть, воинственным и напряжённым взглядом выдавали его древний дух, словно стовековой старик, заключенный в тело молодого, крепкого юноши.
- Ты уверена, что их не нужно отворять, женщина? - Уточнил монах.
И только сейчас до меня дошел смысл сказанных ранее мной слов, порадив во мне просветление и уверенность. Как же я раньше не понимала этого.
- Абсолютно. Зачем утруждать себя открыть дверь, если ты уже внутри?
Надменный восторг и радость выплеснулись из меня с этими словами, будто я маленький ребенок, хвастливо восхищающийся своими способностями. Мы по-прежнему пялились друг на друга. И только звук, со скрипом закрывшихся ворот, раскатистым эхом проносясь по всему помещению, заставил разлучить наши глаза. Мрак накрыл все вокруг. Глаза старика вспыхнули зеленым пламенем, вслед за ними вспыхнули одна за одной свечи, озаряя зал каким-то оранжево-золотистым светом.
