— А где ваш супруг, брайя? — поздоровавшись, спросила Айриэ.
Немолодая, полная и обычно добродушная женщина сейчас смотрела настороженно, если не сказать зло. И ещё она явственно чего-то боялась, а чужаки явно вызывали у неё недоверие.
— Уехал Брэддор, к родне вот пришлось срочно, там наследство небольшое нам светит, если подсуетиться вовремя. А зачем он вам, мэора, я его заменить могу, не сомневайтесь! Пиво у нас отменное, гномье ещё осталось, и тёмное, и светлое, есть небольшие бочонки. Так что, если желаете…
О муже она солгала, даже голос чуть изменился. Боится за него, похоже.
— Желаем, брайя, праздник ведь, осень встретить требуется! — подмигнула Айриэ, и женщина малость подобрела. — Нам два бочонка гномьего, тёмного и светлого, а ещё один — местного, медового.
Увидев деньги, жена хозяина сразу успокоилась и заулыбалась, хлопоча. Бочонки стояли тут же, в кладовке, примыкавшей к общему залу, и Айриэ послала спутников подтащить добычу к дверям. А сама надела на себя образ Айнуры, и женщина тихонько вскрикнула, узнав магессу. Впрочем, в восклицании слышался не испуг, а скорее облегчение.
— Это я, брайя, пришлось вот под личиной скрываться. Молодые люди со мной. Орденские дела, знаете ли, — значительно объявила магесса, и хозяйка понятливо закивала. — Ваш муж где? Только на этот раз честно ответьте. И не бойтесь, ему с моей стороны ничего не грозит, если он невиновен.
— Ох, мэора Айнура, да как вы могли подумать, что мой Брэддор может тёмными делишками заниматься? — всплеснула руками женщина. — Он ни в чём не виноват!
— А я и не обвиняю, кстати. Знаете, брайя, я подозреваю, что папаша Брэддор никуда не уезжал. Я права?
— Д-да, мэора, — кивнула женщина, нервно комкая передник. — Здесь он, прячется… Мне не говорит, от кого и почему, но я же вижу… Узнал он что-то, чего не должен был, вот теперь за жизнь свою боится…
— Ничего, брайя, не переживайте, я сумею его защитить. Позовите-ка мужа, а мы пока дверь запрём, чтобы сюда никто не вломился.
Откуда-то из глубин дома явился бледный, осунувшийся и трясущийся Брэддор. Пригласил её в парадную гостиную, спутники остались в общем зале: Айриэ хотела поговорить с хозяином «Свиной головы» наедине. Вначале он мялся и отнекивался, но потом всё же поверил обещанию Ордена его защитить. В общем, по его рассказу выходило, что бедняга уцелел чудом.
— Понимаете, мэора, мы с женой в тот день к дочке в гости пошли, а в таверне я помощника оставил, Байда. Клиентов всё одно немного, да и ему не впервой было, справлялся. Ну, мы у Тайры с Гриллодом поужинали, поболтали по-родственному, потом жена моя решила остаться и заночевать у них, чтоб всласть с дочкой пошушукаться о своём, о баб… женском то есть. А я сюда вернулся, чтоб помощника отпустить. Поздно уж было, ну да с тех пор, как вы чудище это прикончили, всё ж по деревне ходить стало безопасней, да и гвардейцы ещё улицы патрулируют, его светлость так повелел. Прихожу это я сюда, смотрю, светильники в зале вроде как не потушены, дверь не закрыта. Ну, думаю, клиенты ещё разойтись не успели, так мне же лучше, деньги-то не лишние. Зашёл в зал — а там они… мёртвые. Байд, Трон, Жвар Носатый и ещё несколько наших, деревенских… — Папаша Брэддор передёрнулся и утёр рукавом рубахи вспотевшую от волнения лысину. Руки у него заметно тряслись. — И как-то я так сразу подумал, что они отравлены: перед каждым кружка с недопитым пивом стоит, у кого опрокинута на пол, кто сам на полу в корчах помер, кто прямо так, за столом… Страшно они выглядели, мэора, и видно было, что в муках померли. И губы у них синие были, а лица искажённые, будто от боли. Я чуть сам там не помер со страху, мэора. А ещё подумал, что меня обвинят в содеянном, что, мол, это я их потравил, ну и… побоялся за стражей бежать. Тут мне шум во дворе послышался, я забился с перепугу в подвал. То есть не в сам подвал, на лестнице за дверью я стоять остался. Ну, поэтому и уцелел — не иначе, как богини Лунные меня надоумили. Потому как в таверну пришёл…
Брэддор умолк, нервно обернулся, будто ожидал, что в небольшой комнате кроме них с магессой окажется вдруг ещё кто-то. Потом наклонился к самому уху Айриэ и просипел свистящим шёпотом:
— …мэор Орминд. Я б вам, мэора, ничего и не сказал бы, честно признаюсь — вы-то уедете, а мне здесь жить. И дочке моей с семьёй. Куда мы против герцога-то, сами ж, небось, понимаете. Да только есть на свете такие злодейства, молчать про которые никак нельзя. Вот потому слушайте дальше, мэора магесса, я вам расскажу, чего видел и слышал. Герцогский-то наследник в таверну пришёл не просто так, знал он, что мертвецов тут найдёт. Я за ним в глазок подглядывал, он проверчен в двери, ведущей в подвал — на всякий случай. Подвал-то задуман и как убежище, если вдруг доведётся от каких лихих людей укрываться. Вон оно и пригодилось…Так вот, мэор Орминд, значит, спокойно так мертвецов осмотрел, а потом вдруг достал из кармана склянку и кисть, да и принялся рисовать на лбу у покойников какой-то знак. Да не простой краской, мэора! Показалось мне, что это кровь была…
Разумеется, кровь, что же ещё. Иначе покойника не поднимешь. Кровь требуется человеческая, и честные некроманты в таких случаях пользуются своей собственной. Но молодой Орминд явно привык резвиться за чужой счёт. Айриэ, которой Брэддор забрызгал слюной всё ухо, чуть отодвинулась, но продолжала изображать напряжённое внимание к рассказу.
— Ну вот, мэора, знаки он нарисовал, потом как-то по особому так рукой взмахнул да прочитал заклятье на каком-то тарабарском языке, я ничегошеньки не понял. Только такая меня жуть пробрала, оттого что голос у мэора Орминда сделался на себя непохожим, рычащим, да сила в нём звучала злая, чёрная. Такой силе попадись, враз перемелет, не помилует. Я там и дышать боялся, а как увидел, что покойники шевелиться начали, глаза открыли — так и вовсе окаменел. Смотрел на злодейство чёрное да молился богиням, чтоб меня не заметили. А мэор Орминд прямо упивался своей властью над мертвяками, мэора… Не зря про него поговаривали потихоньку, что он жесток не в меру, порой даже готов палаческие обязанности на себя взять. И девок любит мучить, когда их пользует. Никто, понятно, вслух не жаловался, да и его светлость вовремя целителям платил и пострадавшим, чтоб, значит, никаких обид… А выходит, не наговоры это, истинная правда, теперь-то я верю…
Что ж, виновность Орминда окончательно подтвердилась. Случись это на пару декад раньше, Айриэннис радовалась бы, а сейчас было просто тоскливо и муторно. Потому что жертв могло быть меньше… но она не сумела раскрыть чёрного мага, чтобы предотвратить хотя бы убийство Юминны.
