Волшебник приложил руку к спинке и, прищурившись и прикусив кончик языка, быстро провел по ней ладонью. Деревянная планка действительно начала изгибаться, но потом вдруг громко затрещала и рассыпалась на несколько частей. В сторону учеников полетели мелкие щепки.
— Пардон, перестарался! — весело воскликнул Валентин. — Факир был пьян, как говорится. Только остальным учителям об этом — ни-ни! — то, что другие учителя сидели в соседней комнате и прекрасно видели оттуда все происходящее, Кудряшова, похоже, не смущало. — Давайте-ка я еще раз попробую!
Он поднял с пола один из кусков спинки, снова провел по нему ладонью, и от него отделилась тонкая золотистая стружка, свернувшаяся в красивую спираль. Дети радостно зааплодировали.
— И заметьте, это мертвое дерево, которое уже давно срубили, распилили на части и отполировали, — прокомментировал свою работу преподаватель. — А живое, как вы понимаете, будет вас слушаться гораздо лучше и приказать ему можно самые невероятные вещи. Вот, пожалуйста!
Лесной маг порылся сначала в одном кармане своей джинсовой куртки, потом в другом, потом сунул руку в карман рубашки и, наконец, извлек на белый свет небольшой обломок какой-то веточки.
— Только что ее сломал, перед тем, как сюда идти, — сообщил он ребятам. — Думаю, она уже достаточно согрелась, так что…
По комнате пронесся новый восторженный вздох — обломок ветки, лежащий у Кудряшова на ладони, на глазах у всех стал покрываться почками, которые, в свою очередь, развернулись в маленькие нежно-зеленые листики.
— Кто хочет попробовать? — с невинным видом поинтересовался Валентин, вытаскивая из кармана еще несколько таких же обломков. — Только по очереди, не все сразу, мне иначе за вами не уследить!
Результат второго урока оказался еще менее успешным — вырастить на своем кусочке дерева один-единственный крошечный листик удалось только Леониду. У других детей ветки ни в малейшей степени не изменились, но особо расстроенными они не выглядели: учитель, увидев их неудачи, заверил своих подопечных, что "живые существа любят капризничать, одни люди чего стоят, и деревья — тоже не исключения, так что с ними еще придется как следует повозиться". После чего он в красках расписал, как ветки, травинки и цветы будут капризничать, а юные маги — отучать их от этого, и под конец его речи класс огласил звонкий детский хохот. От досады из-за не получившегося волшебства не осталось и следа: те ребята, у которых ничего не получилось, веселились едва ли не больше, чем Леонид.
Третьим уроком была такая же наглядная демонстрация работы подземного мага, и Юрий окончательно убедился, что каждый из учителей решил максимально "распустить хвост" перед подростками и представить свою стихию с самой лучшей стороны. Степан Сафронов притащил на урок целую пригоршню разных камешков и точно так же, как его предшественники, начал менять их форму, отсекая все лишнее и превращая бесформенные кусочки минералов в кубики, шарики и другие геометрические фигуры, после чего подарил по одному такому "экспонату" каждому ученику. А Альбина с не меньшим энтузиазмом завязывала узлами (а чаще — красивыми кокетливыми бантиками) железные гвозди, которые затем тоже перешли в собственность подростков.
Больше всего и Юрий, и остальные учителя, опасались урока огненной магии, хотя Аркадий и уверял, что при первой же опасности погасит любой огонек, да и Октябрина говорила, что, в случае чего, успеет залить пламя водой. Но наставники малолетних магов все равно пронервничали в течение всего последнего урока, вздрагивая каждый раз, когда создаваемые детьми или Аркадием язычки пламени хоть немного увеличивались или когда с них сыпались на пол искры. Однако все их опасения оказались напрасными. Плотников, как выяснилось, тоже был настоящим мастером преподавания: он не забывал и следить за тем, чтобы у создающих огонь детей были закатаны рукава и они стояли над той частью каменного пола, где не было ковра, и подбадривать тех, у кого ничего не получалось, и остужать рвение более успешных учеников. Особенно тяжело ему пришлось с Аллой, которая, несмотря на то, что недавно здорово пострадала от собственноручно созданного пламени, не побоялась зажечь его снова, причем получилось у нее это почти сразу и огненный язык взвился с ее ладони вверх чуть ли не на полметра. Аркадий сдержанно похвалил девочку и посоветовал ей в те моменты, когда она создает огонь, думать о чем-нибудь скучном и неинтересном. Получилось ли у Аллы выполнить эту просьбу или она просто сумела немного сдержать свои эмоции после не слишком восторженной реакции учителя на ее успех, но следующий язык пламени вышел у нее уже не таким большим и опасным.
После Аллы в "играх с огнем" пробовали участвовать все остальные подростки, но к ним эта стихия была менее благосклонна — в основном, ребятам удавалось лишь выбросить в воздух горстку искр, а иногда зажечь на ладони пару крошечных, слабых и почти мгновенно гаснущих огоньков. Юрий внимательно следил за успехами каждого из пяти учащихся и записывал в блокнот, магия каких стихий давалась лучше всего каждому из них. Выходило, что Алла отлично справляется с огнем, но очень плохо ладит с остальными стихиями, Белла хорошо работает с металлом и немного хуже — с водой, Михаилу нормально подчиняется только вода, Леониду — дерево и земля, а Роман способен колдовать со всеми стихиями одинаково, но при этом довольно слабо. "Сколько же времени нам понадобится, чтобы они научились всему, чего пока не умеют! — думал он, покусывая кончик ручки. — А ведь существуют еще превращения и искусство перемещения в пространстве! И мелочи всякие вроде невидимости… Взрослый маг обучается этим основам за полгода, но то — взрослый, дисциплинированный, понимающий, зачем ему все это нужно. А тут — подростки! Да ведь если у них через два-три урока не начнет получаться, они же плюнут на магию и захотят все это бросить! А этого им никто не позволит, и вот тогда начнется у всей нашей "школы" веселенькая жизнь!.."
Он вдруг вспомнил вечер, проведенный с Альбиной и Лилит в "Ракушке", вспомнил их необычный танец втроем, вспомнил разгоряченные музыкой и счастливые лица своих партнерш, и ему стало невыносимо тоскливо.
Курировать учебу малолетних волшебников оказалось не так уж и сложно. Юрий Златов полулежал на диване в комнате для отдыха, лениво жевал шоколадный батончик и время от времени поглядывал на часы, дожидаясь окончания дополнительного урока в соседнем классе. Альбина расположилась в кресле с очередной книгой из библиотеки металлической общины и, как всегда, погрузилась в чтение настолько глубоко, что не видела и не слышала ничего вокруг. Из-за неплотно закрытой двери доносился бодрый голос Валентина Кудряшова, объяснявшего что-то сложное Белле Силаевой — остальные ученики уже разбежались по домам, а дочь металлических волшебников все никак не могла освоить некоторые магические жесты. Слов было не разобрать, но Златов и не старался подслушать, о чем разговаривали учитель с ученицей — он был занят собственными мыслями. О том, что после уроков ему предстоит очередной неприятный визит к Эрасту Вечерковскому, о том, что маги всех пяти общин по-прежнему не могут понять, как на свет могли появиться дети с такими необычными способностями, как у его учеников, о том, что он так и не выяснил, крутит ли Лилит роман с Симеоном, и что Альбина, когда читает, выглядит еще привлекательнее, чем всегда…
