Сверкающий Бор погрузился в скорбную тишину. Граф Рионде винил себя за пропажу сестры. Он устраивал ежеутренние приношения богам, обрызгивал вином каменный пол в комнате Велли и порог усадьбы в надежде, что боги укажут её следы. Парень обливал себя ведрами холодной воды в наказание за потерю и взывал к западному ветру, приносимому из морских пределов, пределов смерти. Ивалита же в скорби и отчаянии совсем не покидала своей комнаты, попросив Олли приносить ей только хлеб и свежую воду, пока не вернется кузина.
Несмотря на горе, которое обрушилось на поместье, здоровье Лиссы быстро шло на поправку. Лонги, навещавший девушку раз в два дня, не мог не отметить исцеляющее действие своих лекарств. Лисса искренне благодарила деревенского врача за заботу и внимание. По настоянию Ланса она применяла мазь, приготовленную по рецепту релийца, которая согревала онемевшую ногу. Тайя радовалась визитам Лонги, так как в последнее время дом будто вымер, и девушка проводила дни в одиночестве, лежа в постели.
Через неделю Ланс разрешил хозяйке встать на ноги и медленно пройтись по комнате. Поначалу она хромала, но уже на следующий день, когда появился Лонги, девушка встретила его около камина, переворачивая кочергой горящие полена.
— Это просто поразительно, — недоумевал лекарь, — впервые вижу за свои тридцать лет врачевания, чтоб перелом сросся за неделю. Обычно на это уходят месяцы!
— Это все ваша великолепная мазь! — смущенно отвечала Лисса, умалчивая о духе-колдуне.
— Вам необходимо и далее использовать её, и даже не думайте пока ещё подниматься на ноги, — сердился Лонги на свою пациентку. — Лежите в постели, пока я не разрешу вам встать. Сегодня я не принес вам свежего снадобья, так как вчера очень поздно вернулся. За мной прислали из самой Карени, что на южных окраинах владений де Терро. Управитель в деревне, по словам жены, не просыпался, и она позвала за мной, зная, что я врачую в доме самого графа.
— Что же там произошло? — Лисса уже не раз беседовала с целителем о его больных, а также травяных настойках и способах их приготовления, пополняя знания, полученные от Двины.
— Я ничем ему уже не смог помочь. Его лицо ещё было свежим, но в теле не осталось и капельки крови, хотя я не обнаружил никаких ран. Лишь небольшая царапина на руке! Жена была в ту ночь у подруги и вернулась домой лишь утром, когда и нашла своего спящего мужа, — Лонги замолчал и далее перешел на шепот. — У меня есть смутные подозрения, что барин в Карени был убит.
— Кем? — Лисса уже догадывалась, что ответит врач.
— Кровососы, госпожа. В Эрлинии вы, наверное, даже не слышали о таком, а здесь на юге эти события не редкость. Правда, я давно не встречал подобные случаи. Кровососы очень быстро себя выдают. Скоро его знакомые заметят, что родич изменился, и сами прикончат нелюдя.
Спустя два дня в Сверкающий Бор прибыли настоящие хозяева. Граф и графиня де Терро примчались в карете, запряженной тройкой быстрых лошадей, едва получили известия от Рионде о трагических событиях в лесах. Полина де Терро была невысокой женщиной с мягкими чертами лица, которые отчасти унаследовал её младший сын. В облике же статного седовласого графа Унео проступали властность и решительность, присущие первенцу и единственной дочери.
Граф был в гневе и ярости. В первый же день своего приезда он начал подробные расспросы домашних слуг. За любой промах, о котором он узнавал, провинившемуся назначалось наказание — от десяти до ста ударов плетьми. Всех работников, которые находились в усадьбе, когда исчезла его дочь, он лично наградил беспощадным бичеванием по ногам и рукам. Лисса боялась встречи со старым графом, особенно после того, как Ланс описал ей разговор Унео с собственным сыном, в течение которого Рионде не смог вставить ни одного слова. Тем не менее, вечером граф де Терро со своей супругой заглянули к ней в комнату для знакомства. Он высокомерно поглядел на больную девушку, лежавшую в постели, а Полина ласково присела на край кровати и поинтересовалась у гостьи её самочувствием.
Вскоре Унео отбыл в земли, принадлежавшие семейству де Терро. В свое отсутствие он приказал Рину ещё раз написать всем соседям, а также в Эллину, Криану и другие города Релии о пропаже молодой графини Веллины. Сам же отец набросал на бумаге письмо в Лемах с требованием вызвать людей и провести расследование, в результате которого его дочь вернулась бы домой. Когда граф возвратился в Бор из деревень и городов, расположенных в его владениях, где он начал собственные поиски исчезнувшей дочери, Лисса уже вставала с кровати, прогуливалась по пустому парку и спускалась на ужин в гостиную. Во время их первого совместного обеда граф обратился к эрлинской гостье лишь один раз.
— Я рад, что ты идешь на поправку, — он внимательно посмотрел на девушку. — Видно в Легалии рождаются очень крепкие девочки. Тело их молодо и красиво, пусть ум не дорос не то что до эрлинской грамоты, а даже до морийских букв. Тебе не только удалось вырваться из рук насильника, но и прославить этим происшествием мой дом на всю округу. Тогда как моя дочь…
Лисса не была готова к такому обращению. Её глаза наполнились слезами от унизительных слов. Она выскочила из-за стола и побежала вверх по лестнице в свою комнату. Следом за ней поспешил Рин. Он остановился перед запертой дверью и попросил прощения за резкость отца.
В тот же вечер тайя подслушала беседу между Унео и Рионде де Терро, проходившую в личном кабинете графа. Эта комната была наглухо заперта до его прибытия из Эллины. Лисса остановилась возле толстой дубовой двери и прислонилась к замочной скважине. Она решила, что должна сама услышать речи старого графа об её дальнейшей участи, а не ждать рассказа Ланса.
— Я не потерплю более в своем доме этой самозванки, — кричал разгневанный хозяин Сверкающего Бора. — Оквинде сделал правильное решение, что сбежал до моего приезда, иначе я бы сам прогнал его из дома! Это надо же — объявлять на всю страну, что ты присягаешь на верность черноморскому царевичу, которого уже прочат в наследники морийского престола! Он уже забыл, что является преступником в пределах Мории, пиратом, которого разыскивают все лемакские ищейки?! Я хочу, чтобы ничего в моем доме не напоминало об этом черноморском заговоре, слухи о котором уже дошли до Эллины.
— Отец, но граф де Кор является вдохновителем всей истории, — прервал громкую речь графа Рин.
— А известия, которые обсуждаются на каждом переулке, говорят, что пират де Терро привез из Черноморья наследника, который сможет заменить немощного Дарвина на троне! Везде опять только и говорят о Вине, о том, что он принимает знатных эрлинских дворян и всю черноморскую свиту юного царевича!
