Темные силуэты появились в воздухе перед ними, державшие черное полотно ночи, протянутое с востока на запад и закрывающее солнце. Атанор.
Но им было далеко до ярчайшей кометы, прожигавшей их насквозь, их крылья съеживались, как у обгоревших мотыльков, и твари падали вниз, мертвые, слева и справа, само полотно ночи трещало по швам и рвалось, пока они стремглав летели к земле.
Через разрывы в темном небе Уртред увидел, как над восточным горным кряжем поднимается огненный оранжевый шар, солнце. Его лучи ударились в огненную сферу, в которой они летели, наполнили воздух красным сиянием, и огонь, окружавший их, стал еще мощнее, получил больше силы, и чернильно-черное полотно ночи разорвалось на клочки.
И они влетели в день, в разгорающийся день. Справа равнина Тралл и Огненные Горы, тюрьма его юности, их покрытые снегом вершины сверкали в свете кометы. Перед собой он увидел высокогорные пустоши Оссии. К ним они и неслись, с головокружительной скоростью. Ниже, в разрывах облаков, он увидел серо-коричневые горы и темные башни этой проклятой страны. Тире Ганд, его здания раскинулись как чернильные пятна на семи холмах. Там и здесь Уртред видел окна, сверкавшие оранжевым блеском, как если бы в них отражалась комета. Они быстро падали. Уртред почувствовал, как его лицо вытягивается из-за скорости спуска, он закричал, безумный крик, который он не услышал сам, из-за рева в ушах.
Скорость внезапно исчезла, в глазах почернело. И через мгновение Уртред почувствовал под ногами твердую землю.
СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА
В Валеду
Его глаза открылись, как и в тот день в Годе, когда они впервые оказались в святилище Светоносицы. Он стоял рядом с Талассой. Они находились на большой площади, затененной тисами, по которой были разбросаны могилы. Бронзовый Воин тоже стоял рядом, возвышаясь над ними на тридцать футов. К северу он них поднималась огромная пирамида, ее ворота были открыты, внутри мелькали какие-то тени, пытающиеся убежать от яркого света: немертвые.
Их окружало кольцо гаснувшего огня, земля вокруг почернела и была обожжена: остатки кометы, которая принесла их сюда. Огонь перекинулся на некоторые из тисов, дым поднимался в воздух, закручиваясь вокруг верхних этажей зданий, нависавших над площадью. Они стояли на поле боя. На земле валялись трупы, в темных лужах крови мокли оранжевые и красные знамена Огня. Там и здесь вампиры со сломанными спинами безуспешно старались уползти в тень, чтобы убежать от встающего солнца, лучи которого уже осветили высокогорные пустоши и верхушки мрачных башен волшебников.
На восточной стороне площади стояла маленькая группа солдат. Их доспехи, точнее то, что от них осталось, были покрыты красными и золотыми знаками Ре; каждый из воинов казался почти мертвым: бледные, небритые лица, черные от грязи и сажи.
Все это они разглядели в долю секунды. Серые стены храма еще лежали во тьме, но, казалось, небо над ними продолжало сбрасывать с себя полотно ночи, обнажая красные метки рассвета и его золотой блеск. Черные края ночи улетали прочь к ярко-красным точкам, как если бы их тянули невидимые канаты. Появилось голубое небо, и потом, в первый раз за эти месяцы, что-то новое появилось над пустошами, лицо восходящего солнца, более яркое, чем при любом рассвете, который Уртред когда-либо видел. Наконец оно добрался до площади. Лучи ударили сверху, заискрились на мокрых остроконечных крышах нижнего города и воде в реке.
Крик вылетел из пределов храма, когда лучи попали на немертвых, и из открытых ворот повалил густой туман: все, что осталось от испарившихся тел вампиров. Крики продолжались еще несколько секунд, потом стихли, и на площади воцарилась странная тишина.
Уртред услышал, как поет птица, очень далеко. Похоже на птичье пение в Годе, почти год назад, когда они проснулись в святилище Светоносицы. Да, песня соловья, как и тогда. Но здесь он поет на рассвете. Каким образом он оказался здесь? Быть может он потерялся в бесконечной ночи и залетел сюда, в самое ужасное место на свете? Но теперь его песня, как надежда, наполнила воздух.
Уртред повернулся к выжившим солдатам. Во главе стоял мальчик, лет тринадцати, с покрытым кровью мечом в руке. Рядом с ним стоял седой одноглазый великан лет пятидесяти.
Оба медленно согнули ноги и встали на колени, склонив голову. Под скрип сочленений доспехов и треск плащей остальные солдаты последовали их примеру.
Молчание, только птица пела опять и опять, как если бы Галастриане ожидали, что они заговорят. Таласса шагнула вперед. — Встаньте, — сказала она. — Пришел Второй Рассвет. Мы все равны под солнцем; каждый человек, который сражался за Огонь — король в глазах Ре.
Но мальчик покачал головой, отказываясь встать: он упорно глядел на камни площади. — Мы не достойны: вы — Светоносица. Ваша звезда дала нам надежду, когда казалось, что все пропало.
— Как тебя зовут? — спросила Таласса.
— Фазад.
— Послушай, Фазад. Я, Светоносица, приказываю тебе и твоим людям встать. — Они неохотно поднялись, опять заскрипели доспехи и затрещали плащи. — Таласса одобрительно кивнула. — Хорошо, — сказала она. — А теперь расскажи, как вы очутились здесь.
Наконец Фазад открыл глаза и посмотрел прямо на нее. — Я из семьи Фаларнов. Раньше жил в Тралле. Эти люди — все, что осталось от армии Галастры.
— Тралл? — спросила она. Какое-то мгновение ей хотелось сказать, что и она тоже попала сюда из Тралла. Но потом она одернула себя, слова остались непроизнесенными. Она больше не та Таласса, которая жила там. — Как ты оказался здесь? — вместо этого спросила она.
— Миледи, это долгая история, и начинается она в ту ночь в Тралле, когда город был разрушен. Ночь предзнаменований…
Солнце уже встало над ними, немного согрев площадь, и он рассказал ей свою историю. Как странно было слышать от кого-то постороннего о том, как Джайал приехал гостиницу Скерриба, как он искал Талассу Орлиный Камень, и как, когда рассвет наконец настал, Фазад скакал по болотам и видел, как в небо поднялась комета, которая, хотя он этого и не знал, перенесла ее, Уртреда, Джайла и Аланду на север, откуда началось из рискованное путешествие… Ее сознание закружилось, потерявшись в лабиринте совпадений и поворотов судьбы.
Фазад продолжал свою историю, хотя она бродила где-то далеко: Таласса едва слышала, как мальчик рассказывал о своей долгой скачке на Туче в Бардун, через Суррению и Перрикод, а потом через замерзшее море в Галастру.
— А где Туча? — спросила она.
Фазад посмотрел назад, в зал для переодеваний. Свет уже давно проник внутрь, и они увидели коня, лежавшего на боку в центре помещения.
