– Эй! – Из-за палаток выскочили трое дружинников и заорали убегающему парню: – Стоять!
– Боря, за ним! – Грохнуло несколько одиночных выстрелов.
Молодой дружинник помчался за скрывшимся за палатками вором.
– Что здесь происходит? – Дружинники взяли братьев на прицел.
– Не видите, людям плохо? – Гриша склонился над Ветрицким.
– А ну назад! – переводя автомат с одного брата на другого, рявкнул пожилой старшина. – Отошли от них, быстро! Живо, я кому сказал!
– Вы чё, мужики, совсем попутали? – Братья выполнять приказы не торопились. Их пятеро, и двое автоматчиков для них не указ. С другой стороны, с Дружиной не повоюешь.
– Молчать, руки за голову! – не унимался дружинник и приказал своему подчинённому: – Беги лейтенанта приведи. Скажи: по последней ориентировке парня задержали.
Задержали? По ориентировке? Это меня-то? Что это за чушь собачья? Я рванулся, чтобы прояснить ситуацию, но мрак в голове сгустился, полыхнул огнем и отправил меня в забытье. Сначала откуда-то издалека ещё доносились обрывки слов, но вскоре смолкли и они. Полный аут.
– Живой?
– Пока да.
– Что значит – пока?
– То и значит. Я от стылой лихоманки лекарства не знаю. Надеюсь, ты в моей квалификации не сомневаешься?
– Нет, что ты.
Это обо мне? Где я? Я попытался открыть глаза, но не смог. Такое иногда бывает во сне – понимаешь, что спишь, пытаешься проснуться и не можешь. Или просыпаешься, но всего лишь в другом сне.
– Очнётся?
– Вряд ли.
– Нам его допросить надо.
– Попробуйте со вторым. Тот, правда, тоже пока без сознания.
– С тем что?
– Перелом бедра и закрытая черепно-мозговая. Случай тяжёлый, но шансов больше, чем у этого.
Допросить? Не очнётся? Я напрягся, но ни моргнуть, ни крикнуть хоть что-либо не было сил. Тело мне больше не подчинялось. Казалось, всего укутало толстенное одеяло, не позволяющее ни шелохнуться, ни даже глубоко вздохнуть. Что ж, остаётся расслабиться и получать удовольствие, то есть информацию. Стоило успокоиться, как я сразу узнал голос одного из беседующих – Перов. Заместитель воеводы собирался допросить меня лично? Дела... Голос его собеседника тоже казался смутно знакомым.
– А если в мозги залезть?
– Телепат лишний есть? У него такая каша в голове, что кого угодно с ума сведёт.
– Слушай, Долгоносов, объясни мне, что вообще происходит?
– Что происходит? Это твои люди доставили сюда этого гаврика. И тебе видней должно быть, почему я должен бросить своих пациентов и оперировать вашего доходягу. И ладно бы только бок ему зашить, так нет – он ещё и стылую лихоманку где-то подхватил.
Долгоносов? Хирург, значит. Я же говорил: чужой кровью...
– Вот с этого места поподробней.
– В смысле?
– В смысле, почему он ещё жив?
– А об этом стоит спросить у того дилетанта, который его драконьим огнем напоил.
– Дилетанта? Но пациент-то скорее жив, чем мёртв.
– Именно дилетанта. Заведомо тупиковый путь.
– Почему?
– Да потому, что его тело, – Долгоносов схватил меня за руку и потянул её на себя, – замерзает равномерно, а концентрация драконьего огня такой однородностью не отличается. Вот и получается, что одни органы замерзают, а другие – кожный покров, в частности – поджаривают. Ожоги видишь?
– Вижу. А равновесия достичь нельзя?
– Во сне организм имеет больше возможностей для саморегулирования. Но, скорее всего, этого будет недостаточно. С другой стороны, обученный колдун способен...
Хлопнула дверь, по дощатому полу загрохотали железные набойки. Судя по звукам шагов, в комнату зашли несколько человек. Проскрипел передвигаемый по полу стул.
– Что узнали? – перебил врача Перов.
– До Форта их подвёз хуторянин со Старой мельницы. Мы его проверили, он ни при чём.
– Ну, я пойду, – заявил Долгоносов. Ещё раз хлопнула дверь.
– Откуда такая уверенность, Семен Петрович? – с вполне заметным скепсисом в голосе спросил Перов. – И потом, нож мог ему просто понравиться.
Семён Петрович? Это который Царько – начальник отдела контрразведки Дружины?
– «Кедр» ему понравился, а не нож. Больше ничего во время обыска обнаружить не удалось. Со слов околоточного, подозрительные контакты отсутствуют, – ничуть не смутился Царько. – К тому же у нас есть показания дежуривших у юго-восточных ворот старшины Рябых, а также рядовых Миронова и Васина, согласно которым к находившимся в бессознательном состоянии патрульным приблизилось неустановленное лицо, при появлении пятерых братьев незамедлительно скрывшееся. Организованное преследование и последующие поисковые мероприятия результатов не дали.
– С этого и надо было начинать, – пробурчал заместитель воеводы. – Братьев допросили?
– Они утверждают, что оказались там случайно и опознать неизвестного не смогут, – отрапортовал Царько.
– Маяк в «Чешуе дракона» тоже случайно оказался? Не верю я в такие совпадения. – Перов забарабанил пальцами по подоконнику. – Надо на них надавить.
– Это будет политически неверно, – возразил ему Артём Гельман.
Ого! И он здесь. Кто же последний молчун?
– Почему?
– У Андреевского рудника трёх Снежных Лордов видели, мы туда на охрану полсотни братьев подрядили.
– А что, Гимназия совсем ничего уже не может? – Как я понял, заместитель воеводы обратился к человеку, до сих пор сохранявшему молчание. – Может, нам лучше с Лигой сотрудничество налаживать, а, колдун? Что скажешь?
– Я скажу, что мы отклонились от темы нашей встречи, – усмехнулся Пётр Линь. – И не мне вам напоминать, что может случиться, попади этот чёртов артефакт не в те руки.
– Если бы не ваши игры, до этого бы дело не дошло, – ядовито заметил Царько.
– Сколько раз я должен повторять – это была не позиция Гимназии, это была самодеятельность нескольких молокососов, – устало вздохнул Линь. – Захотели Бергману принести нож на блюдечке с голубой каемочкой и всё запороли. Тихушники...
– А вы уверены, что Стрельцов хотел именно выслужиться, а не усесться в кресло директора? – не смог не залезть под шкуру колдуну контрразведчик.
– Уверены.
– На самом деле неважно, кто чего хотел, – ответственность за случившееся целиком и полностью лежит на Гимназии, – безапелляционно высказал своё мнение Перов. – Поставь вы нас в известность об обнаружении этого артефакта, мы бы моментально его изъяли и не стали устраивать эти шпионские игрища.
– Да? Прямо вот так бы взяли и изъяли? – не стушевался колдун. – Это при том, что уже полгорода успело про него что-то пронюхать?
