- Они идут сюда? - крикнул Доминик
- Нет, - задыхаясь, ответил Даниель, впрочем, не оглянувшись. - Я никого не привёл за собой. На первом осталось пятеро... нет, семеро наших.
- Беги вниз! - скомандовал Конор и мрачно добавил. - Пока не разобрали все револьверы.
Даниель помотал головой и прислонился к стене. Он всё не мог отдышаться, за грудиной нарастала боль.
- Ангелику вы нашли в парке? - с трудом спросил он.
- Я её не видел, - покачал головой Доминик. - Вот, возьми меч.
Меч легко, удобно лёг в руку Даниеля. Он сжал рукоять, но, поймав на лезвии меча отражение своих глаз, ослабил хватку. Странно посветлевшие глаза Доминика следили за ним.
- Ты что?
- Я не могу, - пояснил Даниель и вернул меч охотнику. - Если мы все нарушим второе слово клятвы, что останется от нашей общей Защиты? Предназначение этого оружия в другом.
- Ты странный...
- Просто я верю в каждое слово нашей клятвы!
Что-то громыхнуло на верхних этажах, так что оба испуганно вздёрнули головы. Звонкий гулкий удар, и за ним раскатился долгий грохот. Стены дрогнули, с потолка посыпалась белая пыль извести. Казалось, здание рушится...
- Неужели, совсем нет надежды? - прошептал Доминик. Вопрос был слаб, как слаб и голос охотника, задавший его пустоте. Надежда в нём едва была слышна за сомнением, неверием. Поражение уже совершилось. Прошло время чудес, этих жестоких сказок! Даниель отвернулся от Доминика. Взгляд его упёрся в скамьи у окон, и он вдруг понял, какого звена не хватает в цепочке: зажигательные бомбы, как та, виденная на третьем, - где они? Значит, поджигали факелами! Он обрадовался и заметался под градом новых вопросов: этот коридор пытались поджечь не извне здания... Но толпа только-только заняла первый этаж...
- Доминик, кто здесь был? Кто поджег те скамьи... и кабинеты?
- Я не знаю. Я только что сюда поднялся.
Даниель довольно кивнул, будто Доминик сообщил ему сверхважные вещи. Он поспешил назад, к центральной лестнице, оттуда завернул в крыло Академии. Доминик кричал что-то вслед, потом замолчал. У себя за спиной Даниель слышал частое дыхание множества поднимающихся по лестнице людей. Толпа занимала и второй этаж...
Крыло Академии стояло пустым. Чужих интересовало только крыло Ордена: то была злая воля их ведущих. Даниель прошёл весь третий, четвёртый этаж, не встретив никого. Он поднялся до пятого.
Коридор казался пустым и был тих, но Даниель всё равно сделал шаг, другой. Кого он искал здесь? - он и сам не знал. Но кто-то поджег скамьи на втором этаже! Охотникам делать это незачем, и, даже если вообразить подобную нелепость, они бы не успели. Вампиров на территорию Академии не пускает Покров... Кто тогда?
Когда высокая худая фигура вдруг вышла из темноты коридора на свет окон у центральной лестницы, Даниель не вздрогнул. Carere morte его не напугать, а в смертных он не видел врагов ни при каких обстоятельствах - так его учили...
- Даниель! - звучный голос герцога Краса раскатился по коридору. - Ты пришёл поддержать меня, я полагаю?
- Зачем вы здесь, Dominus? Полагаю, собрание отложено, - оказалось, он ещё способен шутить.
- Я же обещал прийти на собрание... Почему Карл меня не встретил?
Даниель долго молчал, просто глядел в лицо герцогу, силясь понять степень безумия старого Краса. Потом разомкнул губы:
- Смерть главы Западной Пенны, исчезновение двух глав районов - в этом ведь есть ваша часть, Dominus?
- Да, но это была необходимость. Они и Хортор - новые предатели Ордена, Гесси.
- В том, что сейчас происходит в Академии, вы ведь тоже приняли участие?
- Да, - неохотно признал Крас.
- А стража, что была здесь? Где они?
- Изменники мертвы, - жестко сказал Крас. - И ты, Даниель, думай, на чьей ты стороне.
Мир Даниеля рушился в тишине. Он словно сам в полном беззвучии проваливался сквозь этажи. Рушилось всё: идеалы, устремления... надежда. Он не чувствовал пола под ногами, он не чувствовал цитадель Ордена вокруг - она умерла, отданная предателем на растерзание зверю.
- Даниель, ты слышишь меня? -
Охотник дёрнул головой, ошеломлённо уставился на Краса.
- Где Хортор сейчас, ты знаешь?
- Нет. ...Может быть, он на крыше, - механически поправился Даниель. - Он искал оттуда кукловодов.
- Помоги мне разделаться с ним.
- Я...
- Помни о клятве!
Даниель взглянул на него ясно. Высокий худой старик, весьма живо двигающийся, в отличие от резко одряхлевшего Латэ. В чертах лица Краса явственно проступал первый Арденс и сейчас Даниель ненавидел его... их обоих: предка и потомка. Он ненавидел и себя: за то, что не мог избавиться от власти старшей из клятв - клятвы Арденсу. Она в его крови, в крови всех Гесси, как проклятие в крови carere mortе.
- Я... не знаю, что делать, - сознался он, и неожиданно ему стало легко. Впервые в жизни он отказался от бремени ответственности за что бы то ни было.
Крас нахмурился, увидев его ухмылку:
- Всё равно идём со мной. Поможешь вскрыть ларец.
- Ларец?! - образ из недавнего прошлого пронёсся вспышкой: стража на пятом этаже... "Они охраняют Покров от покровителя..."
- Нет, - решительно сказал Гесси. Он бросился к двери обсерватории, прислонился к ней спиной и скрестил руки на груди, закрывая от Краса все эмоции, кроме ненависти. - Не пойду и вам не дам. Убирайтесь из Академии!
- Как ты смеешь!
- Я не дам унести Покров из центра. Сейчас, когда в округе вампиры! Это всё равно, что сдать Академию им. Ни один охотник так бы не поступил!
- Клятва, - глухо сказал герцог, ещё не поверив в решительность Гесси. Его тусклые, равнодушные глаза быстро, как во сне, двигались - он изучал лицо охотника, вдруг ставшее незнакомым, чужим. "Наверное, также смотрит кукловод на свою взбесившуюся куклу", - невзначай подумал Гесси.
- Клятва! - хмуро повторил Крас.
- Моя клятва Ордену выше клятвы, данной Арденсам, - тихо сказал Даниель, не опуская глаз.
- Что ж. -
Крас отступил, из тени коридора выступили другие. Незнакомые люди с оружием. Их лица были закрыты платками, а по равнодушным стеклянным глазам бесполезно было пытаться прочитать душу. Короткое, рваное эхо выстрелов прокатилось по коридору, и рубашка Даниеля окрасилась кровью на груди, он сполз по двери обсерватории на пол. Он умер мгновенно, не успев понять, что происходит. Ему только показалось, что Арденса проглотила расползающаяся из коридора тьма, но свет нового утра некому было зажечь. Глаза охотника остались широко открытыми.
