Об этом я не раз говорил своим друзьям, стращая их тем, что у Михалыча шибко не побалуешь и, кажется, добился своего. Годзилла ждал его появления в Парадиз Ланде с трепетом, а мой секретарь Конни первым, так сказать, накатал заявление об увольнении, сразу же напросившись к моему другу в помощники и личные телохранители. Да и остальные мои друзья, особенно из числа тех, кто ранее был людьми, просто сгорали от нетерпения поработать под его руководством, полагая, что им будут теперь обеспечены новые приключения.
Ну, не знаю как на счет приключений, а попахать им всем придется, хотя я даже и понятия не имел о том, что нам всем теперь следовало делать. Вот тут действительно все мои надежды возлагались только на этого парня, у которого буквально на все имелась своя собственная точка зрения и который был недоволен абсолютно всем, что творилось на Земле. Нет, немедленных действий я от него не ожидал, он слишком ответственный человек, чтобы устраивать какие-то эксперименты над целым человечеством, но все-таки.
Когда я убедился в том, что все мы готовы к визиту в Зазеркалью, я дал своим друзьям команду хорошенько обо всем подумать и хорошенько выспаться. На следующий день, ровно в шесть часов двенадцать минут, я снова пустил время в Зазеркалье и уже спустя несколько секунд мы въехали в Москву, сидя попарно в крутых, навороченных джипах. Возглавляя колонну автомобилей, я гнал на скорости в сто тридцать километров к дому своего друга. Причин торопиться у меня было как минимум две, но главной из них была та, что Михалыч в настоящий момент, как бы пребывал в коме. Его жизни, разумеется, ничто не угрожало, но и держать его в таком состоянии слишком долго, было бы скотством с моей стороны.
Огромный город уже проснулся, но мне удалось в нем одну из самых сонных и пустынных улиц. Проехав по ней сотню метров, я свернул на оживленный проспект. Отсюда до дома моего друга уже было рукой подать. Лаура с вытаращенными от изумления глазами сидела рядом со мной и всматривалась в мелькание огней за окном. Как не готовилась эта необычайная девушка ко встрече с Москвой, она так и не смогла сделать этого в полной мере и теперь была просто ошеломлена. В отличие от неё, Конрад, сидящий на заднем сиденье, был нисколько не удивлен и даже весело комментировал все то, что он видел за окнами джипа.
В Москву мой секретарь попал исключительно благодаря своему горячему желанию быть полезным второму Защитнику Мироздания и я совершенно не представлял себе, как мой друг будет его теперь прятать. Впрочем, если это действительно станет проблемой, то Конни сможет легко принять вид огромного беркута или индюка, в конце концов, и станет менее заметным. Меня это совершенно не заботило. Более того, с чем большими трудностями придется столкнуться Михалычу из-за моих друзей, тем лучше. В экстремальной ситуации он, как всегда быстрее проявит всю свою внутреннюю силу, энергию души и интеллектуальные способности, без которых ему никогда не стать толковым магом и уж тем более настоящим Защитником Мироздания.
Поэтому я решил с первых же дней устроить ему несколько мелких пакостей, чтобы подстегнуть его. Зная его характер, я нисколько не сомневался в том, что он все преодолеет, ну, и в крайнем случае я всегда смогу прийти к нему на помощь. Сам же я действительно был намерен хорошенько отдохнуть, а потому остальные мои пять подруг отправились прямиком в Рио-де-Жанейро, куда и я намеревался прибыть уже завтра утром, как только решу все свои семейные дела.
В Зазеркалье у меня не должно остаться ни одного нерешенного вопроса и никаких личных привязанностей, чтобы не быть потом их заложником. Вся моя дальнейшая жизнь теперь была связана с Парадиз Ландом и мне следовало поскорее свыкнуться с той мыслью, что я уже не человек, а Создатель, работающий Защитником Мироздания и мои задачи были теперь уже совсем не те, что были раньше. Поэтому, закончив набивать этот текст я улыбнулся Лауре, которая сидела за рулем "Хаммера" и набрал на клавиатуре последнее слово:
Конец моего повествования.
Прочитав книгу до конца, Создатель Алекс слегка шевельнул рукой и большой, жидкокристаллический дисплей, паривший над его роскошным ложем на котором он возлегал в окружение своих подруг, растаял в воздухе голубым облачком и вернулся в его Кольцо Творения. Прекрасные сестры Маниту, прижимавшиеся к нему, невольно испустили вздох сожаления, свидетельствующий о том, что они были бы не прочь продолжить его чтение. Но, поскольку это повествование действительно было окончено, поделать с этим они уже ничего не могли и им оставалось только одно, думать о том, как им продолжить то, что начал их брат.
Айрис, полулежавшая на высоких бархатных подушках справа от Создателя Алекса, только глубоко вздохнула и положив руку к нему на грудь, поцеловала его в гладко выбритую щеку. Сидония, поцеловав его с другой стороны, спросила:
— Ну, и как, Алекс, тебе понравилось то, что написал о нас Создатель Ольгерд?
Тот молча кивнул головой, нежно расцеловал всех своих подруг вместо подробного ответа и поднялся с ложа. На часах было по прежнему десять часов тридцать пять минут. Щелкнув пальцами, он разрешил времени течь своим чередом и превратил свой бордовый шелковый халат в белоснежную тогу с золотой каймой. Подруги Создателя, сразу поняв, что он собирается что-то предпринять, вскочили с ложа и также облачились в длинные пепласы светло-кремового цвета. Весело улыбнувшись им, Алекс вышел из своей спальной комнаты в зимний сад и он моментально озарился ярким светом.
Очаровательные девушки, каждая из которых была старше любой из стран Европы, выбежали в сад вслед за своим повелителем и возлюбленным и окружили его, ожидая чего-то необычного. Пожалуй, они не ошиблись, так как Алекс, делая руками пасы, заставил подняться из сапфирового бассейна несколько кубометров золотистой воды и повиснуть в воздухе. С этим водяным шаром, освещенным плотно-голубым лучом, вырывающимся из его Кольца Творения, стали происходить некие метаморфозы.
Будучи первоначально почти трех метров в диаметре, он уменьшился в размерах до двух метров и перестал быть прозрачным. Вода, в результате магического воздействия, приобрела вид топленого молока с легким золотистым оттенком. По этому шару, то и дело пробегали золотые, малиновые и синие искорки. Удовлетворенно кивнув головой, Создатель громко хлопнул в ладоши и крикнул:
— Конрад, будь добр, явись немедленно в мой летний сад! У меня есть к тебе дело.
Ворон-гаруда влетел в открытые двери уже через минуту, не больше. Присев на левую руку своего босса, которую он подставил ему вместо насеста, огромная черная птица покосилась своим желтым глазом на магическую купель, висевшую в воздухе на высоте метра от пола, хрипло каркнула и громким голосом поинтересовалась:
